По словам Москальковой, допуск к процессам только лиц с юридическим образованием может нарушить права граждан: «Я не могу поддержать такую монополию с учетом анализа жалоб, которые мне приходят. Люди часто не могут оплатить адвокатов. И кстати, очень велика у государства задолженность перед государственными адвокатами, которые бесплатны для подзащитных», — заявила она.
Все судебные решения должны иметь мотивировочную часть, убеждена омбудсмен. В ходе заседания секретарь пленума ВС Виктор Момотов сослался на опыт Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), который никогда не обосновывает отказы в принятии жалоб к рассмотрению. «Я бы не советовала здесь проводить параллель. Потому что мы критикуем ЕСПЧ за отсутствие мотивировок. И председатель ЕСПЧ Гвидо Раймонди с нами соглашается, что это недостаток суда», — заявила в ответ Москалькова.
Сомнение у омбудсмена вызывает также предложение выделить кассационные и апелляционные суды в отдельные инстанции. «Апелляционных судов на всю Россию предлагается сделать пять, кассационных — девять. На мой взгляд, это очень мало. Если не апробировать систему на какой-то территории, непонятно, как это будет работать. И непонятно, как будет компенсироваться проезд, если человек живет не в том регионе, где находится суд; иначе мы искусственно ограничиваем людей в отстаивании их прав». Одновременно она отметила правильность идеи, что кассационные и апелляционные округа не должны совпадать по границам с регионами России, это позволяет избежать коррупции.
Раскритиковала Москалькова и норму, согласно которой суды не обязаны будут сообщать сторонам о движении дела: «Судья обязательно должен быть уверен в том, что сторона получила извещение. Иначе мы в любом случае будем допускать нарушение состязательности сторон». Она заявила, что получает многочисленные жалобы на случаи, когда суды выносят решения по административным или гражданским делам в отсутствие ответчика, вовсе не знавшего о поданном к нему иске.
Позиция СПЧ и Минюста
В правительстве предложения ВС по реформе концептуально поддержали, но раскритиковали по ряду отдельных принципиальных пунктов, отметил замминистра юстиции Денис Новак. «Эти изменения, возможно, сократят количество дел и упростят работу судов, но есть опасения, что они не пойдут на пользу правам и свободам тех, кто приходит в суды», — заявил он.
Профессиональное представительство в судах, по мнению Новака, стоит вводить поэтапно: «Можно применить такой порядок на уровне кассационных и апелляционных инстанций. А что касается других инстанций, то здесь пока мы не уверены, что в каждом уголке нашей страны будет достаточно лиц с юридическими дипломами, практикующих в судах». По его словам, требуются социологические исследования, чтобы изучить, насколько «распределенность» профессиональных практикующих юристов отвечает потребностям людей. «Учитывая низкий уровень доходов у населения, рекомендуется еще подумать над таким новшеством», — заявил замминистра.
Отсутствие обязанности мотивировать судебные акты «может снизить уровень ответственности судей за принимаемые решения и, как следствие, снизить уровень доверия к судебной власти», добавил Новак. По его мнению, имеет смысл расширять перечень случаев, когда решения можно не мотивировать, «но не вводить отсутствие мотивировочной части как общее правило». А предложение не рассылать повестки входит в конфликт с тем фактом, что «не во всех регионах у нас стопроцентное покрытие интернетом», подытожил замминистра.
Предложения Верховного суда «вызывают недоумение» из-за своей «поспешности и непроработанности», заявил заместитель председателя СПЧ Евгений Бобров. По его словам, мотивировки вместо отмены можно просто разрешить судьям писать на двух-трех листах (сейчас их объем нередко достигает десятков страниц). В целом реформа в версии ВС приведет к «выхолащиванию существующих институтов», убежден Бобров: «Людям будет обеспечен доступ не к судопроизводству, а к каким-то усеченным его гарантиям».
Отдельные предложения ВС могут привести «к злоупотреблениям со стороны судов», опасается президент Федеральной палаты адвокатов Юрий Пилипенко. При этом норму, связанную с профессионализацией процесса, он принципиально поддержал.
