Ни одна из традиционных конфессий не стала в России государственной религией, зато ею стал пессимизм, констатировал декан экономического факультета МГУ Александр Аузан на Общероссийском гражданском форуме, организованном Комитетом гражданских инициатив Алексея Кудрина. «Эксперту, который говорит, что все будет плохо, рукоплещут и говорят: вот умный и смелый человек. А эксперту, который говорит, что надо сделать стратегию, отвечают: «Идиот! Его просто купили, он нам глаза застилает», — сказал Аузан на сессии «Стратегии и реальность: почему всегда наступает другое будущее».
Есть три условия, позволяющие преодолеть «эффект колеи» в стратегиях, описал Аузан (он участвует в разработке программы Центра стратегических разработок для президента), и первое из них — в том, что любые структуры нельзя создавать под конкретную персону. Второе — элиты должны писать законы для себя и распространять на других, а не писать для других и делать для себя исключение. Третье условие состоит в том, что элиты, которые контролируют насилие, должны не делить этот контроль между собой (например, путем распределения руководства над силовыми органами), а контролировать коллективно, чтобы насилие «нельзя было использовать как дубинку в экономической и политической конкуренции», заключил эксперт.
На вопрос, заданный в названии сессии, по-своему ответил предприниматель Дмитрий Потапенко из Партии роста: «На мой взгляд, наступает то будущее, которое они планируют». Под «ними» Потапенко, по его словам, подразумевает «некую чиновничью братию» — «одной России», по его мнению, нет: «Они себя относят к людям, а мы челядь». «Система при достижении количества акторов более 1500 в объекте управления не нуждается. Если сейчас уничтожить, условно говоря, весь бизнес, то все органы будут обмениваться бумажками, даже не заметив, что нас нет», — уверен Потапенко. Сейчас индивидуальный предприниматель сдает 34 формы отчетности, обычная трудовая инспекция может запросить 26 форм, а «клерки в банках» дискредитируют компании (то есть вносят их в черный список), сказал Потапенко, и зачем в этих условиях обсуждать стратегию «снизу»? Никакой стратегии де-факто нет, чиновники просто «дербанят» все, что им попадается, заверил бизнесмен.
Но «пирог» за три года сократился вдвое, ответил Аузан, а заявленные амбиции не соответствуют реальности — 3% мирового ВВП для геополитической конкуренции недостаточно. Строить институты в своей стране не любит ни одна элита, рассказал он: зачем ей возиться, если есть доступ к институтам других стран, где можно жить, учиться и хранить деньги? Обычно, по словам Аузана, строить институты заставляет давление снизу, но в случае с Россией речь идет о давлении «сбоку» в виде санкций, из-за которого 25-летняя модель управления перестала функционировать.
«Не совсем понимаю, что можно в нашем министерстве дербанить», — удивился замминистра экономического развития Олег Фомичев, который, по выражению Аузана, сейчас «заведует будущим». Эксперты, работающие над программой ЦСР, на одном из последних заседаний задались вопросом: зачем они это делают, если предыдущие стратегии не реализовывались, рассказал Фомичеву президент школы управления «Сколково» Андрей Шаронов.
