Обвинения в том, что мы сфальсифицировали бюджетные показатели, — полнейшая чушь

Фото: EPA

В минувшем году Греции удалось одержать серьезную победу в борьбе с бюджетным дефицитом, уверен министр финансов страны Яннис Стурнарас. В интервью Handelsblatt он отверг возможность очередной реструктуризации греческого долга и рассказал, каким видит будущее валютного союза.

— Г-н Стурнарас, примите поздравления: в 2012 году Греция впервые за десять лет уложилась в заявленные показатели бюджета.

— Мы не просто уложились, а даже превзошли целевые показатели. Согласно предварительным данным, первичный дефицит в 2012 году составил 3,7 млрд евро, хотя ранее планировалось 4,6 млрд. Кроме того, мы выполнили все поставленные нам «тройкой» (Еврокомиссия, ЕЦБ, МВФ) условия по проведению реформ. Но поздравлять вы должны не меня, а премьера Антониса Самараса. Это его заслуга в том, что все министры работали так дружно.

— Вы санируете бюджет, но реальная экономика погружается в рецессию все глубже. Повышение налогов и экономия расходов в этом году приведут к дальнейшему сокращению ВВП не менее чем на 5%. Чего же следует ожидать?

— В ходе консолидации бюджета речь идет не только о цифрах, но и о том, чтобы вернуть утраченное доверие. Это наш главный приоритет, и у нас уже есть первые успехи: объем вкладов в банках снова растет, доходность наших бондов снижается, рынки верят, что Греция справится с проблемами, а к нашим планам приватизации проявляется все больший интерес. Объем национального экспорта вырос в минувшем году на 13%. Это свидетельствует о том, что наша конкурентоспособность возрождается.

— Давайте начистоту, ведь этот курс жесточайшей экономии не соответствует вашим убеждениям. Вы же следуете ему лишь по принуждению «тройки».

— Нет, я действительно верю, что иного пути не существует. Нам необходимо добиться определенных параметров консолидации. Однако соглашусь, что если бы автором подобного плана был бы я, то процесс корректировки был бы более постепенным, дабы смягчить тяжесть его последствий.

— Согражданам вы обещаете, что принятый в конце 2012 года пакет мер экономии станет последним. Вы можете утверждать это однозначно?

— Если все пойдет хорошо, то это последний пакет.

— Несмотря на всемерную экономию, долг Греции растет. Потребуется ли стране его повторная реструктуризация?

— Она уже состоялась. Снижение процентов по предоставляемым нам кредитам помощи, решение о чем приняла Еврогруппа, означает уменьшение долговой нагрузки примерно на 10%. Еще 10% принес выкуп наших гособлигаций. Кроме того, Еврогруппа согласилась, что Греция может получить и дальнейшие послабления, например, за счет понижения процентов, как только мы презентуем первичный профицит бюджета.

— Когда это случится?

— По плану уже в текущем году мы будем иметь сбалансированное первичное сальдо. Однако я полагаю, что мы сможем добиться и маленького профицита.

— С начала кризиса экономика Греции уменьшилась на четверть, 2013 год — это уже шестой по счету год рецессии. Когда же будет достигнута нижняя точка?

— Мы пройдем ее в нынешнем году и к его концу из расчета квартальных показателей вернемся к экономическому росту. 2014 год может стать годом, в течение которого ВВП Греции снова покажет стабильный рост.

— И где этот рост начнется?

— Если брать за основу спрос, то в сфере экспорта, а также в секторе частных и государственных инвестиций. В целом же достаточный потенциал я вижу почти во всех отраслях греческой экономики — сельском хозяйстве, промышленности, туризме. По нашим расчетам, туристическое направление ждет очень хороший год.

— До сих пор в деле приватизации в Греции особых подвижек не наблюдается. В течение 2012 года не было продано ни одного госпредприятия. Создается впечатление, что тут не хватает политической воли.

— Сейчас все изменилось: наше правительство хочет этой приватизации. Мы предпочитаем продавать материальные активы, вместо того чтобы постоянно поднимать налоги и сокращать размер пенсий. Проводя приватизацию, мы также поддерживаем рост экономики и создаем рабочие места.

— Ну а как объяснить, что согласно конституции богатые греческие судовладельцы практически освобождены от уплаты налогов?

— Таким было решение законодателей в конституциях 1953 и 1975 годов. Я придерживаюсь другого мнения. Вместе с премьер-министром мы ведем переговоры с Ассоциацией судовладельцев о заключении с ней на добровольных началах соглашения, согласно которому судовладельцы платили бы больше налогов. В настоящее время их взнос крайне мал — примерно 15 млн евро. Соглашение, о котором идет речь, предусматривает, что от судовладельцев будет дополнительно поступать 140 млн евро через налог, зависящий от тоннажа принадлежащих им судов.

— В конце 1990-х годов вы возглавляли группу переговорщиков со стороны Греции при вступлении страны в зону евро. По всей вероятности, мнение о том, что Греция сфальсифицировала тогда свою финансовую статистику, вам хорошо знакомо...

— Конечно, я уже много раз отвечал на подобные претензии! Это не соответствует действительности. Взгляните на исправленные данные Eurostat: Греция вошла в зону евро, имея дефицит ВВП 3,6%. У многих стран этот показатель был намного хуже. Обвинения в том, что мы сфальсифицировали бюджетные показатели, — полнейшая чушь.

— Сейчас проявляется «врожденный дефект» валютного союза: он не только не сгладил экономические и социальные различия в Европе, но и обострил их. Почему политики не учли эти диспропорции раньше?

— Когда экономика хорошо развивается, темпы ее роста высоки, а финансовые рынки процветают, возможные в будущем проблемы уходят в тень. На первый план они вышли только сейчас.

— Можно ли в настоящее время что-то исправить?

— Мы должны углубить политическое и экономическое сотрудничество в рамках валютного союза. Я знаю о политических препятствиях, но другого пути не существует. Если мы хотим сохранить евро, то валютный союз должен превратиться в настоящую федерацию, стать экономическим союзом. Нам нужна новая архитектура, необходима более тесная интеграция.

— Относятся ли к ней и евробонды?

— В конце концов придут и к ним. В еврозоне нам нужна совместная долговая политика.

— Это означает лишить себя бюджетного суверенитета.

— Конечно. Мы, греки, уже имеем такой опыт с «тройкой».

— Насколько это трудно?

— Иногда — очень. Мне пришлось пережить в высшей степени тяжелые моменты в ходе переговоров с «тройкой» и Еврогруппой. Чуть легче мне стало только сейчас, потому что я почувствовал, что мы возвращаем утерянное доверие.