Охотник за привидениями
21 ноября в РУДН прошло созванное по инициативе администрации президента Российское литературное собрание, на котором писатели, библиотекари, издатели, книготорговцы, учителя и преподаватели литературы обсудили «стремительно растущие угрозы обеднения языка, оскудения мысли и, как следствие, одичания душ». Организацию собрания взяли на себя родственники и потомки известных русских и советских писателей — Дмитрий Андреевич Достоевский, Михаил Юрьевич Лермонтов, Елена Владимировна Пастернак, Александр Александрович Пушкин, Наталья Дмитриевна Солженицына, Владимир Ильич Толстой и Александр Михайлович Шолохов. В новом сценарии РБК daily фантазирует о том, как классики русской литературы могли бы помочь нам обустроить Россию.
Володин сидит за круглым столом и держит руки над магическим шаром. Взгляд его суров и сосредоточен. Публика в студии замерла.
ВОЛОДИН (загробным голосом): В эфире самое мистическое шоу «Охотник за привидениями». Сейчас, дорогие зрители, прямо на ваших глазах я вызову духи великих русских писателей. И поговорю с ними о судьбах России. (Громко.) Дух Достоевского, явись! Дух Толстого, явись! Дух Гоголя, явись!
В магическом шаре сверкают молнии. Из воздуха возникают Достоевский, Толстой, Гоголь. Смотрят на Володина.
ДОСТОЕВСКИЙ: Зачем потревожил наш покой, незнакомец?
ВОЛОДИН: Здравствуйте, господа! Позвольте представиться — маг высшего разряда и заодно замглавы администрации президента. Присаживайтесь! (Глядя в зал.) И по многочисленным заявкам телезрителей, вызываю дух Михаила Булгакова. Явись!
ГОГОЛЬ (усмехаясь): А он духлесс! Не придет.
ВОЛОДИН: Придет, никуда не денется. Это живые иногда кобенятся, а покойнички у нас смирные.
Возникает дух Булгакова. Дико озирается. В зале раздаются бурные аплодисменты и свист.
БУЛГАКОВ: Нехорошая квартира...
ВОЛОДИН: Это мой кабинет, Михаил Афанасьевич. Итак, господа, я пригласил вас с тем, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие...
ГОГОЛЬ: Без плагиата, пожалуйста. А то в Диссернет пожалуюсь.
ВОЛОДИН: Короче. Как нам обустроить Россию?
БУЛГАКОВ: М-да. Шизофрения, как и было сказано.
ВОЛОДИН: Вы бы, Михаил Афанасьевич, еще на митинг оппозиции отправились. Я призываю к конструктивному диалогу. Что делать? Кто виноват?
ТОЛСТОЙ: Все счастливые страны счастливы одинаково, все несчастливые страны несчастливы по-своему.
ВОЛОДИН: Хорошая мысль. А почему Федор Михайлович у нас молчит?
ДОСТОЕВСКИЙ: Может, лучше в картишки перекинемся?
ВОЛОДИН: А думать за вас кто будет — Пушкин?
Слышен одобрительный гул зала.
ВОЛОДИН: Что? Позовем Пушкина? Явись!
Возникает дух Пушкина. Он растрепан, в руке у него подвязка от женского чулка. В зале слышится хохот.
ПУШКИН: Э, в чем дело? Я только-только уломал дух Марии-Антуанетты и такой облом!
ВОЛОДИН: Александр Сергеевич, вы наше все. Подскажите нам, вашим потомкам, как жить?
ПУШКИН: Минуточку! (Гоголю.) Коля, ты? Узнаешь друга Сашу? Сто лет не виделись!
ГОГОЛЬ: Сто пятьдесят.
Гоголь и Пушкин обнимаются. Зрительницы в зале утирают слезы.
ВОЛОДИН: Господа, у нас тут не программа «Жди меня». Давайте о судьбах России.
ПУШКИН: Отвали, зануда. (Гоголю.) Ты второй том дописал?
ГОГОЛЬ: Сжег.
ПУШКИН: Фигня. Акунин допишет, он писучий. Он и третий накатает. Поехали прямо сейчас на Тверской, с девчонками оторвемся? Поднимем бокалы, содвинем их разом!
ГОГОЛЬ: На птице-тройке?
ПУШКИН: Лучше на «семерке». БМВ.
Гоголь и Пушкин исчезают.
БУЛГАКОВ: Дьявольщина какая-то... (Володину.) Отпустите меня, мессир!
ВОЛОДИН: Иди уже, надоел.
БУЛГАКОВ: Можно только котика запостить?
ВОЛОДИН: Какого еще котика?
БУЛГАКОВ: Бегемота.
ВОЛОДИН: Исчезни!
Булгаков исчезает. В зале раздаются разочарованные возгласы.
ДОСТОЕВСКИЙ (подмигивая Толстому): Теперь можно и в картишки.
ТОЛСТОЙ (оглядываясь): Главное, чтоб Софья Андреевна не застукала. Сдавай, Федя.
ВОЛОДИН: Господа, судьба России вас не волнует?
ДОСТОЕВСКИЙ (Толстому): Может, топором его треснуть?
ТОЛСТОЙ: Ага, или под поезд столкнуть.
В зале слышится хохот. Достоевский сдает карты. Толстой поглаживает бороду.
ДОСТОЕВСКИЙ: Лёва, а ты Ясную Поляну не хочешь на дачные участки порезать? По шесть соток? И продать?
ТОЛСТОЙ: Это надо Чехова позвать. Он свой вишневый сад хорошо толкнул.
ВОЛОДИН (жалостно): Товарищи, вы срываете мне программу!
ДОСТОЕВСКИЙ: Идиот.
ТОЛСТОЙ (Володину): Исчезни!
Володин исчезает. В студии аплодируют.
ДОСТОЕВСКИЙ: Наконец. Хоть посидим спокойно. Ну что, Лёва, в преферанс?
ТОЛСТОЙ: Давай. Кто проиграет — читает все романы Донцовой.
ДОСТОЕВСКИЙ: Нет, это не наказание. Лучше так: кто проиграет — переименовывает Анну Каренину в Дарью Донцову.
ТОЛСТОЙ: Ах ты шулер!
Толстой вцепляется в бороду Достоевского, тот — в бороду Толстого, и два классика принимаются самозабвенно мутузить друг друга под радостные крики зала.
