Захарова объяснила нежелание Лаврова совершать разворот над Атлантикой
Официальный представитель МИД России Мария Захарова в эфире программы «Большая игра» на «Первом канале» ответила на вопрос, было ли искушение у главы внешнеполитического ведомства Сергея Лаврова развернуть самолет над Атлантическим океаном и не полететь на Генеральную ассамблею ООН после отказа американских властей предоставить визы нескольким дипломатам, сообщает агентство «РИА Новости». По ее словам, так делать в этой ситуации не стоило.
Сравнивая ситуацию с тем, что произошло в 1999 году, когда премьер-министр Евгений Примаков во время полета в Вашингтон приказал экипажу лететь обратно, Захарова заявила, что на тот момент «была совершенно иная ситуация».
«Сейчас задачи совершенно иные, как раз минимизировать, нивелировать тот заряд и тот ущерб, на который рассчитывали те люди, которые попытались остановить российскую делегацию. Зачем же нам было им подыгрывать», — сказала официальный представитель МИД России.
24 сентября перед вылетом российской делегации в Нью-Йорк стало известно, что десять российских дипломатов не получили визы США. В их числе оказались глава комитета Совета Федерации по международным делам Константин Косачев, глава комитета Госдумы по международным делам Леонид Слуцкий и сотрудники МИДа, в числе которых главный переводчик и руководитель аппарата министра Сергей Бутин.
Позже постпред России при ООН Василий Небензя сообщил, что американские визы не получила еще одна делегация, которая должна была участвовать в конференции по Договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ). Среди россиян, которые не получили визы США, оказался и глава «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин, который хотел принять участие в мероприятиях, посвященных сотрудничеству в космосе.
Евгений Примаков в марте 1999 года направлялся в столицу США для переговоров с МВФ. Сменить курс и вернуться домой он решил после получения сообщения о том, что авиация НАТО начала воздушные удары по Югославии из-за ситуации в Косово. В Белом доме эту операцию назвали «гуманитарной интервенцией», тогда как в Москве случившееся посчитали вмешательством во внутренние дела европейского государства и нарушением международного права.