Госдума обяжет судей устанавливать «объективную истину» в уголовных делах
Законопроект о введении института установления объективной истины по уголовному делу доработан в соответствии с замечаниями правоприменителей, в ближайшие дни его новая редакция будет внесена в Госдуму
Автор проекта депутат-единоросс Александр Ремезков
Поправки в Уголовно-процессуальный кодекс, которые возвращают существовавший в советском уголовном праве институт установления объективной истины, доработаны в соответствии с замечаниями правоприменителей. В ближайшие дни его новая редакция будет внесена в Госдуму, сказал РБК автор проекта, депутат-единоросс Александр Ремезков.
По словам Ремезкова, концептуально законопроект не изменится: предложение о введении в законодательство института установления объективной истины сохранено, доработки требовали лишь юридико-технические моменты. В новом тексте максимально учтены замечания, высказанные правоприменителями в течение года, считает автор инициативы. Новая редакция проекта будет повторно разослана в заинтересованные ведомства профильным комитетом Госдумы по законодательству, сказал Ремезков. После получения отзывов этих ведомств комитет примет решение о вынесении или не вынесении документа на первое чтение Госдумы, сказал депутат.
Присутствие в законодательстве института объективной истины даст судье больше прав для отклонения или возврата следствию дела, если он считает, что истина в процессе не была установлена, считает Ремезков. Обязанность устанавливать истину по делу предложено возложить и на следователя, и на дознавателя, уточнил депутат. По его наблюдениям, большая часть юридического сообщества уже согласна, что необходимость введения в законодательство этого института назрела.
Профильный комитет Думы по законодательству опубликовал на сайте Госдумы решение с рекомендацией доработать законопроект об объективной истине, внесенный Ремезковым в январе 2014 года, только в среду, 18 марта. Законопроект депутата в точности повторял инициативу, разработанную Следственным комитетом и опубликованную на ее сайте. Комитет по законодательству проводил слушания по поводу этого законопроекта, мнения приглашенных экспертов о необходимости введения в законодательство института объективной истины разделились.
Тогда замечания вызывали положения законопроекта, которые позволяют судам неограниченное количество раз возвращать дело прокурору для устранения его недостатков, рассказывали РБК участники слушаний. Первую редакцию законопроекта раскритиковал Верховный суд, вспоминает Ремезков. Но после объединения с Высшим арбитражным судом позиция ВС могла измениться, надеется он. Государственно-правовое управление Кремля и правительство отзывов на первую редакцию документа не давало, сказал РБК депутат.
В марте 2012 года в интервью «Российской газете» глава Следственного комитета Александр Бастрыкин объяснял, почему, по его мнению, требуется возвращение «объективной истины» в уголовно-процессуальное право. Создатели действующего УПК, говорил он, посчитали этот институт «пережитком марксистско-ленинской политической идеологии», поскольку в отличие от научного познания в уголовном процессе объективная истина недостижима. «А главное, что в условиях состязательной модели судопроизводства этот вид истины вообще становится ненужным», – объяснял логику нынешнего УПК Бастрыкин.
И в 2012 году, и год назад инициатива СКР резко критиковалась адвокатским сообществом. Комментируя думские слушания в октябре адвокат Алексей Михальчик заявил РБК, что введение института объективной истины может усугубить положение обвиняемых и негативно повлиять на объективное рассмотрение дел. Другой адвокат, Владимир Жеребенков, указывал, что, отказываясь от понятия об объективной истине, законники исходили из того, что истину как таковую установить невозможно, поскольку восприятие людей всегда субъективно, оно зависит от личных качеств, памяти и времени, которое прошло с момента события.
Юристы указывали, в частности, на то, что возвращение понятия «объективной истины» фактически ставит под сомнение презумпцию невиновности, понятую как толкование неустранимых сомнений в пользу обвиняемого. В первом варианте законопроекта Ремезкова указывалось, что презумпция невиновности «может быть применена лишь в случае невозможности достижения по делу объективной истины и только после принятия исчерпывающих мер к ее отысканию».
