Глобальный редактор: как Facebook будет бороться с фальшивыми новостями
С начала мая Facebook начал реализацию объявленного еще зимой плана. В рамках борьбы с фальшивыми новостями (fake news) соцсеть будет ранжировать СМИ по степени достоверности их контента. После этого алгоритм будет чаще показывать пользователям новости тех СМИ, которые Facebook сочтет надежными источниками. Публикации менее «надежных» СМИ, наоборот, будут подавляться алгоритмом.
Отказ от невмешательства
Facebook долго отказывался быть медиакомпанией, фильтрующей контент, настаивая, что он всего лишь платформа, а контент принадлежит пользователям — они и несут ответственность. После победы Дональда Трампа на президентских выборах все резко изменилось. Facebook обвинили в потакании троллям и распространении фейковых новостей. Пытаясь обелить платформу, Цукерберг был вынужден отказаться от политики невмешательства. Теперь Facebook будет решать, какие новости показывать пользователям, причем даже если эти новости произведены профессиональными редакциями. Отбирая новости и источники, достойные внимания публики, Facebook становится своего рода редактором редакций — мегаредактором.
Дабы избежать обвинений в субъективизме, ранжирование организуют как бы силами самих трудящихся. То есть суждение о достоверности СМИ будет опираться на анализ отношения публики к новостям. Будут учтены три основных параметра: как пользователь взаимодействует с сайтом СМИ, знает ли он это СМИ и доверяет ли ему. Для этого пользователей будут спрашивать напрямую об их предпочтениях, а также будут анализировать их поведение.
О новом порядке взаимодействия со СМИ Марк Цукерберг говорил 1 мая сразу на двух мероприятиях. На ежегодной конференции разработчиков F8 он в очередной раз заявил о том, что руководство соцсети намерено очистить экосистему от фейковых новостей. Любопытно, что на фоне скандала с Cambridge Analytica, в котором неприглядно выглядит как раз сама экосистема соцсети, Цукерберг теперь возлагает вину на внешнее вмешательство. «В 2016 году мы слишком вяло реагировали на вмешательство русских, — говорит он. — Мы могли отразить традиционные кибератаки, но не ожидали столь скоординированной информационной кампании, развернутой сетью фальшивых аккаунтов».
В этот же день он встретился с представителями крупнейших американских СМИ. И хотя встреча проводилась «не для печати», некоторые подробности стали известны. В частности, Цукерберг призвал СМИ найти общую почву для борьбы с фальшивыми новостями. Такая общая почва — верховенство фактов над мнениями.
Любопытно, что Цукерберг считает соцсеть более расположенной к фактам, чем профессиональные редакции СМИ. Что касается СМИ, то, по мнению Цукерберга, в них, как правило, доминируют мнения. «Я думаю, что многое из того, что вы делаете, связано с наличием собственного мнения, собственной точки зрения», — заявил он.
Новый посредник
Этими умозаключениями Марк Цукерберг фактически поддержал Дональда Трампа в его крестовом походе против СМИ. Трамп все время обвиняет ведущие американские медиа в том, что они пристрастны и базируют свои публикации на мнениях, а не на фактах.
Но глава Facebook подошел к этой идее с другой стороны — со стороны так называемой мудрости толпы. Мол, все люди в совокупности обладают более объективным и взвешенным знанием, чем какая-то их часть, которая всегда будет выглядеть предвзятой по отношению к «общему знанию». Проблема лишь в том, что «общего знания» либо не существует, либо оно не имеет смысла, так как его носителем оказываются все, то есть никто. Однако апостолы Силиконовой долины верят, что могут уловить алгоритмами объективное и средневзвешенное знание о социальных фактах.
Первомайские выступления Цукерберга оживили давнюю дискуссию о прямой и представительной демократии применительно к СМИ. При небольшом количестве участников граждане сами могут решать вопросы самоуправления — как это было в древнегреческих полисах, на новгородском вече или казачьем кругу. Но с нарастанием количества участников возникает необходимость в делегировании политического права. Появляется профессия политика.
Нечто подобное происходило в массовых коммуникациях. При небольших оборотах информации люди сами справлялись с ее распространением. Усложнение коммуникаций привело к появлению профессиональных посредников, которые со временем узурпировали и капитализировали функцию — в форме СМИ.
Однако теперь благодаря сети и алгоритмам участие миллионов людей в общении друг с другом перестало быть технической проблемой. Прямое участие в выработке и распространении информации возвращено простым гражданам.
Каста политиков и журналистов этого, разумеется, не хочет. Правда и то, что безразмерное новгородское вече выглядит ужасным бардаком на фоне четкой рубрикации газеты «Правда» и отфильтрованности ее передовиц и фельетонов.
Тут можно было бы сказать, что Цукерберг — буревестник новой цифровой демократии, вернувший людям техническое право голоса. Но на самом деле в массовой коммуникации вместо СМИ появился другой посредник — алгоритм. Этот посредник не имеет «мнения» — в традиционном медийном смысле. Но он настраивается. И в своих настройках алгоритм неизбежно выражает предвзятость своих настройщиков. Если же освободить алгоритм от предвзятости настроек, то его природа такова, что он начинает потакать толпе.
Проблема цифровой толпы
Пока цифровая толпа была небольшой и состояла из тех, кто оцифровался в первую очередь, то есть преимущественно из молодых, прогрессивных, городских и образованных, проблема толпы не вызывала беспокойства. С распространением оцифровки вглубь народа проблема «мудрости толпы» обострилась.
Ведь в среде свободных реакций наибольшее распространение получают те мнения, которые способны вызвать резонанс, получить отклик, то есть наиболее эмоциональные и радикальные мнения. Здравый смысл и умеренность не соберут лайков и перепостов. Алгоритм же поощряет участие, поощряет вовлечение, ведь он капитализирует вовлечение, продавая участников рекламодателям. Ему нужно больше участников, больше активности. Поэтому алгоритм выбирает и показывает то, что вызывает наибольший отклик.
Так возникает возгонка радикальных реакций. «Непредвзятый», неподнадзорный алгоритм ведет вовсе не к объективности — он ведет к радикализации общения.
Эту особенность среды свободных реакций хорошо проиллюстрировал Роберт Козинец из Annenberg School for Communication and Journalism в своем недавнем исследовании. Он показал, что пользование соцсетями приводит к «натуральному отбору» экстремальных мнений и тем самым — к нарастанию поляризации. Например, фотографии обычной еды собирают куда меньше лайков, комментариев и перепостов, чем изображения монструозных гамбургеров и прочего «фудпорно». С точки зрения лайков, то есть отклика, умеренность незаметна и поэтому не поощряется средой. Больше того: чем более монструозен гамбургер, тем больше у автора шансов на выход за пределы своего обычного круга шеринга, на более широкую аудиторию.
Соответственно, «естественный», ненастроенный алгоритм виральности (стремительности распространения контента среди пользователей. — РБК), отражая лайкозависимость людей, будет распространять картинки экстремальной еды, приводя попутно к нормализации ее визуального образа в массовом восприятии.
То же самое происходит и в политике, и в других сферах, попавших в возгонку свободных реакций. Прямая демократия агоры возвышала участников и дискуссию, прямое обсуждение в сети радикализует участников и дискуссию.
Этот эффект усиливается ненаказуемостью, низкими личными рисками онлайн-участников. В общем, радикализм в онлайн-среде и комфортен, и поощряется самой экосистемой (в отличие от мира реального, где радикальное поведение может натолкнуться на физическое сопротивление среды).
В итоге массовая коммуникация оказалась на распутье. Как на камне из русских сказок, на условном мировом сервере написаны три напутствия. Назад пойдешь — там тебя ждет кучка редакторов с условной улицы Правды, которые знают правду и диктует ее обществу. Налево пойдешь — отдашь правду на откуп толпе с ее лайкозависимостью и получишь эпидемию фейковых новостей с поляризацией. Направо пойдешь — там сидит на дубе Марк Цукерберг с тонкой настройкой алгоритма и рулит мировым мнением, сам толком не понимая как, но с высокими рисками коммерческого или политического тоталитаризма. Осталось понять, что будет, если пойдешь прямо. И есть ли вообще эта дорога.
