Санкции в наследство: почему не стоит ждать сближения России и США
Усиление санкций против России, предпринятое напоследок администрацией Барака Обамы, продиктовано опасениями крутых перемен при остающемся непредсказуемым президенте Трампе. Однако вполне возможно, что опасаться нужно как раз тем, кто строит необоснованные планы в связи с новым президентом США.
Популярный эгоист
Будучи сторонником жесткого национального эгоизма, презирающим интересы других, Дональд Трамп сумел, несмотря на подобные взгляды, завоевать огромные симпатии в России. Особенно среди тех, кто критиковал внешнеполитический курс США как раз за излишний эгоизм, грубое силовое давление и пренебрежение к позиции международных организаций. В этом, пожалуй, главный парадокс нового президента США, по крайней мере для России.
Трампомания, охватившая российские правящие круги и прокремлевское большинство в ходе и сразу после президентских выборов в Америке, позволяет многим комментаторам надеяться (или, наоборот, опасаться) резких перемен в российско-американских отношениях. Вплоть до того, что действующие санкции могут быть сняты, а лидеры двух стран, два настоящих капиталиста и мачо Трамп и Путин станут такими добрыми друзьями, что вскоре начнут вместе ходить на рыбалку и не только.
Меж тем главное, что пока известно про господина Трампа — в отличие от его основной соперницы на прошедших выборах, — он остается абсолютно непредсказуемым, особенно в плане своего внешнеполитического курса. Непредсказуемость эта рождает опасения и даже апокалиптические страхи среди тех, кто привык смотреть на международную политику как на относительно устоявшуюся систему. В свою очередь те, кто бросает сложившейся системе вызов, не оставляют надежды при помощи «простого парня» Трампа переформатировать существующую конфигурацию миропорядка в собственную пользу.
Сумма аргументов за скорое потепление между Вашингтоном и Москвой строится на нескольких известных основаниях. Во-первых, в ходе своей предвыборной кампании Трамп неоднократно выступал с осуждением внешней политики администрации Обамы и как-то раз даже высказался в том духе, что неплохо бы прекратить противостояние с Россией. Во-вторых, будучи в значительной мере внесистемным игроком, новый президент США воспринимается в качестве потенциального союзника других враждебных сложившейся западной системе акторов. Отсюда, по всей видимости, сентенции о «феноменальном сходстве» между Дональдом Трампом и Владимиром Путиным, полуофициально озвучиваемые с российской стороны. Трамп как будто бы критикует американский истеблишмент за то же самое, за что его критикует российский лидер, и это в глазах многих предопределяет их неизбежное сближение. Наконец, в-третьих, среди кругов, отвечающих за внешнеполитический анализ в России, принято считать, что еще с советских времен Кремлю всегда было легче договариваться с более прагматичными республиканцами, нежели с демократами, в большей степени идеологически индоктринированными и непонятными.
