Бросок на юг: как российские самолеты попали на иранскую авиабазу

Иной будет картина в случае поражения сирийской армии и ее союзников. Сила психологического удара по сторонникам Асада окажется ощутимой, в том числе и от понимания того, что все человеческие и материальные потери были напрасны. Для внешних и внутренних оппонентов алавитского режима это будет еще и знаком того, что ресурсы Дамаска оказались полностью истощены и проводить активные наступательные операции он не сможет. В такой ситуации уже оппозиция будет требовать переговоров на своих условиях. Более того, влияние на оппозиционные группы усилят запрещенные в России исламистские группировки «Ахрар аш-Шам» и «Джибхат ан-Нусра» (недавно переименованная в «Джибхат Фатих аш-Шам»), так как, остановив наступление асадовского режима, они окончательно смогут закрепить за собой статус наиболее эффективных и боеспособных военных организаций.

Указанные сценарии хорошо представляют себе как Асад и его союзники, так и противники Дамаска. По этой причине никто в Алеппо сдаваться или отступать не намерен. Несмотря на периодические победные реляции российских и сирийских СМИ, действительные успехи правительственных сил пока невелики. Более того, оттянув основные силы к Алеппо, режим существенным образом ослабил свои возможности реагировать на вызовы, возникающие на других фронтах гражданской войны. Оппозиция же в Алеппо не только успешно обороняется, но и наносит ощутимые удары по сирийской армии и ее союзникам, главным из которых является Иран.

Читайте на РБК Pro

Как маркетинговая ошибка Pepsi обернулась катастрофой Бум налоговых проверок и опасное наследство: юридические тренды 2021 года Семь правил делегирования: как отдать задачу и не пожалеть об этом Американское чудо: как глава Zappos попытался упразднить иерархию

Идеология меняется, интересы нет

В свою очередь, указанная ситуация не может не беспокоить Тегеран, для которого выживание сирийского режима воспринимается как залог победы в борьбе за влияние в регионе, а слоган «бой за Сирию — это бой за Иран» давно стал одним из главных тезисов иранской пропаганды. Сейчас Тегераном на поддержку сирийского режима брошены все имеющиеся ресурсы, но даже они не могут пока обеспечить победу в Алеппо. В результате усиление интенсивности вылетов российских ВКС, бомбящих позиции противников Асада, их резервы и базы снабжения не только в районе Алеппо, но и на других опасных направлениях воспринимаются иранским руководством как один из немногих оставшихся рычагов, которые Тегеран может задействовать для изменения расклада в пользу режима. На этом фоне обещанием не впускать в страну иностранные войска можно поступиться — на кону стоит будущее иранского положения в регионе. Иными словами, 16 августа Тегеран в очередной раз продемонстрировал свой прагматизм, поступившись идеологическими принципами.

Исчезновение иллюзий

Необходимо учитывать и внутриполитическую динамику в самом Иране. На данный момент элита исламской республики начинает испытывать разочарование в плодах ядерной сделки, достигнутой в 2015 году между Тегераном и шестью державами. Ожидалось, что эти договоренности должны были снизить накал американо-иранских противоречий, а также привести к скорой реинтеграции Ирана в мировую экономику. Однако ничего из этого так до конца и не произошло. На фоне рассеивающихся иллюзий либеральной части иранского общества выступления верховного лидера страны аятоллы Хаменеи, прозвучавшие в конце 2015-го — 2016 году, наглядно показали, что высшее руководство Ирана по-прежнему не доверяет США и исходит из продолжения конфронтации с ними. Это значит, что у Тегерана сохраняется заинтересованность в развитии отношений со странами, которые могут быть использованы им как контрбаланс американскому влиянию в регионе. В результате именно растущее взаимодействие с Россией по Сирии видится в Иране как основа, обеспечивающая долгосрочную поддержку и защиту со стороны Москвы, а допуск российских самолетов в Хамадан — действием по ее укреплению.

А что Москва?

Ситуация в целом складывается в пользу России. Во-первых, российские военные смогут увеличить частоту вылетов, существенно экономя топливо, что важно в условиях тяжелой экономической ситуации в России. Во-вторых, они смогут взлетать и набирать высоту с базы, располагающейся на безопасной территории и позволяющей принимать самолеты стратегической авиации, сделав таким образом бессмысленными попытки спонсоров сирийской оппозиции из стран Персидского залива направить своим подопечным ПЗРК в Сирию. В-третьих, ситуация вокруг Алеппо требует явного наращивания интенсивности авиаударов. Используя базу в Хамадане, российское руководство сможет избежать наращивания сил ВКС в Хмеймиме, а значит, Кремлю не придется объяснять электорату, почему объявленный в марте «исторический» вывод войск из САР пришлось отменить. Наконец, иранское руководство сможет воочию оценить продукцию российского ВПК, что также весьма важно, учитывая планы Москвы по налаживанию ВТС с Тегераном.

Однако возможен ли полноценный российско-иранский союз в Сирии?

Пока что говорить об этом рано. Имеющиеся различия во взглядах двух стран никуда не делись, а сотрудничество по-прежнему осталось ситуативным. Просто ситуация потребовала от Москвы и Тегерана усилить взаимодействие. Не исключено, что дальнейшее затягивание осады Алеппо приведет и к более важному шагу — созданию​ совместного командного штаба. Однако все эти меры будут носить временный характер, и продолжительность их будет зависеть от развития ситуации в самой Сирии.