Опоры стабильности
До недавнего времени единство и относительную стабильность в «халифате» удерживали несколько факторов.
Во-первых, неплохие способности руководства, представленного иракцами-суннитами, профессиональными управленцами и военными эпохи Саддама Хусейна. Однако в связи с бомбардировкам ВКС РФ руководство ИГ было вынуждено переместиться из ставшей небезопасной столицы «халифата», сирийского города Ракка, в иракский Мосул. Кроме того, в декабре в ар-Рамади иракской правительственной армией был арестован «министр финансов», а «министр войны» организации Абу Омар аш-Шишани, согласно заявлению Пентагона, скорее всего, был убит, хотя в ИГ настаивают, что он тяжело ранен.
Во-вторых, сделка между ИГ и суннитскими племенами, которые за второй срок правления иракского премьера аль-Малики так и не увидели подвижек в процессе их интеграции во властные структуры и армейские формирования. Сунниты в Ираке, наоборот, столкнулись с еще большей дискриминацией, постоянными обысками, заключениями под стражу. Союз саддамовской элиты и племен образует сегодня основную социальную базу ИГ. Но здесь кроется причина для будущего раскола. Привлечение на свою сторону суннитских племен стало одним из ключевых элементов стратегии официального Багдада и Дамаска в борьбе с ИГ. Поступают сообщения о том, что племенные объединения в городе Фаллуджа уже борются с боевиками «Исламского государства».
Третий фактор, который удерживал единство ИГ, — относительное финансовое благополучие. Его основным источником стали захват валютных запасов в Мосуле и других городах, а также доходы с продажи нефти. Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ) сообщает, что только за 2014 год ИГ заработало $2 млрд за счет грабежа банков, нефтяных сделок, собираемых «налогов» с населения и выкупов за похищенных людей. Сегодня о финансировании деятельности ИГ международным регуляторам известно многое, что позволяет эффективнее останавливать денежные потоки в «халифат».
По нефтяной отрасли ИГ нанесли серьезный урон как американские бомбардировки месторождений, так и активная работа российских ВКС по поражению и месторождений, и средств перевозки, отсечение от турецкой границы силами курдов и, как ни иронично это звучит, низкие цены на нефть. Так, согласно заявлению Министерства обороны РФ в декабре 2015 года, доходы ИГ от нефти снизились с $3 млн в день до $1,5 млн.
Промежуточная победа
Несмотря на все это, само по себе ИГ не отомрет: для этого необходима консолидация усилий его противников. Проблема заключается в том, что, прежде чем бороться с ИГ, необходимо разобраться с другими региональными проблемами.
Начнем с Ирака. Для иракского правительства все более актуальным становится вопрос о суверенитете Курдистана, референдум по которому собирается провести Махмуд Барзани. Другая проблема — чрезмерная самостоятельность и влияние на принятие политических решений со стороны шиитских вооруженных группировок, некоторые из которых финансируются Ираном, причем эти группы — одна из наиболее эффективных сил, борющихся с ИГ. Для того чтобы как-то упорядочить этот процесс, по призыву самого авторитетного иракского аятоллы Али ас-Систани была создана зонтичная организация «Народной мобилизации» («аль-Хашад аш-Шаабий») в поддержку армии Ирака, куда вошли эти многочисленные шиитские комбатанты.
Ситуация в Ираке сегодня такова, что если обычно существуют политические организации с военным крылом, то здесь речь идет скорее о военных организациях с политическим представительством. Поэтому серьезным вызовом для Ирака даже в случае ликвидации ИГ станет вопрос интеграции в военные структуры как отдельных шиитских отрядов «Народной мобилизации», так и суннитов, которые будут готовы бороться с ИГ.
Багдадскому правительству предстоит проделать тяжелую работу по поддержке и привлечению на свою сторону суннитских племен, консолидации усилий с курдской пешмерга и координации действий с силами, воюющими с ИГ в Сирии.
Теперь о Сирии. Одна из важных задач для официального Дамаска — вывести из вооруженной оппозиции наиболее договороспособные группы. Многие из них, как и их региональные союзники-патроны, уже поняли, что противостоять той силе, которую с началом российской операции стало представлять правительство, крайне тяжело. Так, несмотря на заявления крупнейших группировок «Ахрар аш-Шам» и «Джейш аль-ислам» о своем неприятии перемирия, на деле они начали лавировать между ведением боевых действий и соблюдением режима прекращения огня.
Кроме того, до сих пор не перекрыты границы с Турцией и Иорданией, через которые может идти поддержка «умеренной» оппозиции региональными игроками (в первую очередь из Саудовской Аравии, Турции и Катара).
В борьбе с ИГ приоритет должен отдаваться решению насущных вопросов — перекрытию границ, поиску политического решения вопроса о распределении власти и «переманиванию» на свою сторону суннитских племен. Более того, уже сегодня необходимо выстраивать стратегию восстановления и развития охваченных войной регионов, введение в обиход идеи «Ирака и Сирии после ИГ» и нормального будущего для населения этих территорий.
Процесс расползания ИГ может оказаться еще более опасным для мира и России, чем укрепление этого квазигосударства. Причина — в возвращении боевиков в родные страны. Как отмечается в докладе РСМД, каждое новое поражение «халифата» будет увеличивать отток боевиков, а с ними в родные страны придут и угрозы безопасности.
Нормальность будущего и ненормальность настоящего — одна из центральных идей, которая должна быть использована в идеологической войне с «Исламским государством» и другими экстремистами. Важно помнить, что ИГ — лишь часть проблемы. Размотать этот клубок не удастся без комплексного подхода к региону, без попыток построить хотя бы какое-то подобие системы коллективной безопасности на Ближнем Востоке.
Поэтому вдвойне важно, чтобы выход российских войск из Сирии сопровождался усилением дипломатической активности и согласованными международными действиями по укреплению государственности на территориях, освобожденных от власти ИГ.
