Новая спецслужба ЕС: как будет бороться с терроризмом президент Макрон

В предвыборной риторике Эммануэля Макрона важное место занимала борьба с терроризмом. Сторонником радикальных методов в отличие от своей бывшей конкурентки Марин Ле Пен он не является, однако антитеррористические меры, которые предлагает Макрон, могут повысить уровень безопасности Франции и послужить примером для остальных стран Евросоюза.

За последние два года именно Французская Республика стала излюбленной мишенью для атак исламских экстремистов. Более того, Франция послужила своеобразным полигоном для отработки боевиками новых или по крайней мере не известных Западной Европе видов акций устрашения. Нападение на редакцию Charlie Hebdo и убийство ряда ее сотрудников в январе 2015 года, скоординированная атака на местах массового пребывания парижан в ноябре 2015-го, кровавое ралли грузовика, управляемого смертником на набережной в Ницце в июле 2016-го вызвали шок в европейском обществе. Эти акции показали, что террористы даже небольшими силами могут парализовать жизнь одного из крупнейших городов в Европе, запугать СМИ (Charlie Hebdo в итоге отказался от публикации наиболее вызывающих карикатур) и быть на шаг впереди европейских спецслужб. Кроме того, экстремистские атаки последних лет продемонстрировали, что механизм оперативной координации работы у европейских спецслужб отсутствует.

Инфраструктура терроризма

Практика работы спецслужб развитых государств показывает, что большинство террористических актов все-таки удается предотвратить. Однако сложнее всего силовикам противостоять либо тщательно спланированным атакам подготовленных профессионалов, либо, наоборот, террористам-одиночкам.

«Исламское государство» (запрещенная в России организация. — РБК), выступающее заказчиком, а иногда и просто вдохновителем кровавых атак, обладает необходимой информацией об основных мерах противодействия террористам в Западной и Восточной Европе и способно их преодолевать. В распоряжении радикальных исламистов есть отличная инфраструктура для подготовки исполнителей конкретных задач и изготовления документов, позволяющих пройти фильтрационные системы ЕС в лагерях для беженцев. ИГ достаточно эффективно решает вопросы по привлечению новых сторонников и организации связи с ними. У радикального ислама есть идеология, противостоять которой старой Европе трудно. Для этого ЕС должен взять курс на скорейшую ассимиляцию и интеграцию в европейское общество всех прибывающих мусульман, а это, во-первых, очень дорого, а во-вторых, противоречит идеям толерантности и мультикультурализма.

Разобщенные спецслужбы

Тем временем потенциальные экстремисты продолжают свободно перемещаться по Европе, уходя из поля зрения национальных спецслужб. Еще в январе 2015 года верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини пообещала наладить обмен оперативной информацией внутри Евросоюза. Но до сих пор этого не было сделано.

Единственным относительно серьезным координационным центром европейских спецслужб остается Европол — структура со штаб-квартирой в Гааге, имеющая менее 1000 сотрудников, занимающихся информационной, а не оперативной работой, и с весьма ограниченным бюджетом. При этом национальные спецслужбы большинства стран ЕС по-прежнему считают пополнение базы данных Европола второстепенной задачей. Взаимодействие европейских силовиков происходит по длинной цепочке, включающей аппараты полицейских атташе при посольствах и департаменты международных связей спецслужб.

Кроме того, национальные спецслужбы крайне неохотно делятся оперативной информацией (отчасти, опасаясь раскрытия своей агентуры), а граждане ЕС, согласно опросам, выступают против предоставления личных сведений о них иностранным государствам. И Великобритания, и Франция, и Германия периодически отказывались от взаимодействия на уровне спецслужб в борьбе с терроризмом именно из-за неготовности делиться данными о своих агентурных сетях. Впрочем, подобная проблема до сих пор существует и внутри этих стран. К примеру, во Франции полиция и жандармерия до сих пор конкурируют между собой и не имеют стопроцентного доступа к базам данных друг друга.

В итоге в ЕС сложилась противоречивая ситуация. На словах политики полностью поддерживают расширение сотрудничества европейских силовиков. На деле инструменты для этого отсутствуют. Обязать национальные спецслужбы передать данные Европолу, Центру анализа развединформации ЕС или другим общеевропейским структурам практически невозможно.

Пограничники Европы

Одним из ключевых пунктов программы Эммануэля Макрона является увеличение штата полиции на 10 тыс. человек. Кроме того, он планирует совместно с партнерами по ЕС создать пятитысячную пограничную службу. Безусловно, в условиях повышенной террористической угрозы французским силовикам не хватает людей в уже действующих структурах. Но для эффективного противодействия терроризму нужны и новые подразделения, и новые ведомства.

Единая пограничная служба может стать основным инструментом для фильтрации прибывающих в ЕС беженцев, сбора информации о них и контроля за их перемещениями. При этом ее база данных, которую еще предстоит создать, будет изначально доступна национальным спецслужбам всех европейских государств. И поэтому именно пограничная служба ЕС, создание которой поддерживает Макрон, может стать первой европейской спецслужбой, ведущей оперативную работу силами своих региональных подразделений во всех странах Евросоюза.

Два года бесплодных дискуссий показали, что создать единый координационный центр на базе имеющихся силовых структур европейцы не могут. Однако единая спецслужба, занимающаяся охраной границ, — проект, который может получить поддержку у большинства членов ЕС. А сам французский лидер, инициировав такой шаг, может стать лицом новой политики европейской безопасности.

Наступление на Восток

В своих предвыборных выступлениях Макрон неоднократно заявлял о необходимости увеличения расходов на оборону до 2% ВВП и готовности расширять сотрудничество с США в противостоянии ИГ. Безусловно, нормализация ситуации на Ближнем Востоке поможет прекратить поток беженцев в Европу и снизить риск террористической угрозы. Помимо уничтожения лагерей подготовки боевиков разгром ИГ и других радикальных группировок будет означать хотя бы частичную дискредитацию их идеологии и, как следствие, падение их популярности среди потенциального вербовочного контингента — радикальных мусульман, проживающих в Европе.

Готовность Парижа существенно расширить свое военное присутствие в Ираке и Сирии, о чем фактически говорил Макрон, может послужить сигналом для других европейских держав. В принципе военные структуры НАТО могут добиться решительных успехов в борьбе с ИГ. Но как раз расширение подобного участия, скорее всего, вызовет новую волну террористических атак в самой Франции. И для противодействия им Макрону придется мобилизовать все внутренние ресурсы: новые полицейские подразделения, армию, пограничников.

Традиционно еще с колониальных времен французские силовики имеют хороший опыт по агентурному проникновению в террористические, сепаратистские, криминальные группировки. Однако такие действия спецслужб зачастую вызывали существенные нарекания общественности. В то же время единственным способом предотвратить теракт является заблаговременное получение информации о его исполнителях, времени и месте проведения.

Усиление силовых ведомств и расширение их полномочий позволит и Франции, и всей Западной Европе эффективно противостоять терроризму в случае начала полномасштабной борьбы с ИГ. Однако если ситуация на Ближнем Востоке не сдвинется с мертвой точки, едва ли новому президенту Франции удастся войти в историю как политику, и сохранившему европейскую мультикультурность, и при этом положившему конец террористическим атакам на Европу.