Каждый раз, когда в России начинаются протесты, начинает действовать привычная формулировка: власть не принимает кадровых решений под давлением. Можно хоть сутками стоять под стенами государственных учреждений — увольнения вызвавшего недовольство чиновника не произойдет. Логика простая: уступки только провоцируют новые требования, демонстрируя слабость власти. Нынешнее поколение руководителей прекрасно помнит эпоху перестройки, когда Михаил Горбачев шел на уступки, маневрировал, стремился сохранить убывающую популярность. Этот пример, учитывая последствия, воспринимается как крайне отрицательный, которому подражать ни в коем случае не стоит.

И вдруг кемеровский губернатор Аман Тулеев отправляется в отставку через неделю после пожара в «Зимней вишне» — после бурных митингов, на которых звучали резкие обвинения в адрес власти. Еще накануне отставки многие были уверены, что Тулеев продержится до конца мая, когда после президентской инаугурации его можно было бы спокойно отправить на заслуженный отдых. И сам Тулеев стал по своему разумению наводить порядок в своей администрации, увольняя ответственных за внутреннюю политику, допустивших выход народа на площадь, но не имеющих отношения к причинам трагедии. И вдруг отставка. Сразу же возник вопрос о том, не является ли кемеровский случай исключением из негласного правила, а может быть, и прецедентом на будущее? Но обстоятельства ухода Тулеева показывают, что привычного принципа она не нарушает.

Отставка кемеровского губернатора была согласована заранее, вопрос предметно обсуждался уже в прошлом году, и были выработаны договоренности. Полностью реконструировать их характер без инсайда вряд ли возможно, хотя «утечки» говорят о том, что речь шла о неформальных гарантиях для губернатора и его ближнего круга. Очевидно, что Тулеев не смог добиться права определить своего преемника. Таковым был согласован Сергей Цивилев, считающийся протеже Геннадия Тимченко, для Кемеровской области человек новый. В нынешнем году произошло «вхождение» Цивилева в регион: он был назначен вице-губернатором.

И одной из двух реальных причин возможной отсрочки ухода Тулеева был вопрос о преемнике. В кризисной ситуации к Цивилеву возникли две противоположные претензии — что он обидел потерявшего на пожаре свою семью кемеровчанина Игоря Вострикова и что встал на колени перед участниками митинга. То есть проявил и невыдержанность, и слабость, причем последняя в существующей логике считается более неприятным фактором, так как напоминает об Украине. Если бы начался поиск нового преемника, это заняло бы некоторое время. Второй причиной был уровень протестных настроений: если бы требования отставки продолжались, власть вряд ли бы уступила.

Однако ситуация в регионе существенно изменилась по сравнению с первыми днями после трагедии. Произошло переключение внимания с вопроса о вине власти в целом на «смежную», но существенно отличающуюся тему — о том, кто именно виноват в случившемся. И здесь тот самый Востриков, о котором резко высказался Цивилев, оказался с ним по одну сторону. Не для того, чтобы угодить власти, как считают многие в соцсетях, — в его состоянии об этом не думают. А просто потому, что хочет не самовыражаться, не протестовать вообще против несправедливости, а наказать тех, кто конкретно виновен в гибели его семьи. А власть всячески демонстрирует, что готова это сделать и только она имеет для этого возможность. Мотивов выгораживать менеджеров, охранников и инспекторов у нее нет — напротив, она заинтересована в том, чтобы общество успокоилось.

Добавим к этому, что самая страшная информация — о сотнях погибших — не подтвердилась. Вряд ли стоит считать, что преувеличенные цифры были только результатом деятельности украинского пранкера, — такие слухи обычно распространяются после трагедий и без злого умысла. В любом случае в обществе наступило не успокоение (полностью люди успокоятся еще нескоро — они столкнулись со слишком тяжелым испытанием), но состояние настороженного выжидания. Недоверие к власти не исчезло, но появилась надежда, что на этот раз не обманут.

Более того, в публичном пространстве появилась еще одна тема — «мемориальная», о том, что должно быть на месте сгоревшего ТРЦ. Вариант с восстановлением центра был сразу отвергнут. Люди высказываются за создание парка с небольшой часовней. Цивилев предлагает построить детский технопарк с мемориалом. Это еще один пример снижения уровня протестных настроений, которые переводятся в другое русло, хотя и могут вернуться, если люди почувствуют фальшь в действиях власти.

А сюжет с вставанием Цивилева на колени при более внимательном рассмотрении оказался противоположен украинскому. Там чиновника после вынужденного коленопреклонения тащили к мусорному ящику — здесь добровольный шаг вызвал одобрение протестующих, увидевших в нем признак искренности. Да и федеральная власть в этих условиях не хочет переигрывать уже согласованную схему, связанную с преемничеством Цивилева.

В этой ситуации требования отставки Тулеева схлынули и его уход не выглядел недопустимой уступкой, тем более что минимальный политес соблюден. Формально Тулеев заявил об уходе сам, и Владимир Путин позвонил ему, выразив благодарность за многолетнюю работу. Конечно, если бы не случилось трагедии, уход был бы более почетным — скорее всего, с первой степенью ордена «За заслуги перед Отечеством» (три предыдущие у Тулеева есть). Однако в нынешней ситуации пришлось довольствоваться тем, что есть.

Теперь у Цивилева есть время до сентябрьских выборов, для того чтобы укрепить свои позиции в регионе. Его нельзя обвинить в причастности к приемке сгоревшего ТРЦ: в то время он в Кемеровской области не работал. Вряд ли кто-то из старой гвардии решится составить ему конкуренцию. Соратники Тулеева попытаются сохранить свои позиции в региональной элите, но удастся это явно не всем. Сам принцип назначения в регион варяга свидетельствовал о том, что ожидаются серьезные перестановки. Теперь они могут быть еще более значимыми.

Разумеется, если вдруг события будут разворачиваться по совсем уж плохому для власти сценарию, то кандидата можно заменить, но пока такой сценарий не просматривается. Люди в регионе привыкли за время правления Тулеева голосовать за власть, и здесь вряд ли что-то принципиально изменится. Результат нового губернатора будет не 96,6%, как у Тулеева в 2015 году, но запас прочности есть.