Режим-2019: какие санкции ждут Россию в новом году

Уходящий год для России во многом прошел под знаком западных санкций. Хотя первые ограничительные меры были приняты в 2014 году, а санкционные списки с каждым годом пополнялись все новыми именами, по-настоящему серьезно они стали выглядеть лишь в апреле 2018-го. Тогда Минфин США впервые анонсировал персональные санкции против семи российских бизнесменов, попавших в список SDN (specially designated nationals), который предполагает почти полный бойкот со стороны американских физических и юридических лиц. Туда же угодили гиганты российской промышленности «Русал» и «Ренова», на предприятиях которых трудятся более 100 тыс. человек. Несмотря на все попытки договориться с американскими регуляторами (в случае с «Русалом» довольно далеко продвинувшиеся), дальнейшая судьба обеих компаний до сих пор под вопросом.

С начала 2018 года в США действует небезызвестный закон CAATSA, смысл которого в ужесточении санкций против Северной Кореи, Ирана, но в большей степени — против России. Его главная опасность для российских граждан и компаний состоит в расширении вторичных санкций, которые распространяются, по логике американского Минфина, на все иностранные лица. Именно по этой причине Виктору Вексельбергу пришлось спешно снижать свои доли в швейцарских активах ниже 50%, а его счета на сумму более 1 млрд франков оказались замороженными в нескольких банках Швейцарии. Вторичные санкции подобны ядовитому облаку — те, которых оно накрывает, становятся нежелательными клиентами, поставщиками, резидентами и партнерами.

Грядущий год пока не предвещает ничего хорошего: санкции по-прежнему будут висеть дамокловым мечом над российской экономикой при всей ее макроэкономической устойчивости (низкий внешний долг, профицит бюджета, умеренная инфляция). Геополитический фон в 2019 году будет как никогда задавать тон санкционной политике Запада. Впрочем, имеет смысл говорить не об одном, а сразу о нескольких Западах. Brexit, разлад в Евросоюзе, неустойчивость администрации Дональда Трампа — все это только добавляет неопределенности.

Украинский фактор

Выборы президента Украины в марте 2019-го — фактор несомненного риска. В конце ноября инцидент в Керченском проливе создал еще один повод для ужесточения санкций. Не так давно спецпредставитель США по Украине Курт Волкер, комментируя эти события, допустил возможность отключения России от международной банковской системы SWIFT. Этот сценарий обсуждается с 2014 года, однако до сих пор пойти на такой шаг не решились. Но если США проявят инициативу (впрочем, пока это маловероятно), зарегистрированной в Бельгии SWIFT не останется ничего другого, как подчиниться. Так было с Ираном, в отношении которого американские санкции вновь вступили в силу 5 ноября 2018 года.

Недавнее решение президента Петра Порошенко разорвать российско-украинский договор 1997 года о дружбе, сотрудничестве и партнерстве ясно свидетельствует об углублении раскола, к которому в уходящем году добавился еще и раскол церковный.

Под прицелом Минфина США

Наибольшие риски для российской экономики и бизнеса кроются в более агрессивном применении закона CAATSA, а также в возможном принятии двух новых законопроектов — DETER и DASKAA. Последний предполагает «адский сценарий», как его когда-то охарактеризовал известный ястреб-республиканец Линдси Грэм. С одной стороны, это расширение санкций против олигархов из «кремлевского доклада» и введение более жестких ограничений типа SDN в отношении российских госбанков, с другой — запрет на операции с российским госдолгом, причем как для американцев, так и для всех остальных, опять же в силу вторичных санкций.

Возросла вероятность и введения США принципиально новых санкций, даже без учета обострения российско-украинских противоречий. Спецпрокурор Роберт Мюллер завершает свое масштабное расследование о связях избирательной кампании Дональда Трампа с Россией. Показания бывшего юриста президента Майкла Коэна о неоднократных контактах команды Трампа с россиянами вызвали новый виток дискуссии о возможном импичменте президента. Не следует сбрасывать со счетов и подвисшие пока сюжеты с обвинениями Москвы во вмешательстве в ноябрьские выборы в конгресс и вторым актом санкций за отравление Скрипалей.

5 ноября 2019 года в США пройдут губернаторские выборы в трех штатах и выборы в законодательные органы четырех штатов. Конечно, это не тот масштаб, что в прошлом году, когда определялся состав нижней палаты конгресса, однако тема вмешательства России может снова выйти на передний план. Антироссийские настроения большинства конгрессменов хорошо известны. Что касается администрации Трампа, то ее спасение лежит в отрицании связей с Россией, а значит, еще большем санкционном давлении на Москву.

Чего же в итоге Россия может ждать от США в 2019 году? Санкции в отношении госдолга пока остаются призрачной инициативой, а вот новых мер против бизнесменов и госбанков, похоже, не избежать. Кому больше всего не повезет из российского списка Forbes, можно только гадать. Среди банков санкции, скорее всего, затронут Газпромбанк, «ВЭБ.РФ» и Промсвязьбанк. Сбербанк и ВТБ все же слишком крупные, чтобы стать первыми мишенями.

Разделенная Европа

В отличие от американских европейские санкции в отношении России не претерпели качественных изменений с 2014 года. С того времени менялось только число физических лиц и компаний в списках, но не принятые против них меры. Текущее состояние дел в Европе делает ужесточение санкций крайне маловероятным, даже если ситуация на Украине еще сильнее обострится.

Проблем у Европы хватает: ослабление позиций германского канцлера Ангелы Меркель, ожесточенные споры еврочиновников с итальянскими популистами о дефиците бюджета, внутренняя нестабильность во Франции, подорвавшая реформаторский запал Макрона. Стоит также вспомнить о Польше, политический консерватизм которой давно стоит комом в горле европейских либералов. Евросоюз сегодня, как никогда, разъединен. Отсутствие единства, правда, вряд ли помешает каждые шесть месяцев аккуратно продлевать действующие антироссийские санкции.

Некоторую надежду Москве дает явное расхождение в подходах США и Европы к санкциям. Европейцы не поддержали односторонний выход США из ядерного соглашения с Ираном, предусмотренные CAATSA вторичные санкции стали для них неприятным сюрпризом, а призывы Вашингтона отказаться от «Северного потока-2», который поддерживают большинство стран ЕС, воспринимаются как вмешательство в суверенную политику всего блока.

Британский путь

Отдельно стоит рассмотреть британские санкции против России. Как известно, в конце марта Великобритания покидает ЕС. Несмотря на малый экономический вес по сравнению с Евросоюзом в целом, эта страна имеет особое значение для российского бизнеса: здесь проводят первичные размещения на бирже, хранят деньги, учат детей, покупают дорогую недвижимость. Но после отравления Скрипалей все изменилось. Реакция Лондона не ограничилась высылкой российских дипломатов. Отказ от продления инвестиционной визы Романа Абрамовича говорит о ранее неслыханном — готовности перекрыть кислород российским миллиардам.

Какими бы ни были условия выхода Великобритании из Евросоюза, ее санкционная политика будет все более походить на американскую. До сегодняшнего дня Лондон имел самый активный автономный санкционный режим в Европе, в отличие, например, от Германии или Италии, которые следуют политике ЕС и практически не вводят отдельных экономических санкций. Еще одна важная тема для Лондона — ужесточение борьбы с грязными деньгами, что для российского бизнеса может обернуться фактически параллельными санкциями. Возможно, уже в 2019 году.