Пугачев и другие: как российские протекторы трастов оказались под ударом
11 октября 2017 года Высокий суд Англии и Уэльса вынес одно из основополагающих решений для общего права и практики противодействия злоупотреблениям трастами со стороны «бесчестных лиц».
«Бесчестное лицо»
Стостраничным решением по делу «Межпромбанк и АСВ против Пугачева и других» ([2017] EWHC 2426 (Ch)) Высокий суд сформировал правовой механизм признания так любимых в России протекторов трастов, действующих в личном «эгоистичном интересе», бенефициарами для целей возможности обращения взысканий кредиторов на имущество траста как на имущество самого бенефициара.
Достопочтенный судья Бирсс в своем акте привел множество интереснейших выводов и примеров, которые, несомненно, будут растащены на многочисленные цитаты профессионалами разных стран. Но для российских заинтересованных лиц, несомненно, крайне интересным будет следующее рассуждение, положенное в основу решения против Сергея Пугачева (пункт 182):
«В примере, когда бесчестное лицо намерено использовать дискреционный траст для защиты активов от кредиторов, траст, который предусматривает участие такого бесчестного лица в качестве протектора, имеющего крайне широкое право вето и полномочия по смещению и назначению доверительных собственников, может, возможно, обеспечивать достижение желаемого результата. Бесчестное лицо является только дискреционным бенефициаром и может честно заявить суду, что они не держат какие-либо активы на праве бенефициарной собственности. Однако рассмотрим протектора, который не является фидуциаром (то есть доверенным физическим или юридическим лицом, которому поручено управление инвестициями, имуществом другого лица. — РБК). В качестве такого протектора бесчестное лицо может противодействовать доверительным собственникам, желающим распределить денежные средства в адрес любых лиц, кроме него самого, и сместить упорно не подчиняющихся доверительных собственников, которые не следуют его предложениям, а также заменить их доверительными собственниками, желающими делать то, что бесчестное лицо пожелает. Рассматриваемый в таком свете, этот дискреционный траст, пожалуй, совсем не является настоящим дискреционным трастом, [поскольку] бесчестное лицо сохранило эффективный контроль над активами или по крайней мере может вернуть такой контроль, когда пожелает».
Российская действительность
На таком основании можно признать притворными до 90% трастов с участием россиян, поскольку заинтересованные третьи лица, обладающие правом на оспаривание траста, в большинстве случаев смогут доказать, что протекторы действуют исключительно в личных интересах, а не в качестве доверителей в интересах бенефициаров трастов.
Почему это так? Основным преимуществом траста как иностранной правовой конструкции, не признаваемой до сих пор российским правом, является максимальный уровень защиты активов, законно переданных в траст учредителем для достижения законных целей, например обеспечения наследования в альтернативном действующему в России закону порядке.
Однако классические формы трастов были приспособлены под жесткие требования россиян, как правило, желавших сохранить практически абсолютный контроль над своими активами. Конечно, это противоречит классической концепции утраты всех прав, равно как и эффективного контроля, на активы, переданные в траст. Буквально происходило следующее: учредитель траста становился его протектором, имеющим широчайшие правомочия, ограничивающие практически полностью усмотрение доверительного собственника, и фактически продолжал извлекать все блага от использования активов траста.
Теперь, после решения Высокого суда, заинтересованным лицам предстоит осознать, что в юридической практике появилась устойчивая система определения и выявления притворных трастов, позволяющая кредиторам «добраться» до скрываемого в них имущества.
Последствия для протекторов
В 2015 году в российском Налоговом кодексе появились правила налогообложения контролируемых иностранных компаний, основной целью которых является налогообложение аккумулированной нераспределенной прибыли иностранных организаций, включая структуры без образования юридического лица, принадлежащие и управляемые российскими налогоплательщиками. Так, налогоплательщики, учредившие траст, обязаны уведомлять об этом налоговую инспекцию по месту своей постоянной регистрации.
Но подозрения налоговой могут пасть не только на учредителя траста. Налоговый кодекс прямо допускает признание контролирующим лицом подобной структуры иного лица, не являющегося ее учредителем (основателем), если таковое осуществляет контроль над подобной структурой и при этом в отношении него выполняется хотя бы одно из следующих условий: такое лицо
1) имеет фактическое право на доход (его часть), получаемый структурой;
2) вправе распоряжаться имуществом такой структуры;
3) вправе получить имущество такой структуры в случае ее прекращения (ликвидации, расторжения договора).
Согласитесь, новое решение британской судебной инстанции может стать для российских налоговых инспекторов практической методичкой по определению, является ли протектор траста независимым лицом, действующим в интересах бенефициаров на фидуциарной основе, или он и есть то самое контролирующее лицо, которое возлагает на себя конституционную обязанность по уплате налогов и сборов перед российским бюджетом.
