Рубль вверх: как война в Сирии повлияет на экономику России

​Почему рубль не среагировал

В экономических учебниках написано, что военные действия увеличивают валютные риски. Трейдеры помнят реакцию глобальных рынков на начало операций США в Ираке и Афганистане, любая конфронтация на Корейском полуострове затрагивает и корейскую вону, и японскую иену, рубль в августе 2008 года реагировал падением на события в Южной Осетии, а то, что валютные спекулянты используют любое обострение ситуации в Донбассе, чтобы играть против рубля, мы наблюдаем уже больше года.

Но 30 сентября 2015 года Совет Федерации единогласно одобрил использование Вооруженных сил России в Сирии, и, к удивлению аналитиков, с курсом рубля ничего не произошло. Напротив, рубль даже немного укреплялся к доллару и евро в течение дня. Дело в том, что валюты реагируют только на такие политические события, которые имеют очевидные экономические последствия.

В случае с Сирией действия России носят законный характер, а значит, нашему рынку не стоит опасаться новых санкций Запада или усиления геополитических рисков. Поскольку поддерживать сирийские правительственные войска в борьбе с террористами будут лишь самолеты российских ВВС и никаких наземных операций Вооруженных сил РФ в Сирии не планируется, то в настоящий момент такая помощь с воздуха не окажет заметного влияния на российский бюджет.

Россия действует в рамках международного права, и доводы о необходимости совместного разрешения сирийского конфликта, озвученные президентом Путиным на 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, никто не оспаривает.

Означает ли это, что участие России в событиях в Сирии никак не скажется на курсе рубля? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно понять, каковы цели России в урегулировании конфликта на Ближнем Востоке.

Цели

Как ни пафосно это прозвучит, но главной политической целью является ответ на экзистенциальные вызовы, стоящие перед современной человеческой цивилизацией. Опасность распространения новой формы варварства с легализованным рабством и массовыми зверскими казнями, уничтожение всемирного культурного наследия и основных принципов человеческого достоинства, угроза жизни миллионов людей — разве это не повод для различных государств оставить на время в стороне свои разногласия и противоречия и объединить усилия в борьбе с международным терроризмом?

Безусловно, есть у России и экономические цели, прямые и косвенные, но они вторичны по отношению к главной задаче — предотвратить хаос и распространение войны на соседние регионы, включая и Южную Европу, и Кавказ.

Не секрет, что исламисты получают основной доход от нелегальной торговли нефтью и нефтепродуктами по демпинговым ценам с захваченных месторождений и нефтеперерабатывающих предприятий на юге Сирии и севере Ирака. Уничтожение контрабандной инфраструктуры так называемого «Исламского государства» по добыче и продаже нефти, а также полномасштабные боевые действия правительственных войск Сирии и Ирака при поддержке нашей авиации против армий исламистов в нефтедобывающих районах — это фактор, который пока не учитывается экспертами и аналитиками в ценах на нефть, но в будущем не может не отразиться на росте нефтяных котировок, пусть и в краткосрочном периоде. А выход нефтяных цен на новый диапазон уровней 50–60 долл. за баррель означает соответствующее укрепление курса рубля на 5–10%.

Также не секрет, что падение Дамаска означает полный контроль исламистов над территорией Сирии и Северного Ирака, а следовательно, у спонсоров исламистов может появиться выход к Средиземному морю и в будущем возможность организовать прямые поставки нефти и газа в Европу, что станет серьезной проблемой для российских нефтегазовых компаний и российского бюджета.

Кроме того, если усилия России в поддержке Сирии принесут быстрый успех в течение нескольких месяцев и позволят создать условия для возвращения в родные места сирийских беженцев, сотнями тысяч хлынувших в ЕС и создающих угрозы стабильности европейской экономики и целостности Евросоюза, то это вполне может привести к нормализации отношений России с Европой и откроет дорогу к решениям и по остальным конфликтам и точкам соприкосновения. И для рубля, и для экономики России в целом это также будет позитивным моментом. В этом случае справедливым диапазоном котировок рубля к доллару может стать интервал 45–50.

Не будем также забывать и о нашей оборонной промышленности, которая получит новые заказы от стран, участвующих вместе с Россией в коалиции по борьбе с террористами, а российская экономика — новые рабочие места и рост производства.

Риски

Теперь несколько слов о возможных рисках. Не факт, что 200 тыс. боевиков ИГ быстро растворятся в песках аравийских пустынь и равнин междуречья Тигра и Евфрата.

Не факт, что спонсоры исламистов смирятся с поражением и не попытаются воздействовать на глобальную финансовую стабильность. Не факт, что террористы не попытаются открыть второй фронт в Центральной Азии, а недавнее взятие талибами стратегического города Кундуз в Афганистане, недалеко от границ среднеазиатских республик бывшего СССР, как раз свидетельствует о реальности такой угрозы. А перенесение боевых действий с территории Афганистана на север может, в свою очередь, вызвать потоки беженцев из среднеазиатских государств на территорию России, и это станет серьезной экономической проблемой. Не будем также сбрасывать со счетов возможную конфронтацию с Западом по вопросу послевоенного устройства Сирии. Но это риски не сегодняшнего дня.

Россия выступила в Сирии в качестве серьезного и ответственного внешнеполитического игрока и приобретает поддержку в Европе и на Ближнем и Среднем Востоке. Для рубля это позитивный фактор.

Напомню мудрость Сунь Цзы из древнекитайского трактата «Искусство войны»: «Войну следует вести быстро во избежание экономических потерь». Будем надеяться, что политики XXI века прислушаются к совету древнего стратега.