Континентальный разлом: какая роль достанется России в новом миропорядке
Сплошное разочарование
Как это не раз бывало в истории, отношения между Россией и Европой опять оказались на распутье. Идеи «Большой Европы» и «единого европейского пространства», которые на протяжении полувека вдохновляли европейских интеллектуалов и политиков, на наших глазах теряют свою привлекательность и былых сторонников. В России, где традиции «общеевропейского» мышления всегда были сильны, также наблюдается тотальное разочарование и растущий пессимизм, которые было трудно себе представить всего несколько лет назад.
Казалось, что почти четверть века мы уверенно шли в правильном направлении: развивали торгово-экономическое сотрудничество и гуманитарные связи, проводили межгосударственные саммиты и экспертные обсуждения, подписывали многосторонние соглашения, создавали механизмы обеспечения общеевропейской безопасности, договаривались о «единых пространствах» и рисовали «дорожные карты». Но жизнь показала, что этих усилий оказалось недостаточно.
Политические, экономические и психологические барьеры, разъединяющие Россию и Европу, преодолеть так и не удалось. Политики и эксперты еще долго будут спорить о том, почему все же не состоялся «общеевропейский» проект и на кого переложить за это ответственность. Но в самый ответственный момент и Европа, и Россия оказались не готовыми согласованно начать сложный процесс принятия решений по практической реализации ими же взятых на себя политических обязательств.
Истоки нынешнего кризиса нужно искать в принципиальном расхождении представлений о том, как должна была строиться эта «Большая Европа». На протяжении долгого времени и на Западе, и на Востоке эти расхождения пытались смягчить, приуменьшить или вообще игнорировать. Но именно они в итоге привели к нынешнему тупику.
Непредсказуемое сотрудничество
Для Запада строительство «Большой Европы» предполагало главным образом линейное расширение существующих западных институтов на Восток. Поэтому на переговорах с Россией представители Евросоюза стремились не столько найти разумный компромисс с учетом новых реалий, складывающихся в мире, сколько навязать европейские «правила игры». Та легкость, с которой Евросоюзу удалось поглотить ряд стран Центральной и Восточной Европы, породила в Брюсселе иллюзии о полном превосходстве европейских институтов, которые безоговорочно должны быть приняты и Москвой. Такая безальтернативная линия Брюсселя особенно жестко проявилась в последние годы.
Москва, в свою очередь, рассматривала формирование «Большой Европы» как результат равноправных переговоров с Западом на основе учета взаимных интересов. Не только Россия должна была «притираться» к Европе, идя на трудные и часто непопулярные реформы, меняя устоявшиеся стандарты и привычный уклад жизни. Но и Европа должна была предпринимать встречные шаги, учитывая особый статус России. Именно во встречном движении и взаимном обогащении виделся главный смысл проекта «Большой Европы».
Два столь различных подхода, разумеется, не могли не порождать сложности, а нередко и блокировать даже самые перспективные направления российско-европейского сотрудничества. Пожалуй, самый яркий пример — многолетние и, к сожалению, по большей части бесплодные попытки России и Европейского Союза договориться по энергетическим вопросам. Взаимность интересов сторон в этой сфере более чем очевидна, опыт сотрудничества накоплен значительный, в переговорных площадках никогда не было недостатка. И, тем не менее, выйти на уровень стабильного, предсказуемого сотрудничества так и не удалось.
Последние события на Украине и вокруг нее лишь подтвердили глубину кризиса в отношениях между Россией и Европой. Будь эти отношения по-настоящему партнерскими, у сторон нашлось бы достаточно средств, чтобы не допустить украинской драмы. Свою несостоятельность продемонстрировали практически все несущие конструкции общеевропейского сотрудничества.
Западный форпост Большой Евразии
Означает ли все это, что проект «Большой Европы» надо окончательно списать в архив? Разумеется, нет. Надежды на грядущее европейское единство имеют право на жизнь. Но с учетом существующего кризиса в отношениях между Россией и Европой строительство «Большой Европы» в обозримом будущем представляется практически безнадежным делом.
В нынешней ситуации либо Европа должна кардинальным образом изменить свое отношение к России и проявить готовность к равноправному диалогу, взаимным уступкам, а возможно и к серьезным внутренним реформам во имя общеевропейского единства, либо Россия должна «капитулировать» и безоговорочно принять европейские «правила игры». Ни то, ни другое просто невозможно.
Значительно более вероятным выглядит сценарий ускоренной консолидации двух геополитических блоков — Евро-Атлантики и Евразии. Этот процесс уже приобретает реальные очертания. С одной стороны, активно укрепляются механизмы и институты трансатлантического партнерства при лидирующей роли США. С другой стороны, набирает обороты строительство новых многосторонних институтов в евразийском пространстве. Из восточного форпоста «Большой Европы» Россия все больше превращается в западный форпост «Большой Евразии».
Новый континентальный разлом, скорее всего, будет сопровождаться издержками для всех сторон, но такова плата за упущенный исторический шанс. Задача же политиков и дипломатов сейчас будет заключаться в том, чтобы не допустить жесткого противостояния Евро-Атлантики и Евразии, содействовать их конструктивному взаимодействию. И Россия в этой конструкции должна сыграть ключевую роль.
