Как России добиться роста суверенного рейтинга
Несмотря на относительно низкий уровень суверенного рейтинга России, показатели финансовой устойчивости существенно превышают показатели «соседей» по рейтингу.
Тройка ключевых международных рейтинговых агентств (S&P, Fitch и Moody’s) уже более двух лет стабильно подтверждает текущие значения суверенных рейтингов России. Аналогичные действия произошли и в этот раз — агентство S&P подтвердило долгосрочный рейтинг России по обязательствам в иностранной валюте на уровне «ВВВ-» (первая ступень до «неинвестиционного» уровня) со стабильным прогнозом, агентство Fitch Ratings подтвердило долгосрочный рейтинг России в иностранной валюте на уровне «BBB» (второй ступени до «неинвестиционного» уровня).
Ранее в июне агентство Moody's сохранило суверенный кредитный рейтинг России на уровне «Ваа3» (первая ступень до «неинвестиционного» уровня) со «стабильным» прогнозом.
Низкие относительно развитых стран уровни суверенного рейтинга России обусловлены прежде всего геополитическими рисками и сохранением западных санкций, ограничивающих потенциал национальной экономики. В частности, санкции ограничивают приток инвестиций, реализацию совместных проектов, торговлю и другие области, стимулирующие экономический рост. Кроме того, давление на кредитный рейтинг оказывают наличие структурных ограничений в экономике, низкое качество управления и сохранение зависимости бюджетной системы и экономики от динамики сырьевых котировок. Тем не менее благодаря действию бюджетного правила эксперты рейтинговых агентств признают позитивные тенденции по постепенному сокращению чувствительности российской экономики к колебаниям цен на мировых энергетических рынках.
Важно отметить стабильность суверенного рейтинга в период пандемии — она подтверждает правильность выбранного правительством экономического курса в части сохранения уровня суверенного баланса и содействия поддержанию макроэкономической стабильности. В частности, как сильные стороны России рейтинговые агентства выделяют низкий уровень госдолга и значительные золотовалютные резервы. В целом, если опустить вопрос санкционного давления, по многим параметрам финансовой устойчивости экономика России значительно превосходит своих «соседей» по рейтинговой шкале.
Например, общий долг расширенного правительства в России, по прогнозам Fitch, будет в среднем удерживаться на уровне 21,5% к ВВП в 2022–2023 годах. Для сравнения: прогнозируемая медиана для стран группы «BBB» оценивается экспертами в 59%. Международные резервы России за первое полугодие текущего года увеличились на $23 млрд — до 592 $млрд, что эквивалентно 15,9 месяца текущих платежей в иностранной валюте (более чем вдвое выше медианы для «BBB» в 7,3).
Более того, устойчивость российской бюджетной системы выглядит лучше некоторых государств даже с наивысшим рейтингом («AAA» — на десять ступеней выше «неивестиционного» уровня). Например, по данным МВФ, бюджет Австралии*, страны с высокой долей сырьевых товаров в экспорте, в 2019 году был исполнен с небольшим профицитом в 0,2% от ВВП, в то время как за период за 2010–2018 годы размер дефицита в среднем достигал чуть выше 2%. Российский бюджет за 2019 год был исполнен с профицитом в 3,2%, а за период с 2010–2018 годы — в среднем на 1,6%. Стоит также учитывать, что совокупный государственный долг Австралии до пандемии коронавируса составлял (в 2019 году) 19,2% ВВП, тогда как российский показатель оказался немного выше 14,5%.
Позитивным сигналом на ближайшую перспективу выступает также пересмотр в большую сторону прогнозов роста российской экономики в 2021 году. По прогнозам Fitch и S&P, рост ВВП России составит 3,7% в 2021 году при укреплении внутреннего спроса во втором полугодии 2021 года, росте реальной заработной платы, высоких темпах потребительского кредитования и постепенном увеличении добычи нефти в соответствии с квотами ОПЕК+.
Тем не менее с 2022 года темпы роста российской экономики, по оценкам международных рейтинговых агентств, будут ниже, чем в странах с аналогичным уровнем благосостояния, и составят 1,5–2%, что связано с неблагоприятной демографической ситуацией (включая сокращение рабочей силы) и невысоким ростом производительности труда. Пандемия, вероятно, усилит роль государства в экономике, поскольку сектор МСП, который остается ключевым фактором развития частного сектора, непропорционально сильно пострадал от коронакризиса.
Таким образом, в среднесрочной перспективе очень многое будет зависеть от эффективности реализации крупнейших инвестиционных программ развития инфраструктуры, в том числе блока мероприятий по развитию Северного морского пути и Арктических инфраструктурных проектов. В случае успешной реализации инфраструктурных планов и национальных проектов можно рассчитывать на более оптимистичные перспективы экономического роста, инвестиционной активности, занятости. Иными словами, важно, чтобы рост доходов бюджета опережал темпы роста долга, — и тогда, при условии ослабления геополитических рисков, у России откроется «окно возможностей» для дальнейшего продвижения вверх по рейтинговой шкале.
* Все количественные показатели учитываются по данным центрального правительства, без учета фондов социальной защиты.
