Как война в Донбассе помогла российской промышленности
Мартовские эмоции
В марте 2014 года Институт Гайдара провел два экспресс-опроса руководителей предприятий: сразу после того как Совет Федерации разрешил президенту Владимиру Путину использовать российские войска на Украине (3–5 марта) и после принятия Крыма и Севастополя в состав РФ. Уже сама реакция предприятий на эти опросы позволила сделать первые выводы. Во-первых, в кратчайшие сроки было получено необычно много ответов, что говорило о предельной напряженности в обществе. Во-вторых, формулировка «негативный вариант развития военно-политических событий вокруг Украины» не вызвала ни одного возражения или уточнения. В-третьих, ответы на простой вопрос с привычным набором ответов непривычно часто сопровождались дополнительными комментариями. В-четвертых, ответы предприятий были в абсолютном большинстве случаев определенны, без оговорок. То есть их руководители четко понимали последствия украинских событий.
Первые (начала марта) оценки поделились почти поровну между двумя вариантами: «особого влияния не будет» (50%) и «выпуск снизится» (46%). Массового снижения выпуска из-за украинского кризиса ожидали, во-первых, потому, что потребители российской продукции на Украине могли сократить закупки из-за внутриэкономических проблем, а во-вторых, обострение отношений могло привести к банальному закрытию границ, возрастанию политических рисков для российских поставщиков и их отказу отгружать продукцию. На первом этапе кризиса российские промышленники в основном говорили о прямых последствиях сокращения спроса со стороны Украины при негативном развитии событий. Косвенные потери производства из-за торможения деловой активности в российской экономике тогда не поддавались, возможно, адекватной оценке.
По мере развития кризиса промышленность, однако, стала менее пессимистично оценивать его воздействие на собственный выпуск. Уже в середине марта стало меньше (37% вместо 46%) негативных прогнозов влияния кризиса на объемы производства, а положительных прогнозов – больше (7% вместо 4%). Больше всего ожидали негативных изменений в российской черной металлургии, химпроме и машиностроении. Ожидался спад производства и на 30% предприятий легкой промышленности и на многих предприятиях госсектора.
Иначе говоря, хотя эскалация кризиса должна была, по прогнозам предприятий, существенно (и скорее негативно) повлиять на российскую промышленность, особенности государственного строительства на Украине, сдержанность «наших партнеров на Западе» и решительность российских властей привели к менее пессимистичным прогнозам.