Доживем до 2018-го: какие экономические сценарии есть у правительства
Экономика России продолжает медленно скользить вниз. Предварительная оценка Росстата — минус 1,2% в первом квартале по сравнению с прошлым годом — может радовать только правительственных оптимистов: мол, темпы спада снижаются, и, если продолжить этот тренд, они сойдут на нет, а там, глядишь, экономика начнет расти. На мой же взгляд, никаких оснований для такого прогноза нет. Хорошо видно, что экономика поделилась на два сектора: один — медленно растущий, куда входит все, что связано с сырьем, производство вооружений, сельское хозяйство, которое устойчиво растет уже десять лет благодаря огромным бюджетным дотациям и лишь отчасти контрсанкциям и импортозамещению, строительство, связанное с мегапроектами (ЧМ-2018 и Керченский мост) и производство стройматериалов.
Второй, катящийся вниз, включает бюджетный сектор, финансирование которого, за исключением военных расходов, сжимается в реальном выражении, производство инвестиционных товаров, товаров с высокой долей импортных комплектующих, оптовую и розничную торговлю, связанную с продажей импортных товаров. Кроме того, реальные доходы населения продолжают медленно снижаться. Чтобы уверенно прогнозировать смену нисходящего тренда в экономике, нужно четко указать на те секторы, в которых должен начаться рост, и объяснить, почему это случится. Пока такого объяснения не было слышно ни из уст прогнозистов Минэкономразвития, ни со стороны проправительственных экспертов. И значит, ни о чем другом, как о колебании темпов роста вокруг нулевой отметки, говорить не приходится.
Отставание растет
Очевидно, что ни стагнация, ни даже рост на 1%, который Минэкономразвития предсказывает на ближайшие пару лет, не могут устроить власти, и вот правительство решило озвучить амбициозную цель — выйти на 4% роста в 2019 году. Не приветствовать это нельзя: с одной стороны, сегодня российская экономика отброшена в начало 2008 года, то есть результатом последних восьми лет стало топтание на месте, пока мир вырос примерно на четверть; с другой стороны, все прогнозы относительно будущего мировой экономики говорят о сохранении набранной скорости (около 3% в год), и значит, любые темпы роста ниже этого уровня будут вести к дальнейшему снижению доли России в глобальной экономике.
Но поставить цель недостаточно, нужно еще понимать, за счет чего она может быть достигнута. Моя позиция озвучена давно: спад в российской экономике главным образом связан с ухудшающимся инвестиционным климатом в стране, с падением желания бизнеса инвестировать из-за отсутствия защиты прав собственности. На этом фоне внешние факторы, падение цен на нефть и западные санкции, выступили в роли важных, но дополнительных причин. Исходя из моего видения ситуации я не считаю, что Кремль готов идти на радикальное улучшение инвестиционного климата и на воссоздание системы защиты прав собственности, что связано с политическими реформами, и вижу три потенциально возможных сценария стимулирования экономического роста в России.
Три сценария
Первый, наиболее эффективный и желательный, ориентирован на встраивание России в мировые хозяйственные цепочки, на активное привлечение иностранного капитала (в первую очередь технологий и менеджерских навыков). Рост инвестиций ведет к увеличению экспорта с высокой долей добавленной стоимости. Главным препятствием на этом пути, очевидно, являются западные санкции. Но это значит, что и решение понятно: Россия должна выполнить свою часть минских соглашений (прекращение огня, вывод тяжелых вооружений и передача границы под контроль Киева). Насколько это реалистично — решайте сами. Я считаю, что такого желания у российских властей пока нет.
Сценарий второй, в котором упор делается на «собственные силы» и на импортозамещение (в скобках замечу, что я не верю в долгосрочную реализуемость такого сценария, но на горизонте трех—пяти лет он имеет право на существование). Для его реализации Кремль должен пойти на максимальное развитие конкуренции, в первую очередь в нефтегазовом секторе. Поддержка малых добывающих компаний и подталкивание «монстров» к отказу от небольших, неразрабатываемых месторождений; выделение газотранспортной системы из «Газпрома» и либерализация допуска независимых производителей газа к трубе, включая возможность экспорта — вот те шаги, которые нужно реализовать. Продолжить реализацию «дорожных карт» по улучшению инвестиционного климата — они не ведут к радикальным переменам, но все-таки снижают бюрократическое давление на бизнес. Реалистично? Думаю, что в той части, которая касается нефтегазового сектора, нет.
Сценарий третий, связанный с верой во всемогущество государства и эффективность бюрократических решений, — наращивание инвестиций госкомпаниями и госкорпорациями, финансирование крупных проектов, поддерживаемых правительством, за счет эмиссионной активности ЦБ. В принципе по этому пути экономика России уже пошла в 2015 году, когда ЦБ начал финансирование инвестпроектов под заниженную процентную ставку и выдал более триллиона рублей в пользу бюджета через различные схемы (санация банков-банкротов, капитализация банков с использование ОФЗ и т.д.). Но, чтобы выйти на 4% роста, эмиссию нужно кратно увеличить, что неизбежно разгонит инфляцию — экономический блок правительства это хорошо понимает и пока не готов поддерживать такие идеи.
Надежда на авось
Собственно говоря, у правительства остается единственный выход — ограничиться мелкими шагами во всех направлениях и надеяться на авось. В таком поведении есть своя логика: в 2018 году в России состоятся президентские выборы, итог которых можно предсказать уже сегодня, после чего последует смена правительства, и, вероятно, многие министры потеряют свои посты. А раз так, то логика бюрократа, стремящегося усидеть в своем кресле, требует максимально тихого поведения: не сделаешь — не ошибешься и, возможно, будешь переназначен.
Похоже, что Кремль устраивает такая ситуация — неслучайно Экономическому совету, куда срочно кооптировали Алексея Кудрина, поручено разработать план действий на период после выборов. Пока же единственная проблема, которая беспокоит власть, — состояние бюджетного хозяйства — будет находиться в центре всех дискуссий. Падение нефтяных цен привело к резкому падению доходов бюджета и ограничению его возможностей — уже второй год фактически проводится секвестр бюджета, режутся инвестиции, замораживаются зарплаты, пенсии индексируются существенно ниже уровня инфляции. Одновременно с этим конфискуются пенсионные накопления и повышается налоговое давление на экономику (рост акцизов, повышение налогообложения нефтяников через «игры» с методикой расчета экспортной пошлины). Вся логика бюджетного процесса сегодня сводится к одному: что бы ни случилось с нефтью, в резервах Минфина должно остаться достаточно денег, чтобы профинансировать расходы бюджета-2018.
А дальше? Единственное, что можно уверенно предсказывать, — это повышение налогов (при гипотезе стабильных цен на нефть). Каких, пока говорить сложно, точно будут повышены пенсионные взносы, но и повышение обычных налогов я не стал бы исключать.
Можно ли ожидать, что в 2018-м Владимир Путин провозгласит «новый курс»? Мне лично в это не очень верится. Не зря русская пословица гласит, что старый конь борозды не испортит, но и новой не проложит. Достаточно перечитать его статью «Наши экономические задачи», опубликованную перед выборами 2012 года — там сказано и про конкуренцию, и про частные инвестиции, и про полномасштабную приватизацию. А чего стоит такая фраза: «Расчистить поле для бизнеса, который готов побеждать в честной конкуренции, это фундаментальная, системная задача. И решение здесь лежит не в плоскости экономической политики. Мы должны изменить само государство, исполнительную и судебную власть в России. Демонтировать обвинительную связку правоохранительных, следственных, прокурорских и судейских органов!» Что из этого выполнено? Может, и не надо ничего Алексею Кудрину писать — просто переписать то, что уже было сказано? Если сделать то, что уже обещано, то экономика (даже в условиях санкций) начнет уверенно расти. А не сделать этого, так и никакие другие идеи особо не помогут.
Мне много раз приходилось говорить, что для политика непринятие решения — это тоже решение. Сегодня российские власти приняли решение «годить». А поскольку экономические проблемы имеют отвратительное свойство не рассасываться со временем, а напротив, накапливать разрушительный потенциал, я не сомневаюсь в том, что экономика на это решение отреагирует самым неприятным образом.
