Игра с положительной суммой: зачем миру новые экономические союзы
Сдерживание Поднебесной
Новость о достижении в начале октября 12 странами согласия относительно создания Транстихоокеанского партнерства, несомненно, явилась сенсацией. Договоренностей подобного масштаба в сфере региональной интеграции и международных экономических отношений в истории не было.
Региональная интеграция в современном ее понимании развивается уже более полутора веков. В отдельные времена она играла важнейшую роль в образовании государств. Так, в середине XIX века формировавшийся более 30 лет Германский таможенный союз явился важнейшим фактором создания единого германского государства — Германской империи в 1871 году. В 1948 году был образован Бенилюкс — таможенный союз Бельгии, Нидерландов и Люксембурга, в 1957-м подписание Римских договоров положило начало созданию Таможенного союза в рамках Европейского экономического сообщества. Во второй половине ХХ века образование региональных торговых соглашений пошло по нарастающей.
Эпоха глобализации породила новый уровень интеграции — мегарегиональные торговые соглашения (МРТС). На сегодняшний день это прежде всего Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (ТТИП) между США и ЕС и Транстихоокеанское партнерство (ТТП), в которое вошли 12 государств: Австралия, Бруней, Новая Зеландия, Вьетнам, Сингапур, США, Канада, Чили, Япония, Мексика, Малайзия, Перу. Ведущая роль в обоих проектах принадлежит США.
Реализация ТТП — один из основных пунктов в повестке мировой торговли администрации Обамы. Вашингтон открыто подчеркивает свою доминирующую роль в проекте: «Когда 95% наших потенциальных покупателей живут за границей (вне США), мы должны быть уверены, что это мы пишем правила для глобальной экономики, а не страны вроде Китая», — заявил весной 2015 года президент Обама.
Отсутствие Китая среди участников партнерства может свидетельствовать о том, что одна из важнейших целей ТТП сдерживание Поднебесной. Вместе с тем путь в ТТП для Пекина формально не закрыт. Однако он пролегает через предварительные договоренности с Вашингтоном и согласие на ряд предварительных условий, что вряд ли приемлемо для первого. Китайцы прагматичны и умеют выжидать, когда это необходимо. Поэтому нельзя исключать, что через какое-то время Пекин все-таки найдет приемлемые пути и способы взаимодействия с ТТП.
Новая экономическая реальность
Содержание принятого в Атланте документа будет опубликовано лишь через 30 дней. На сегодняшний день из распространенного 20-страничного резюме следует, что ТТП предполагает впечатляющий список мер по снятию торговых барьеров. В частности, отменяются пошлины более чем на 18 тыс. товаров, будут унифицированы санитарные и фитосанитарные меры, произойдет либерализация правительственных закупок, будут приняты жесткие правила в сферах защиты прав интеллектуальной собственности, а также конкурентной политики. Удалось достичь договоренностей в таких чувствительных областях, как доступ на автомобильный и сельскохозяйственный рынки. Последнее особенно важно для Соединенных Штатов и Японии: первые получают более свободный доступ на японский рынок продуктов питания, а вторая сможет ввозить беспошлинно свои автомобили на рынок США. Новая Зеландия, будучи крупнейшим экспортером молочных продуктов, добилась облегчения доступа на американский рынок.
О продвинутом характере договоренностей в рамках ТТП свидетельствуют и другие пункты соглашения, по которым пока не удалось достичь прогресса в рамках ВТО, — об унификации рынка труда внутри группировки, нормах по охране окружающей среды, электронной торговле, торговле услугами.
Не исключено подписание и так называемого параллельного соглашения об отказе от конкурентной девальвации валют. О чрезвычайной важности подобного соглашения может свидетельствовать исторический опыт. Именно конкурентная девальвация национальных валют в период Великой депрессии 1929–1933 годов значительно усугубила тогдашний мировой экономический кризис.
Такое соглашение между участниками ТТП сняло бы многие вопросы о стабильности создаваемого торгового блока, имея в виду, что в условиях зоны свободной торговли занижение валютных курсов явилось бы угрозой для инвестирования и экономической стабильности в регионе.
В ближайшие месяцы предстоит ратификация договора о ТТП во всех 12 странах. Ожидается, что этот процесс будет непростым для президента Обамы, несмотря на получение им от конгресса в минувшем июне полномочий по ускоренному ведению торговых переговоров. Вероятны возражения и критика со стороны республиканцев и даже отдельных представителей Демократической партии. Ожидаемое в 2016 году вступление документа в силу должно привести к заметному росту ВВП в странах ТТП, что, вероятно, окажет через определенное время положительное воздействие на темпы мирового экономического роста.
Если говорить об общих предпосылках образования ТТП, а также ТТИП, то их объяснил еще Карл Маркс: это стремление капитала к максимальной прибыли, которое, в частности, выражается в поиске новых рынков. В XXI веке «хищнический характер» экспансионистской политики ведущих капиталистических держав уже не столь очевиден, как сто лет назад, и от торгового взаимодействия выгоду получают все участники процесса. Перед ними открываются возможности получения современных технологий, повышения конкурентоспособности, ускорения роста и устойчивого развития. В этом суть формулы win-win — игры с положительной суммой.
ВТО не сработало
Более конкретным побудительным мотивом возникновения ТТП и ТТИП можно считать отсутствие прогресса в течение полутора десятков лет на многосторонних переговорах в рамках Всемирной торговой организации о дальнейшей либерализации торговли. Это и вынудило участников международной торговли, в первую очередь наиболее крупных игроков, искать региональные альтернативы. И за последние годы действительно было заключено довольно много в основном двусторонних соглашений о свободной торговле, которые теперь все чаще называют преференциальными торговыми соглашениями (ПТС). Большая часть из них — это зоны свободной торговли, состоящие из двух государств. Наиболее известные из них помимо ЕС — Североамериканская зона свободной торговли (НАФТА), Европейская ассоциация свободной торговли (ЕАСТ), Общий рынок стран Южной Америки (МЕРКОСУР).
Новые мегарегиональные торговые соглашения существенно превзойдут все упомянутые выше по занимаемой доле в мировой торговле. По имеющимся оценкам, в рамках ТТП будет осуществляться порядка 30% мировой торговли, в рамках ТТИП — 40% и более. А обе группировки охватят не менее 65% мирового обмена товарами и услугами.
Очевидно, ТТП и ТТИП смогут задавать свои правила и нормы в торговле. А с учетом объема торговых обменов, на которые эти правовые нормы распространятся, они неизбежно будут входить в коллизию с нормами и правилами ВТО или вводить нормы там, где они на многостороннем уровне пока просто отсутствуют. При этом нормы мегарегиональных торговых соглашений будут, с одной стороны, более либеральными, а с другой — более жесткими по сравнению с ВТО. Понятно, что это вызывает озабоченность у многих участников международной торговли.
Речь, однако, не идет о намеренном подрыве ВТО: в мире нет серьезных игроков, которые строили бы подобные планы. Задача скорее в постепенной гармонизации между многосторонним (ВТО) и региональными/преференциальными форматами (ТТП и ТТИП). Однако это произойдет не сразу и на такую гармонизацию уйдет продолжительное время.
Поезд уходит
Что касается отношения российской стороны к ТТП, до последнего времени оно оставалось сдержанно-негативным и лишь в последние дни стало меняться в позитивном направлении. Не секрет, что после распада СССР Москва сама стремилась создать на постсоветском пространстве мощную интеграционную группировку, которая могла бы быть сравнимой по весу с основными геоэкономическими центрами, такими как США, ЕС, Восточная Азия. Однако задача оказалась существенно сложнее, чем представлялось вначале.
ЕАЭС вряд ли сможет в обозримом будущем приблизиться к торгово-экономическим показателям ТТП (в 2014 году общий внешнеторговый оборот ЕАЭС составил порядка $1 трлн). Если на ТТП будет приходиться не менее 30% мировой торговли, это означает, что торговый оборот группировки составит около $7 трлн в год. Вывод очевиден: надо адаптироваться к реальности и искать пути выгодного взаимодействия с ТТП.
Формально, будучи евротихоокеанской державой, Россия вполне могла заявить с самого начала переговоров по ТТП о своем желании участвовать в них. Но этого сделано не было. Правила игры согласованы без нашего участия, поэтому вскочить на подножку этого поезда будет все сложнее. Однако и других привлекательных путей не просматривается. Альтернативой скорее могут быть усиление протекционизма, дальнейшая утрата конкурентоспособности и, как результат, экономический застой и снижение доли в мировой экономике. ТТП, как и ТТИП, — очевидная реальность нынешнего состояния мировой экономики и торговли, и воспринимать ее лучше без предубеждений и бесполезной критики.
