IT вместо нефти: почему талантливые команды должны уезжать за рубеж

​Правильный экспорт​

Обычно во фразу «экспорт мозгов» вкладывается резко отрицательный смысл. Уезжают ученые, талантливые программисты. Это, как правило, несет пользу и выгоду уехавшим. И только им.

Но если экспортировать технологические компании вместе с их сервисами и продуктами — это уже совсем другая история. Пример российских IT-компаний, оперирующих глобально, — Parallels, NGINX, Kaspersky, ABBYY и других — отличное подтверждение данному факту. Эти компании получают выручку с глобальных рынков в валюте. При этом существенная часть их затрат — в рублях. И их бизнес сейчас перспективнее, чем у традиционно главных экспортеров — нефтяников, рынок которых сегодня нестабилен, а будущее — непонятно.

Замечу, что практически во всех случаях с IT речь идет не об экспорте сервисов и продуктов из России, а об экспорте компаний с их продуктами и сервисами, так как холдинги, где структурированы отношения между инвесторами, акционерами, находятся в иностранных юрисдикциях, а основная выручка приходит на зарубежные счета. Надо заметить, что ситуация, когда существенная часть выручки приходится на иностранные подразделения компаний, частая практика и в США. Например, у Apple основная выручка аккумулируется в Ирландии.

Такие компании способны стать одной из точек роста как для страны, так и для людей, связанных с ними. Деньги, которые они зарабатывают, идут в том числе в Россию: местным сотрудникам (а разработчики почти всегда сидят здесь), родственникам. Это означает, что они тратятся в стране, с них платятся налоги, на них создаются новые рабочие места. Ментальная связь с Родиной тоже не теряется. Сюда идут передовые знания, навыки ведения глобального бизнеса, связи. Отдельно стоит отметить выгоду инвесторов.

Поэтому прекрасно, что наши стартапы едут в Кремниевую долину, Нью-Йорк или Европу. Тут важно, что «экспортировать» нужно именно технологии, опыт, а не просто технарей, которые пополнят ряды безымянных программистов Apple или Google. Последнее как раз отрицательное явление — это те люди, которых мы теряем.

Надо всячески поддерживать молодого предпринимателя, который отправляется покорять со своим стартапом Долину или, например, Сингапур. Это технологическая экспансия, выгодная нам всем. И не только с точки зрения новых рабочих мест, зарплат и налогов в России. Это выгодно первым российским инвесторам, которые получают деньги с глобальных рынков по справедливым оценкам при успехе компании. Часть этих денег опять же возвращается в Россию. Они идут на инвестиции в новые компании и предпринимателей для повторения прежнего успеха. А это означает ускорение развития перспективных отраслей экономики. Любая крупная международная передовая компания и продукт с российскими корнями положительно влияют на имидж нашей страны в мире.

Обречены на локальность

Есть здесь и чисто рациональная логика: сейчас Россия далеко не эпицентр информационных технологий — наш рынок в среднем составляет 2% мирового. Это очень скромная цифра. Локальные стартапы сильно рискуют: ничуть не лучший аналог из тех же Штатов, находясь на глобальном рынке, априори разовьется быстрее и в итоге придет в Россию, попросту снеся более слабого местного конкурента. «Яндекс» — исключение из правила.

Поэтому, проверив свой продукт на местном рынке, надо становиться конкурентной компанией на международной арене. Только так можно обеспечить себе место на технологическом рынке. Это позволит не просто получать деньги с основных развитых рынков, но создаст ликвидность самой компании — ликвидность, которой сегодня и в ближайшей перспективе нет в России. Ведь возможность продать компанию по справедливой оценке — это тот результат, ради которого инвесторы дают деньги на технологические стартапы.

Имиджевый же эффект от таких «экспортеров» будет еще больше: молодые люди увидят истории успеха, поверят, что в стране можно запускать стартапы, которые потом становятся мировыми лидерами. Это может быть очень мощным трендом.

Отличным примером здесь может служить Израиль, который является отправной точкой для местных стартапов: только оперившись, они уезжают в США. В итоге Израиль — второе после Кремниевой долины «место силы». Страна получает каждый год несколько десятков историй успеха, местные инвесторы — сотни миллионов, а то и миллиарды долларов, которые они потом вкладывают в другие молодые компании здесь же. И на следующий год история повторяется. Не самый плохой бизнес-кейс для России.

Более того, сегодня у нас сложились, возможно, уникальные предпосылки для экспорта технологий на мировой рынок. С одной стороны, экосистема, которая выстраивалась в стране последние годы, уже есть и работает: институты развития, технопарки, акселераторы, ассоциации, образовательные программы — они помогают молодым ребятам создать, оформить идею. Наше техническое образование пока еще на неплохом уровне (хотя тревожные сигналы есть — число российских призеров на математических олимпиадах снижается).

Мы в своем фонде видим достаточно толковых ребят с потенциалом. Безусловно, до мирового рынка добегают единицы, однако такие примеры есть, и они обнадеживают. Например, тот же Healbe, где мы стали первыми инвесторами. Стартап, который делает фитнес-браслет, собрал в прошлом году $1 млн на краудфандинговой площадке Indiegogo, что само по себе стало событием для российского рынка. А недавно эти браслеты поступили в продажу в США в таких крупных сетях, как AT&T и Dick’s Sporting Goods.

Говорить об успехе пока рано, но очевидно одно: компания и основатели не добились бы того, что имеют уже сейчас, оставаясь в России. Успешные истории вдохновляют многих наших предпринимателей мыслить глобально. И не забываем про деньги, которые в случае успеха вернутся в страну в виде прибыли инвесторов и будут вложены здесь же.

Ручеек на мировой рынок растет: за последний год много команд и предпринимателей отправились в США, Европу, Азию. В портфеле любого хорошего российского фонда есть один или несколько многообещающих проектов с российскими корнями. Конечно, это сложный путь, и получится далеко не у всех, но, думаю, скоро мы узнаем о новых историях успеха.

Кроме того, многие из тех, у кого не выйдет, осядут в Калифорнии, а часть из них, получив опыт, создаст новые компании — пусть уже и американские, но с русскими основателями. Как показывает практика, первые разработчики и финансирование все равно находятся в России.