Рок-н-ролл жив: как биотехнологии обгоняют IT-индустрию
Падение звезды
На прошлой неделе в Wall Street Journal появилось большое расследование, в котором компания Theranos, оцененная инвесторами в $9 млрд и ставшая одним из флагманов биотехнологического рынка, обвиняется в фальсификациях и подтасовке результатов своих тестов. История очень показательная. Журналисты превратили Элизабет Холмс в культовую фигуру рынка биотехнологий. Теперь же СМИ принялись разоблачать юную предпринимательницу. Хотя все венчурные компании занимаются проверками гипотез, никто не дает гарантий, что в итоге они смогут изменить мир.
С одной стороны, случай Theranos может несколько пошатнуть доверие к биотехнологической отрасли, которая сейчас набирает обороты во всем мире. С другой — такие скандалы — верный признак того, что отрасль взрослеет и обрастает всеми признаками зрелого рынка. В ней появляются свои рок-звезды, свои интриги и разоблачения. А это очень хороший симптом.
В одном из интервью Билл Гейтс признался, что будь он сейчас подростком, пошел бы в биотехнологии и программировал бы не компьютеры, а живую материю: «Если вы хотите изменить мир по-настоящему, следует начать с биологических молекул». Гейтс считает, что сейчас именно биотех вдохновляет истинных хакеров, в то время как компьютеры стали повсеместны и легко контролируемы. В XXI веке биотех стал для технологических предпринимателей новым рок-н-роллом — это модно, будоражит воображение и рисует картины удивительного будущего.
Большие деньги
Конечно, рынок биотеха и генной инженерии развивается давно. Нельзя сказать, что он появился вчера и внезапно стал одним из самых горячих и приоритетных. Еще пару десятилетий назад биотех стал более клиентоориентированным и начал выходить в массы. Появились прорывные технологии, основанные на исследованиях, которые велись десятилетиями в области молекулярной химии, генной инженерии и других направлениях. Появились возможности для построения виртуальных моделей процессов, которые заменили дорогостоящие эксперименты, улучшилось оборудование.
И, наконец, сейчас в отрасль пришли большие деньги — биотех-компании проводят успешные IPO и привлекают средства венчурных фондов. Только за последние полгода на NASDAQ и NYSE было несколько IPO биотех-компаний с оценкой от $30 млн до $270 млн.
Несмотря на бурное развитие отрасли, нет предпосылок, что в какой-то момент она схлопнется, как это случилось с IT-индустрией в начале нулевых. Биотех — однозначно не мыльный пузырь. В отличие от интернет-проектов, он основан на серьезной ресурсной базе: время, деньги, люди, реальная наука. Биотехнологический продукт может рождаться десятилетиями. Когда он выходит на рынок, за ним стоит этот базис.
В то же время биотехнологии меняют нашу жизнь не так стремительно, как IT, биотех вряд ли станет драйвером нового технологического уклада. Например, 3D-печать или аддитивные технологии — это потенциально новый технологический уклад. А в случае с биотехом такие технологии сложно представить. Разве что найдется универсальная пилюля от всех болезней. Выпил, и встала вся индустрия здравоохранения. Или полностью изменится геном человека, и люди вдруг перестанут болеть и умирать. Утопия.
С другой стороны, еще неизвестно, что скажут наши потомки. Когда Колумб открывал Америку, он не знал, что этот факт начнут считать началом эры капитализма. Кто знал, что падение Берлинской стены сочтут началом информационного века. Может, через сто лет скажут, что мы были пионерами нового уклада, о котором мы сами пока не знаем.
Биотех в России
Российский венчурный капитал пока не очень охотно идет в биотех. Суммы сделок несравнимы с суммами сделок по IT. Если брать отчет MoneyTreeTM, то за 2014 год было зафиксировано шесть сделок в биотехе суммой $35,1 млн и 133 сделки в IT суммой $440,6 млн. Однако уже сейчас в России существует рынок инвестиционно привлекательных биотехнологических проектов. Как правило, это либо хорошая прикладная наука, которую нужно доводить до уровня продукта, либо готовые к выведению на рынок продукты, в которые вкладываются очень хорошо. Например, кемеровская компания «Кера-Тех» развивает биотехнологию для переработки отходов птицефабрик в кормовые добавки. Она выросла за пару лет из прикладной технологии и сейчас внедряет свои решения на птицефабриках Сибири.
Небольшой объем сделок связан в первую очередь с тем, что в России мало свободных денег. Да, у нас есть фармацевтические и биотехнологические гиганты. Есть агропромышленный комплекс. Эти корпорации могут инвестировать в новые разработки. Но профессиональных инвесторов с большими финансовыми портфелями мало. Сейчас инвесторам нужна быстрая победа, быстрые выходы, которые может обеспечить IT с его коротким циклом возврата инвестиций.
Радует, что в России создаются фонды, инвестирующие в биотехнологии, например «Биофонд РВК». Радует тенденция по программе развития технологического бизнеса акселератора GenerationS. В 2014 году у нас было 323 проекта по медицине и биотехнологиям. В этом году с меньшими усилиями мы собрали 380 стартапов со всей страны. Идет развитие рынка. Рано говорить, что это прорыв. Но если тенденция сохранится, через пять—семь лет мы будем приятно удивлены масштабами.
У биотеха есть три абсолютные составляющие. Он не появляется на кухне. Нельзя сесть и сделать прорывной продукт из набора «Юный химик». Биотех — это прежде всего научный и технический потенциал. Должны быть люди, лаборатории. Для того чтобы выделить молекулу, получить химический элемент, штамм, требуется большое количество времени и научные компетенции. Еще больше времени уходит на то, чтобы провести доклинические, клинические испытания, получить сертификацию. Соответственно, это деньги, вкладываемые на каждом шаге. Поэтому один из самых перспективных для биотех-стартапов путей развития — поглощение крупной компанией.
Биотеху нужны деньги и люди. Хорошо, если в этом будет участвовать государство. При нормальных условиях у государства всегда больше денег, чем у частного инвестора. И цель любого государств — наращивать капитализацию страны. С этой точки зрения инвестиции в биотех — одни из самых перспективных.
