Слишком дорогая нефть: какие риски несет продление сделки ОПЕК+
Цены на нефть находятся на максимальной отметке за три года: в январе цена Brent достигла $70 за баррель. Но у нефтяников эта ситуация не вызывает столь же радостных эмоций, как в середине 2000-х или начале 2010-х годов. На недавнем форуме в Давосе глава ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов предупреждал, что жадность производителей может привести к сценарию середины 2000-х годов: быстрый рост цен на нефть будет стимулировать инвестиции в альтернативную энергетику и впоследствии приведет к резкому спаду цен на углеводороды. По мнению Алекперова, избыточное предложение на рынке сократилось и уже в апреле можно подумать об осторожном выходе из соглашения ОПЕК+ об ограничении добычи.
Аргументы против жадности
«Слон в комнате», или неудобная правда, которую стараются не замечать, — это долгосрочные прогнозы спроса на нефть. С большой вероятностью спрос достигнет пика в 2030–2040 годах и затем начнет падать. Основные причины — повышение энергоэффективности, развитие энергетики на основе возобновляемых источников энергии (ВИЭ) и распространение электромобилей. Поэтому рост цен на нефть сейчас не только несет компаниям дополнительные доходы, но и приближает конец «нефтяной эры».
Высокие цены на нефть — стимул для альтернативных технологий. За последние пять лет ввод новых генерирующих мощностей на основе ВИЭ превзошел все ожидания. Развитие электромобилей привело к тому, что ведущие страны и автопроизводители планируют отказаться от новых автомобилей с двигателями внутреннего сгорания в 2030–2040 годах. Инвестиции в альтернативные технологии исчисляются сотнями миллиардов долларов в год. По оценкам Международного энергетического агентства, инвестиции в повышение энергоэффективности и ВИЭ составили в 2016 году $548 млрд, инвестиции только в ВИЭ с 2011 года ежегодно превышают $300 млрд. Эксперты изменили свои взгляды на будущее ископаемого топлива: новый консенсус предполагает, что спрос на нефть достигнет своего пика в перспективе 20–30 лет.
В середине января большой резонанс вызвала публикация главного экономиста BP Спенсера Дейла и директора Оксфордского института энергетических исследований Бассама Фаттуха, в которой эксперты попытались суммировать текущие тенденции.
Точную дату для пика спроса на нефть спрогнозировать все-таки нельзя, считают Дейл и Фаттух. У традиционной энергетики еще много возможностей для сопротивления. Удобство и низкая стоимость использования привычных технологий будут препятствовать переходу к «зеленой» энергетике. Можно выделить три ключевых фактора, от которых будет зависеть длительность «нефтяной эры».
1. Эффективность технологий
За счет повышения эффективности двигателей внутреннего сгорания автопроизводители могут снизить расход автомобильного топлива с 8 до 4 л на 100 км. Это будет сдерживать рост спроса на нефть, но и замедлит переход на электромобили. Повышение эффективности продолжается и в сфере добычи нефти, в особенности в сланцевой отрасли США. Сланцевые производители будут ориентироваться не на ОПЕК и Россию, а на конкуренцию со стороны «зеленых» технологий.
2. Повышение конкуренции на рынке нефти.
Риск оставить в земле рентабельные ресурсы будет стимулировать ведущих производителей не ограничивать поставки, а увеличивать объемы добычи, вытесняя с рынка игроков с высокими издержками. Чем раньше производители перейдут к новой стратегии «больше добычи, ниже цены», тем дольше может продлиться «нефтяной век».
3. Диверсификация нефтяных экономик.
Правительства зависимых от экспорта нефти стран финансируют большую часть социальных обязательств за счет сырьевых доходов. Поэтому высокая зависимость от нефти будет препятствовать переходу этих стран к стратегии «больше добычи, ниже цены». Сейчас мы видим это на примере договора ОПЕК+. Но чем раньше страны-экспортеры смогут снизить свою зависимость от нефти и сменить стратегию, тем дольше продлится «нефтяная эра» и тем дольше такие страны смогут получать доходы от экспорта.
Так что критика главы ЛУКОЙЛа в адрес ОПЕК+ соответствует долгосрочным интересам нефтедобытчиков.
Судьба сделки
Однако возможный запрос на выход из ОПЕК+ со стороны российских компаний (ранее сообщалось, что против продления соглашения выступала «Газпром нефть») вряд ли связан с перспективой 20–30 лет, скорее с насущными проблемами. Есть вероятность, что ограничения в рамках договора ОПЕК+ будут продлены на третий год — до конца 2019-го, а такое решение несет немало рисков.
Дело в том, что текущий уровень цен объясняется не только фундаментальными факторами (соглашением ОПЕК+ и снижением коммерческих запасов), но и конъюнктурными. К последним относятся политическая напряженность на Ближнем Востоке, аварии на нефтепроводах и главное — небывалый рост спроса на нефтяные фьючерсы со стороны хедж-фондов. В сумме по шести основным фьючерсным контрактам на нефть и нефтепродукты хедж-фонды увеличили длинные позиции в январе до рекордных 1,6 млн барр. в сутки, что на 80% больше, чем в июне 2017 года. Такого всплеска активности не было даже в 2007–2008 годах.
В этих условиях неприятный сюрприз может преподнести сланцевая добыча в США. Рынки продолжают ориентироваться на данные о буровой активности в сланцевой отрасли, но драйвером для роста добычи сейчас являются не объемы бурения, а возможности по заканчиванию скважин. Из-за нехватки мощностей и расходных материалов для гидроразрыва пласта в 2017 году сланцевые компании не смогли довести до добычи свои объемы бурения и отправили в запас 2 тыс. пробуренных, но не законченных скважин (DUC-скважин). Это составило 15% от количества всех пробуренных скважин.
В результате возможен сценарий, при котором активность сланцевой отрасли вызовет спад цен на нефть во второй половине 2018 года и поставит ОПЕК+ перед необходимостью продлить договор еще на год. Продление ограничений лишь на полгода будет неубедительным, так как сезонный пик добычи и спроса приходится на вторую половину года.
Но чем дальше длится сделка ОПЕК+, тем меньше выгод и больше противоречий между добытчиками, вошедшими в договор. С одной стороны, все сильнее риск остаться не у дел: потерять рыночную долю и вернуться к ценам на уровне $50 за баррель. С другой — выгоды от сделки распределяются неравномерно среди участников ОПЕК+, и эта неоднородность со временем растет. В худшем положении окажутся компании, инвестировавшие большие средства, но не успевшие вывести добычу на рынок до заключения договора в конце 2016 года.
Год спустя при продлении сделки участники ОПЕК+ договорились о промежуточной встрече в середине 2018 года. И это может быть подходящим моментом, чтобы объявить о постепенном смягчении ограничений на добычу. Но основные акторы договора — власти России и Саудовской Аравии — похоже, довольны эффективностью соглашения и не допускают даже намека на необходимость постепенного выхода из него. И значит, договор ОПЕК+ может встать в один ряд с программой количественного смягчения ФРС США и другими временными стимулирующими мерами, которые легко ввести, но затем тяжело свернуть, так как сначала регулятор управляет рынком, но затем уже рынок управляет регулятором.
