Кто в ответе за валютных ипотечников

Богатые и бедные

Подавляющее большинство первых жертв кризиса — представители российского среднего класса. Для них, по расчетам РБК, инфляция выросла на треть вместо официальных 12,9%, это они составили костяк самой очевидной группы пострадавших — валютных ипотечников. По данным ЦБ, валютные займы на покупку или строительство жилья есть всего у 25 тыс. россиян. Но именно эти люди стали символом кризиса.

Я бы не стал преувеличивать связанный с подобными случаями потенциал политических протестов. Выступления у ипотечников яркие, но периферийные. Их появление на страницах российских СМИ обусловлено как раз тем, что власти не усматривают никакой серьезной угрозы в этих маломощных протестах. Скорее речь идет о социальном явлении.

Да и поддержку ипотечники находят не у всех. Проще всего заявить, что капиталистические правила игры должны вроде бы устраивать их по определению. А главное в этих правилах — готовность к риску ради прибыли и личная ответственность за результат. Когда вы брали свою валютную ипотеку, то должны были отдавать себе отчет в сопряженных рисках, и раз уж теперь выпала не та карта — пеняйте только на себя. Мы, люди разумные и осмотрительные, против того, чтобы компенсировать ваши потери за счет государства, за счет наших налогов.

Но это лишь часть общей проблемы — именно неадекватность политического контекста базовым экономическим практикам капитализма и стала фатальной для российского среднего класса.

Финансовая пропаганда

Рассмотрим модель экономического поведения, которая завела бедолаг в нынешний тупик. Интересно отнюдь не то, что это поведение было неразумным. Напротив, в каком-то смысле оно представляло собой вершину целесообразности: если уж брать под безумные проценты, то можно попытаться выиграть хотя бы на курсовой разнице. В то время как большинство, не мудрствуя лукаво, просто лезло в долговую кабалу, валютные ипотечники проявили сообразительность. Они взяли кредит в долларах, в результате чего реальная сумма выплат постоянно сокращалась бы благодаря укреплению рубля.

На этом фоне неправильно обвинять людей в том, что они не видели рисков и не стремились их минимизировать. Как раз наоборот, именно они и проявили предусмотрительность в сочетании с неординарностью подхода, то есть действовали по классическому рецепту свободного предпринимательства. Подвела их одна мелочь, важность которой для функционирования капитализма иногда недооценивают: отсутствие общедоступной адекватной информации.

Откуда они, собственно, взяли, что рубль будет укрепляться? Еще пять лет назад эта мысль не доносилась разве что из утюга. Многие телевизионные комментаторы и эксперты были очень убедительны в своих рассказах о том, что доллар вот-вот рухнет и что будет он по 20, 15, 10 (кто меньше?) руб., и про «индекс гамбургера», и про нефть по $200, $250, $300 (кто больше?) за баррель.

Почему из телевизора раздавался весь этот бред, несовместимый не только с адекватной экспертной оценкой, но и с элементарным здравым смыслом? Такова была политическая повестка дня на основных (то есть общедоступных) телеканалах, которые напрямую или косвенно контролируются государством. Надо было убедить россиян в том, что только с нынешней властью их ждет стабильное и безоблачное будущее. Никто просто не задумывался о том, что кто-то примет эту пропаганду всерьез, как руководство к личным инвестициям.

Капитализм и демократия

В России были и есть качественные СМИ, из которых можно почерпнуть достоверную (или, по крайней мере, интеллектуально добросовестную) информацию. Но, согласно фундаментальной для современного анализа массовых коммуникаций модели Вестли — Маклина, разработанной еще в 1950-х годах и многократно подтвержденной дальнейшими исследованиями, в современном мире основные субъекты экономической деятельности — и не только потребители, но и мелкие инвесторы, и заемщики — полностью зависят от общедоступных СМИ, прежде всего электронных, и их картины мира. Более того, установлено, что люди склонны просто игнорировать информацию, которая в эту картину не вписывается, и уж точно не будут специально искать такую информацию в альтернативных источниках, даже если для этого нужно приложить лишь небольшие усилия.

В каком-то смысле это даже хорошо, потому что наличие доминирующей в СМИ, устойчивой точки зрения на экономические тенденции уберегает экономику от излишних флуктуаций. Массовое экономическое поведение часто носит социотропный характер: люди склонны пренебрегать собственными негативными ощущениями и предчувствиями, если верят, что в целом дела в экономике обстоят нормально. Но это не касается ситуаций, когда оценки по экономическим вопросам, которые можно почерпнуть из СМИ, подвержены систематическим искажениям (например, политическим). Тогда массовое поведение приобретает иррациональный характер, с самыми печальными последствиями для его субъектов. И это подводит нас наконец к политике — а именно к вопросу о том, почему для нормального функционирования капитализма нужна демократия.

На этот вопрос есть много возможных ответов. Но один из них состоит в том, что свойственная авторитарным режимам информационная монополия подрывает возможность разумного экономического поведения. А когда неразумное поведение приносит свои плоды, то только естественно, что жертвы этих печальных обстоятельств обращают свои претензии к государству. И государство вынуждено с этими претензиями считаться, потому что у него нет морального права ответить: нет, ребята, ваши проблемы, вы сами по себе. То есть сказать-то оно может, но прозвучит неубедительно. Приходится выкручиваться. И это только цветочки: в обозримом будущем наступит момент, когда большинство россиян начнут переживать эмоции, по существу близкие к нынешним переживаниям валютных ипотечников. Возможно, некоторым из них это поможет на личном опыте осознать связь между капитализмом и демократией.