Сарафанное радио против телевидения

Сегодня уже мало у кого, кроме тех, кто почитает единственным заслуживающим доверия источником информации российское телевидение, есть сомнения, что с середины августа поредевшие ряды восточноукраинских сепаратистов планомерно заполнялись российскими военнослужащими, оснащенными тяжелой бронетехникой. И, видимо, именно эти российские военные с тяжелыми вооружениями, вошедшие на территорию Украины в 20-х числах августа, зажали в котел и разгромили группировку украинских сил, осуществлявшую так называемую АТО.
Американская администрация считает, что численность российских военных на территории Украины составляет порядка 3–5 тыс. человек. Цифра 4 тыс. прозвучала на одном из российских телеканалов. Только там их назвали «добровольцами-отпускниками». Но дело не столько в числе людей, сколько в числе танков и артиллерийских установок, которые добровольцы прихватили с собой в отпуск.
Но это не вся история. Из скудно просачивающихся сведений о событиях 14 августа мы можем понять еще кое-что. Во-первых, то, что с середины августа на Украине погибли, видимо, немало российских военных. А во-вторых, по некоторым признакам мы можем предположить, что российские военные не очень хотят воевать и погибать за Донецкую республику. И еще меньше этого хотят их семьи.
Сама идея войны с Украиной звучит для русского уха все еще откровенно дико. Об этом вполне выразительно говорят социологические опросы. На вопрос Левада-Центра: «Будете ли вы поддерживать правительство России в случае начала войны с Украиной?» — положительно ответили 41% опрошенных, а отрицательно — 43%. Причем в мае поддержать российское правительство готовы были около 70%, а в июле — 65%. Эта динамика подсказывает, что российский обыватель, несмотря на усилия телевизора, склоняется к демобилизации.
Опрос проводился в 20-х числах августа — еще до того, как произошло то, что западные политики охарактеризовали как «вторжение» (invasion) России на Украину, и до того, как в России распространились вести о гибели российских солдат. Известия о новых могилах, невидимыми путями со скоростью звука распространяющиеся среди родственников военнослужащих, способны подорвать то доверие к телевизору, которое является сегодня основным политическим ресурсом вступившего в конфликт с половиной мира Владимира Путина. Потребители теленовостей не анализируют достоверность той или иной информации, но скорее ориентируются на некое общее и порой априорное представление о том, правду или нет говорят в телевизоре. Именно поэтому сарафанное радио часто оказывается грозным соперником пропаганды, как это было в позднесоветскую эпоху.
С другой стороны, тот факт, что все центральные российские телеканалы дали в четверг вечером сюжеты о «добровольцах» в Донбассе, свидетельствует о том, что россиян начали приучать к мысли о присутствии российских войск на Украине, т.е. это присутствие в ближайшее время не уменьшится, а, скорее, наоборот. Тактика снимания табличек с могил отвергнута; напротив, демонстрация по всем каналам похорон «отпускников» с полными воинскими почестями призвана повысить антиукраинские настроения в обществе и усилить слабеющую фракцию сторонников большой войны.
Воронка большой войны обычно разворачивается в формате неудавшегося блицкрига. В Крыму блицкриг удался на 90%. Но оставшиеся 10% (нежелание Запада повторять сценарий Грузии-2008) заставили ввести в действие план «Новороссия». Этот план, гораздо более тухлый и неподготовленный, сработал процентов на 50. Жители востока Украины, хотя и настороженно-враждебно настроены в отношении Киева, но совершенно не готовы были воевать с ним и даже к идее собственной независимости относились без особого энтузиазма. Когда провал проекта «Новороссия» стал к началу августа очевиден, пришлось начинать «необъявленную войну» по модели Афганистана («ограниченный контингент советских войск, помогающий братскому афганскому народу в борьбе с финансируемыми США душманами»). Жертвы этой войны должны задним числом подтвердить ее необходимость.
Настоящая война не устраивает значительную часть российских элит, населения и военнослужащих, но голос их сейчас, скорее всего, окажется слаб перед натиском тех, у кого сорвался блицкриг. С другой стороны, общественное мнение России пока совершенно не готово к затяжному конфликту и жертвам. Оторванные ноги и обгоревшие тела — это совсем не то, что «вежливые люди» на футболках, возвращающие родине аквариум утраченного советского рая. Война за Донбасс в конечном итоге перечеркнет политические удачи Путина начала 2014 года. «Необъявленные войны» потому и остаются необъявленными, что политики, их начинающие, не решаются сформулировать их цели. И потому их проигрывают, несмотря на превосходящую военную силу.