Половое неравенство
Половое неравенство
«Это мужской мир», — прокричал Джеймс Браун миру в 1966 году в одной из самых ненавидимых феминистками песен о том, что современная цивилизация построена мужчинами («но весь он ничего не значит без женщины или девушки»).
По данным ООН, на начало 2015 года на Земле обитало 7,3 млрд человек, и у мужчин совсем крошечное преимущество — их было 50,4%. Но они составляют основу мировой рабочей силы: Международная организация труда (МОТ) утверждает, что в среднем по миру их доля приближается к 60%. На нижних уровнях менеджмента эта пропорция часто сохраняется, и во многих странах мира женщины занимают до 40% должностей уровня начальников отделов или департаментов. Но дальше картина меняется быстро и радикально: чем крупнее компания и выше топ-менеджерская позиция в ней, тем меньше там женщин. В рейтинге РБК 500 женщин-CEO всего 5%. Ровно столько же их в американском Fortune 500.
Судя по данным из разных стран мира, это неравенство не зависит от развитости экономики или общества страны, если под развитостью понимать успешность бизнеса или устойчивость общественных институтов. Почти всегда это неравенство определяется традицией. В России женщины получили равные с мужчинами права в 1918 году, и сейчас наша страна и другие постсоветские государства — в числе мировых лидеров по доле женщин в топ-менеджменте компаний. А, например, в Японии женщины получили право голоса только в 1945 году, и эта страна до сих пор занимает нижние строки в любых отчетах о гендерном вопросе в бизнесе, хотя в японских законах давно не осталось никаких пунктов о дискриминации женщин.
Чем сильнее поражены женщины в правах или чем меньший срок прошел с тех пор, как они получили равные права с мужчинами, тем меньше их в числе учредителей и руководителей бизнеса. Это железное правило, и поменять сложившиеся традиции быстро не получается, если этому не способствует революция или другой слом старого общества. Хороший пример — ЮАР, где после отмены апартеида было решено уничтожить любое неравенство. Для этого власти страны приняли простое решение, которое на первый взгляд выглядит наивным: расовые или половые пропорции во всех сферах жизни должны быть такими, как в стране в целом.
Если в ЮАР живет 80% чернокожих, по 8% с лишним белых и «цветных» и около 2,5% азиатов, таким же это соотношение должно быть везде, от органов местного самоуправления до советов директоров крупнейших компаний. Сколько в стране женщин в процентном отношении? Столько же их должно быть везде. Конечно, не сразу, но к этим пропорциям надо стремиться путем введения и постепенного повышения квот. Правда, не обошлось без чернокожих «зиц-председателей» или женщин, которые участвуют в управлении компаниями только на бумаге, но женщины и другие ранее угнетенные категории населения получили реальную возможность проявить себя.
С другой стороны, довольно низкую долю женщин-менеджеров в немецких или голландских компаниях нельзя объяснить дискриминацией. Или в компаниях Новой Зеландии, которая дала женщинам право голоса первой в мире, еще в 1893 году. Если успешные в бизнесе женщины на что-то и жалуются, то не на дискриминацию со стороны коллег-мужчин, а на двойную нагрузку, которую на них возлагает общество. Женщины чувствуют необходимость быть и успешными работниками, и успешными матерями, и многие из них отказываются от работы в пользу семьи, если у них есть возможность. «Женщины не хотят» — так называется колонка нашего приглашенного автора Елены Евграфовой, где эти вопросы рассмотрены подробнее.
По данным МОТ, самый низкий в мире процент женщин-руководителей — около 3% — в Пакистане, и это в целом предсказуемо. Но почему больше всего их на Ямайке — целых 59%? Означает ли это, что ямайское общество — самое продвинутое в вопросах гендерного равноправия, или ямайские мужчины просто любят работать меньше, чем мужчины других стран?
