Герман Греф — РБК: «Наши люди получили подготовку ценой многих кризисов»
Содержание:
- Об отсутствии новых инвестпроектов
- Об ожиданиях по ключевой ставке и отношении к депозитным рантье
- О развороте на Восток и обратно
- О вероятности SPO Сбера
- Почему Сбер не хочет покупать пакет в Яндексе
- О неизбежности массового внедрения ИИ в России
- О дивидендах Сбербанка
- Куда вложить миллион рублей
«Фактически предприятия остановили инвестиционный цикл»
— Я начну с цитаты сегодняшней макроэкономической панельной сессии: «Выход из перегрева или грань рецессии». Вы как бы определили сегодняшнее положение российской экономики? К какому варианту «Сбер» в своих финансовых сценариях и моделях готовится?
— Как время принятия решений. Сейчас, как мне представляется, тот момент, когда очень важно совершить маневр от политики жесткого охлаждения к смягчению. Сложно, когда экономика перегревается, но еще сложнее, когда она переохлаждается. Запуск ее займет значительно больше времени.
— Вы видите риск переохлаждения? Не замедления, не мягкой посадки, а переохлаждения?
— Тренд на снижение инфляции очевиден. Есть проинфляционные факторы, и здесь, конечно, нужно согласиться с Центральным банком, что для резкого снижения [ключевой] ставки и [смягчения] макрорегулирования пока рано, время еще не наступило.
Но, на мой взгляд, наступило время все-таки для следующих шагов. Мы видим признаки достаточно сложной ситуации в целых секторах экономики. Это всегда очень непросто. Фактически предприятия остановили инвестиционный цикл.
Мы крупнейший банк, который финансирует инвестиционные проекты в стране. У нас примерно доля 60–65%. И впервые за долгое время, с начала этого года, мы не профинансировали ни одного нового инвестиционного проекта. Мы дофинансируем только старые проекты. Много месяцев у нас длится период высоких ставок. Сегодня реальная ставка, то есть разница между текущим уровнем инфляции и ставкой ЦБ составляет более 10%, и это, конечно, очень чувствительно для бизнеса. Поэтому мне кажется, что это тот момент, когда нужно начинать принимать решения.
— Вы не финансируете новые инвестиционные проекты, потому что к вам не обращаются с этим или потому что вы видите слишком много рисков?
— И первое, и второе. Но очень сильно обмелел поток заявок к нам. Их практически нет. Поведение бизнеса изменилось. В общем, оно рационально, понятно. Но так долго продолжаться не может, потому что мы будем платить за остановку инвестиционной активности экономическим ростом в перспективе двух-трех лет.
«Пока это качели»
— Регулятор опоздал с началом снижения ставки?
— Я так не думаю. Я думаю, что пока они действуют достаточно рационально. Будем смотреть дальше.
— Переход к нейтральной денежно-кредитной политике уже начался, на ваш взгляд, или этот первый сигнал не стоит воспринимать как новый цикл смягчения ДКП?
— Я думаю, что ситуация пока не очень устойчивая. Есть факторы, такие как резкое снижение курса рубля, которое является, очевидно, дезинфляционным фактором. Но с 1 июля будет повышение тарифов естественных монополий, что будет проинфляционным фактором. Но начнется сбор повышенного налога на доходы физических лиц во второй половине июля, что является дезинфляционным фактором. В общем, пока это качели, конечно. Поэтому я думаю, что Центральный банк будет смотреть на то, как эти факторы будут проявляться, и в зависимости от этого будет принимать решение.
— По вашему макропрогнозу, существенного снижения ключевой ставки в этом году ждать вряд ли стоит?
— Снижение, на наш взгляд, будет, конечно. Вопрос — по какой траектории.
Скажем так, мы бы видели траекторию — в зависимости от того, как будут проявляться факторы проинфляционные, — 15–16% в конце года. Пока то, как [это] видит Центральный банк, значительно более консервативно. Будем смотреть, как будет складываться ситуация.
— Долгий период высоких ставок привел к сжатию инвестиционной активности и породил при этом класс, можно сказать, рантье. То есть людей, которые не инвестируют, они просто держат деньги на депозите или в фондах ликвидности. И их можно понять, они на этом спокойно зарабатывают. Насколько это вредно для экономики?
— Есть страны, у которых норма сбережений вообще значительно выше, чем у нас. Слово «рантье» мне не нравится. Наши люди ценой многих кризисов получили хорошую экономическую подготовку. Поэтому они действуют абсолютно рационально в текущих условиях. Кстати, бизнес делает то же самое. Держать деньги на депозите под 20% годовых, иметь гарантированный доход или инвестировать деньги под значительно меньшую доходность? Они держат деньги на депозитах, пока эта ситуация позволяет им зарабатывать. В общем, это то, чего добивается Центральный банк. Поэтому экономика работает.
«Европа жаловалась на зависимость от газа из России. Но и для России была такая же проблема»
— Три года назад здесь же, на Петербургском форуме, вы задавались на вашем бизнес-завтраке вопросом о сценариях дальнейшего развития российской экономики: будет ли это строительство «трубы на Восток» или структурные изменения экономики? 68% участников вашего опроса тогда поверили в трансформацию. Они правы оказались или нет? Структурные изменения в экономике происходят?
— Очень мало времени прошло для структурных изменений. Все-таки структурные изменения [занимают] десятилетия. Это не делается так быстро. Но очевидно, что процесс ухода целого ряда западных компаний с рынка очень серьезно простимулировал локализацию и у нас стали появляться предприятия, которые в обычных условиях не появились бы.
Я бы сказал, что сегодня мы наблюдаем процесс и активного перемещения «направления трубы». Бизнес очень быстро адаптируется. Но не все рынки еще адаптировались. Логистика зачастую не позволяет поставлять на более длинные расстояния. В структуре дисконта российской нефти значительная часть — это, в том числе, дисконт, связанный с логистикой. Более длинной, более неудобной логистикой.
Но в целом я бы сказал, что оба процесса сейчас находятся в движении, в прогрессе. В частности, машиностроение, очевидно, меняется, достаточно большое количество решений появилось в софте компаний, которые разрабатывают программные продукты.
— Не придется ли нам в случае урегулирования конфликта, ослабления санкций так же быстро разворачиваться в обратную сторону? Не поспешили ли мы с таким разворотом?
— Вы знаете, если придется, то слава богу. Только я думаю, что не разворачиваться обратно, а возобновлять то, что хорошо умели раньше. И я думаю, что теперь бизнес, наученный этим опытом, будет стоять на двух ногах. Он будет поддерживать оба рынка.
Монополия так же опасна, как и монопсония — когда у тебя один покупатель. У нас долгие годы был один покупатель газа. И Европа очень жаловалась все время по поводу того, что они абсолютно зависимы от «Газпрома», от России. Но и для России была ровно такая же проблема — она зависела от одного покупателя, от Евросоюза. Поэтому сегодня с большим трудом, с огромными затратами происходит эта диверсификация. Но я думаю, что [когда] появится возможность вернуться на традиционные рынки, то очень важно, научившись работать на новых рынках, иметь альтернативу. В этом будет заключаться мудрость бизнеса.
«Рынок очень мелкий»
— Правительство в ближайшие годы планирует выход нескольких госкомпаний на публичные рынки. IPO «Дом.РФ» активно готовится, на очереди другие активы. Вы всегда были сторонником приватизации, в частности даже новой приватизации «Сбера» — полтора года назад призывали продать еще 25% акций банка. «Сбер» может войти в число госактивов, которые могут быть приватизированы частично в ближайшие годы?
— Это не обсуждается. Пока я не вижу такой возможности даже. Будет сложно на этом [заработать]. Рынок очень мелкий, и нас придется очень маленькими пакетами продавать, потому что выставить на продажу, допустим, даже 5% [акций] будет сложно.
— То есть пока не появятся нерезиденты, об SPO, например, речи не может быть?
— Пока глубина рынка не достигнет возможности размещения на многие десятки миллиардов рублей, конечно, таким компаниям, как мы, будет тяжело размещаться.
— Внутренние покупатели не потянут такие объемы?
— К сожалению, нет.
— Но в целом вы остаетесь сторонником возможного SPO?
— Конечно.
— Рынку не хватает крупного капитала. А Сбербанк планирует как институциональный инвестор участвовать в новых размещениях?
— Нет, у нас нет планов что-то покупать, но мы с удовольствием профинансируем наших клиентов, если они решат что-то покупать.
— Какой-либо из ваших небанковских бизнесов планируете на биржу выводить и на каком горизонте?
— Пока нет.
«Разве я произвожу впечатление человека, довольного темпами развития?»
— Экосистема Сбербанка — как вы собираетесь ее дальше развивать и растить?
— Активно.
— Не было планов, например, в число акционеров «Яндекса» войти?
— Нет. У нас хорошее партнерство с «Яндексом». Мы дружим, у нас есть много совместных программ. Мы уважаем команду, она очень сильная. Где-то мы конкурируем, и им спасибо за это, они сильный конкурент. И мы очень ценим сохранение конкурентного пространства. В каких-то секторах это единственный конкурент для нас. Поэтому их надо беречь, хранить и лелеять. Я пока не вижу никакой экономической необходимости, целесообразности покупать какой-то пакет «Яндекса».
— Темпами развития экосистемы вы удовлетворены?
— Я никогда не удовлетворен темпами развития. Разве я могу произвести впечатление человека, который доволен темпами собственного развития? Конечно, нет. Мы медленные, нам нужно двигаться значительно быстрее, и это касается всех без исключения наших предприятий.
— Центробанк не хочет, чтобы так активно экосистемы росли, которые аффилированы с банками. Ужесточаются требования к экосистеме с октября следующего года. Планируется ввести риск-чувствительный лимит на непрофильные активы, в течение пяти лет снижать его до уровня 30% от капитала банка. Сейчас в эту будущую норму вы укладываетесь? И если нет, как планируете к ней приспосабливаться?
— Мы видим, что позиция Центрального банка не такая линейная. Центральный банк сегодня не выступает против экосистемности банков. Более того, год назад Эльвира Сахипзадовна [Набиуллина] сказала на банковском форуме, что почти все крупные банки стали экосистемами.
Я думаю, что Центральный банк волнует другое. Это контроль рисков, что, наверное, правильно. Пока мы помещаемся в проект опубликованных документов, но мы ведем, конечно, диалог с Центральным банком с тем, чтобы был найден разумный компромисс, который бы позволил и банкам развиваться, и все-таки контролировать риски.
— Вы считаете, в требовании о 30% нет необходимости?
— Мы пока не видим, что кто-то из банков достигнет [этого уровня]. Смотря как считать. Все зависит от того, что туда будет включаться. Сейчас в основном дискуссии идут вокруг этого.
Если вводить подобного рода регулирование, важно не останавливать развитие банковского сектора. Мы видим примеры, когда в Китае банки проиграли собственные площадки — такие жесткие запреты регуляторов привели к тому, что банки теряют свои традиционные рынки. Новые игроки приходят, у них нет такого рода ограничений, они спокойно съедают чужой завтрак.
Мне кажется, если регулирование таким образом мешает технологическому развитию, это не очень хорошая идея. Все остальное, в общем, неважно.
«Мы обречены на то, чтобы массово внедрять ИИ»
— Идет много споров вокруг безопасности и подконтрольности искусственного интеллекта. Но мне кажется, сейчас важнее говорить о другом. Как искусственный интеллект, как его масштабное внедрение может изменить российский рынок труда? Как вы на это смотрите?
— Для России, мне кажется, у нас просто другого выхода нет. Экономика может расти, либо когда растет население, либо когда резко повышается эффективность труда. С ростом населения у нас все понятно — нам не грозит это в ближайшие десятилетия. У нас остается только один путь — повышение производительности. И более уникальных возможностей, чем сделать это с помощью ИИ, просто не существует. Поэтому мы обречены на то, чтобы массово внедрять искусственный интеллект, компенсируя тем самым нехватку рабочей силы.
— 30 июня пройдет годовое собрание акционеров «Сбера». Сюрпризов с точки зрения дивидендов стоит там ждать?
— Мы абсолютно предсказуемая компания. И привыкли выполнять свои обещания, не менять их.
— Последний вопрос — наш традиционный на этом форуме. Куда вложить миллион рублей прямо сейчас?
— Какой у вас горизонт?
— Допустим, год и пять лет.
— Год — на депозит. Пять лет — в акции «Сбера».
Попробуйте новую функцию «ГигаЧат» — общаться голосом
Какое вино подать к ужину, если не знаешь предпочтения гостей
Как приготовить говядину в вине по-бургундски
Чем занять детей, пока взрослые общаются за столом
Как легко завести разговор в компании, где все только что познакомились
О чём надо позаботиться, если собираешься позвать много гостей
Из каких сыров и ветчин собрать тарелку закусок к вину
Что делать, если пролил красное вино на белую скатерть
Какие есть правила классической сервировки стола
Какие игры можно предложить для взрослой компании дома
Как легко запомнить имена людей, которых тебе представили
