Эксперты связали рост российской экономики с неустойчивыми факторами
Рост российской экономики в ближайшие годы будет определяться не структурными факторами — качеством самой экономики, а конъюнктурными, такими как фазы делового цикла и случайные шоки. Об этом в статье для нового выпуска журнала «Вопросы экономики» (статья есть у РБК) пишут директор по научной работе Института Гайдара Сергей Дробышевский, экономисты Института Гайдара и РАНХиГС Георгий Идрисов, Андрей Каукин и Павел Павлов, а также ректор Всероссийской академии внешней торговли Сергей Синельников-Мурылев.
Авторы провели так называемую декомпозицию темпов роста, разложив его на три компоненты — структурную (отражает долгосрочные устойчивые темпы роста), внешнеторговую и конъюнктурную. Как следует из их подсчетов, российскую экономику сейчас двигают вперед именно конъюнктурные причины, а внешняя торговля дает отрицательный вклад.
Меньше устойчивого роста
Меньше устойчивого роста
Из анализа Института Гайдара видно, что структурный экономический рост стабильно замедляется с 1999 года. Если тогда вклад структурной компоненты составлял 5,6 п.п., то к 2009 году он опустился до 3,6 п.п., к 2015-му — до 1,5 п.п., а к 2017-му — до 0,9 п.п. К 2020 году, если ориентироваться на официальный базовый прогноз Минэкономразвития, структурный рост почти сойдет на нет, составив символические 0,03 п.п.
Структурный рост складывается из труда, капитала и совокупной факторной производительности (СФП) — он «представляет собой траекторию максимального объема производства товаров и услуг, которая может устойчиво поддерживаться в долгосрочном периоде», отмечается в работе. СФП отражает в том числе технологический прогресс, развитие инфраструктуры и качество рыночных и регулятивных институтов. Но их вклад в общий рост экономики снижается, видно из данных Института Гайдара.
Аналитики Центробанка ранее указывали, что после 2008 года рост СФП в России происходил «за счет небольшой группы предприятий-лидеров, преимущественно крупных», а уровень производительности в значительной части компаний в 10–20 раз ниже, чем у лидеров. Неэффективные предприятия «сокращаются в размерах, но вопреки логике «созидательного разрушения» с рынка не уходят или не проходят через реструктуризацию», объясняли эксперты ЦБ.
Замедление темпов роста СФП объясняется, в частности, ухудшением бизнес-климата, а именно «повышением доли государства в экономике, усилением государственного вмешательства в нее, отсутствием прогресса в сфере институциональных реформ», пишут в своей работе экономисты Института Гайдара.
Нездоровая ситуация
Нездоровая ситуация
«Ситуация, безусловно, нездоровая. Конъюнктурные факторы — это факторы, которые практически не зависят от политики правительства, специальных действий и могут легко измениться. Это настроения экономических агентов, уровень определенности, положительные и отрицательные внешние шоки», — говорит Дробышевский РБК.
Конъюнктурная компонента учитывает деловой цикл и случайные шоки, однако рассматривать их приходится в совокупности: методики для оценки каждого из этих факторов в отдельности нет, отмечает Дробышевский. Если в 2009-м, а также в 2011–2016 годах конъюнктура вносила отрицательный вклад в темпы роста, то в 2017-м обеспечила прирост на 1,6 п.п. (в целом экономика в прошлом году выросла на 1,5%, но отрицательный вклад дала внешнеторговая составляющая). И в следующие три года этот тренд продолжится — конъюнктура будет вносить 2,6–3,3 п.п. в рост ВВП по базовому прогнозу Минэкономразвития. При этом общие темпы роста будут ниже — от 2,1 до 2,3% — из-за негативного внешнеторгового влияния, связанного с тем, что цены на нефть «останутся на уровне ниже среднемноголетних».
В 2013–2016 годах отрицательный вклад конъюнктуры был связан с санкциями, антисанкциями, девальвацией рубля, отчасти военной операцией в Сирии (началась в сентябре 2015-го), пишут эксперты. Теперь же тренд меняется на фоне «увеличения горизонта инвестиционного планирования в условиях низкой инфляции» — деловой цикл переходит в положительную область, пишут авторы.
Ускорение за счет случайностей
Если ориентироваться на целевой вариант прогноза МЭР, который предусматривает ускорение экономики, то в нем конъюнктурные факторы в следующие два года сыграют еще большую роль, и именно за их счет достигается желаемое ускорение. «Это все делает ситуацию и прогноз менее уверенными и повышает вероятность реализации негативного сценария», — добавляет Дробышевский.
Эксперты в своей работе оговариваются, что по мере появления новой статистики оценки будут уточняться. Пока же есть вероятность, что роль структурной компоненты в прошлые три года скорее занижена, а конъюнктурной, наоборот, завышена. При этом Минэкономразвития уже пересмотрело свой действующий прогноз в худшую сторону, но правительство пока его не утвердило.
Консервативные опасения
Консервативные опасения
Внутренние драйверы экономики фактически себя исчерпали, соглашается главный экономист БКС Владимир Тихомиров. Эффект от конъюнктурных факторов спрогнозировать сложно. Это зависит, в частности, от успеха реализации нацпроектов, прописанных в новом майском указе президента, который оценивается в 8 трлн руб. дополнительных расходов за шесть лет. Источники финансирования сейчас пытаются найти вне бюджета, говорит Тихомиров, приводя в пример недавний план помощника президента Андрея Белоусова. Но их может не хватить, добавляет Тихомиров: «Для экономики это может иметь небольшой эффект, и мы можем остаться с теми темпами роста, которые имеем сейчас».
При консервативном сценарии «с большой вероятностью, может произойти структурное замедление российской экономики», при котором вклад структурной компоненты будет отрицательным, пишут эксперты Института Гайдара.
«Если при этом сохранится неблагоприятная внешнеторговая конъюнктура, вносящая отрицательный вклад в темпы роста, то единственным источником роста будет компонента делового цикла. С учетом вероятного введения новых санкций, которые могут оказать негативное влияние на условия ведения бизнеса в России, возможен переход от слабого роста к стагнации или рецессии», — предупреждают они.
