В начале 2018 года издание Politico сообщило, что ЕС передал вопрос об ответных торговых санкциях в арбитраж при ВТО. По регламенту организации третейская группа должна рассмотреть этот вопрос, если сторона-ответчик не согласна с тем, что она не выполнила предписания ВТО, и возражает против предложенных санкций. Россия 20 декабря как раз и уведомила DSB, что не согласна с утверждением Евросоюза, следует из материалов ВТО. «В соответствии с практикой и процедурами ВТО Российская Федерация будет участвовать в арбитраже по оценке адекватности запроса ЕС», — сообщило 8 января Минэкономразвития. Россия также инициирует третейское разбирательство с целью установить факт выполнения ею всех пунктов решения DSB, вынесенного в августе 2016 года.
Соглашение ВТО о правилах и процедурах разрешения споров устанавливает механизм (статья 22), разрешающий одной стране-участнице организации вводить торговые санкции против другой страны-участницы, если последняя не исполняет решение DSB. Фактически речь идет о разрешении на ответное нарушение норм ВТО, направленное на то, чтобы наказать страну-нарушительницу или побудить ее исправить нарушение.
Такие контрсанкции на официальном языке ВТО называются «приостановлением уступок или обязательств» и чаще всего принимают форму тарифных барьеров в отношении импорта продукции из страны-нарушительницы. То есть поскольку Россия своими мерами нанесла урон экспорту Евросоюза, ЕС в ответ намерен нанести соизмеримый ущерб российскому экспорту в страны Европы. Очевидно, что это будет означать дальнейшее сокращение торговли между конфликтующими сторонами.
Правила ВТО устанавливают, что ответные санкции, если они одобрены DSB, должны быть «эквивалентны» уровню ущерба, нанесенного первоначальными действиями. В соответствии с этим принципом ЕС намерен «приостановить выгоды [для России]» на уровне €1,39 млрд (объем европейского экспорта за 2013 год, пострадавшего из-за российских запретов) «с ежегодным увеличением на 15%». Таким образом, на 2018 год объем импорта товаров из России, который Евросоюз намерен ограничить за счет ответных мер, может быть оценен в €2,8 млрд (если индексация применяется ретроактивно, начиная с 2014 года). Или в €1,6 млрд, если предполагается применять ее с 2018 года (представители Еврокомиссии и ВТО пока не ответили на запрос РБК об уточнении).
Такие меры, если будут введены, в любом случае будут временными и должны быть свернуты, если и как только Россия отменит эмбарго на ввоз европейской свинины, следует из правил ВТО. Арбитрам предстоит определить, соответствуют ли предложенные Евросоюзом санкции принципу эквивалентности его торговых потерь.
Какие барьеры может ввести ЕС?
Евросоюз, как следует из документов в базе ВТО, считает себя вправе ввести торговые барьеры в отношении любых товаров, регулируемых Генеральным соглашением по тарифам и торговле (GATT) 1994 года. Правила ВТО предусматривают, что в большинстве случаев санкции должны покрывать тот же «сектор», что и ограничения страны-нарушительницы. Для GATT 1994 и прилагающихся к нему соглашений «сектором» являются все промышленные товары. Это значит, что ЕС может ввести запретительные тарифы на ввоз любой российской продукции. По данным ФТС России, за десять месяцев 2017 года 77,6% российского экспорта в ЕС составляли энергоносители ($101,5 млрд), далее идут драгоценные металлы и камни ($4,66 млрд), черные металлы ($3,58 млрд), медь ($2,37 млрд), древесина ($1,65 млрд), химия, оборудование, удобрения и т.д. (около $6,6 млрд в сумме).
Торговые санкции с разрешения ВТО сама организация называет крайней мерой, которая используется нечасто. В 1995—2015 годах было зафиксировано 38 запросов о приостановлении торговых уступок, из которых больше всего — 68% — было направлено против США, около 16% — против ЕС, подсчитали исследователи Европейского университетского института (.pdf). В большинстве случаев страны-инициаторы таких запросов просили разрешить им ввести дополнительные тарифы на импорт товаров из страны, против которой направлен запрос, — иногда до 100% от таможенной стоимости, что фактически подразумевало эмбарго.
Третейская группа ВТО должна вынести свое решение в течение 60 дней после окончания того периода, в течение которого Россия обязалась исполнить первоначальное решение DSB (6 декабря). То есть решение арбитров должно быть вынесено в феврале, оно будет окончательным — без возможности повторного разбирательства. Если решение удовлетворит Евросоюз, он должен будет направить второй запрос в DSB, чтобы получить разрешение на ответные санкции. Но DSB может своим решением все равно отклонить этот запрос.
Спор уже не важен
Согласно данным ФТС, до 2014 года основными европейскими странами — поставщиками свинины в Россию были Дания, Германия и Испания (объем поставок в 2013 году — $318,2 млн, $291,5 млн и $132,4 млн соответственно). Введение запретов на ввоз продукции сначала по фитосанитарным, а затем по политическим причинам значительно снизило общий объем импорта свинины в Россию: с 2013 по 2016 год ввоз снизился в 3,4 раза в стоимостном и в 2,4 раза в натуральном выражении. В итоге в 2016 году было ввезено 258,7 тыс. т продукции на $628,1 млн.
Крупнейшим поставщиком свинины в Россию была и остается Бразилия, но если в 2013 году доля страны превышала 20% (в натуральном и денежном выражении), то в 2016–2017 годах на нее пришлось уже свыше 90% российской импортной свинины.
По данным Минсельхоза, производство свиней на убой в России в январе—ноябре 2017 года выросло на 6,5% по сравнению с аналогичным периодом 2016 года, до 3,36 млн т. Сейчас, по оценкам Минсельхоза, российские производители обеспечивают население свининой не менее чем на 92%. Поэтому даже в случае снятия эмбарго на ввоз продукции из ЕС принципиально на российский рынок это уже не повлияет, уверен директор аналитического центра «СовЭкон» Андрей Сизов.
