Старая школа: как Сварочно-монтажный трест 25 лет конкурирует с гигантами
Выручка Сварочно-монтажного треста (СМТ) в 2014 году взлетела на 278%, до 19,8 млрд руб., но он не попал в рейтинг быстрорастущих компаний РБК: двумя годами ранее компания пережила столь же драматичное падение. «С 1990 года наша работа — это постоянная борьба за выживание, особенно тяжелыми были последние несколько лет», — говорит гендиректор и совладелец СМТ Валентина Беляева. Ей 77 лет, средний возраст управленцев треста — далеко за 60, но компания сохраняет позиции на рынке нефтегазового строительства и упорно не сдается всем кризисам.
Неприметный трехэтажный особняк СМТ на улице Гиляровского огорожен кованой резной решеткой, в прилегающем дворике будка охраны в окружении берез и краснолапой рябины. Свет в кабинете на втором этаже загорается в восемь утра: Валентина Беляева всегда приходит рано — так привыкла за 53 года работы в тресте. «О чем говорить, когда работы нет?» — на разговор с РБК Беляева соглашается не сразу.
В советское время СМТ был государственным трестом и генподрядчиком на больших нефтегазовых стройках. В последние 25 лет компания работает в сегменте так называемых средних подрядчиков на строительстве трубопроводов. Таких в России практически не осталось: большинство компаний, сравнимых по масштабу с СМТ, обанкротилось или влилось в состав более крупных структур.
Стабильной работу Сварочно-монтажного треста не назовешь: его выручка от года к году постоянно скачет то вверх, то вниз (см. инфографику). Но в компании есть стабильность другого рода: состав ее руководителей не менялся с конца 1980-х годов — почти уникальное для России явление. С акционированием компании в 1993 году они же стали ее совладельцами.
Согласно базе данных «СПАРК-Интерфакс» и спискам аффилированных лиц, 22,9% акций СМТ принадлежит председателю совета директоров Алексею Михайличенко, 20% — Валентине Беляевой, столько же ее сыну Сергею, исполнительному директору треста. Еще 20% — у заместителя гендиректора по экономике Людмилы Невлер, 11% — у начальника производственно-технического отдела Людмилы Капраленко, 0,24% — у заместителя гендиректора по снабжению Сергея Назарова (оставшиеся 6% контролируют, по словам Беляевой, еще почти 180 акционеров).
Все нынешние собственники работают в тресте большую часть жизни и столько же знакомы друг с другом. Средний возраст членов совета директоров СМТ — 73,6 года, топ-менеджеров — за 60 лет. Превращение государственного треста в частную компанию почти ничего для них не изменило, признается Беляева: «Мы просто продолжаем работать как раньше. Я даже никогда не думаю о том, что мы какие-то отдельные акционеры». В СМТ работает больше 20 династий, а главный офис компании совсем не похож на безликое административное здание — скорее напоминает квартиру, где на стенах развешены фотографии с объектов, благодарности и дипломы. Все вопросы в тресте по-прежнему решают сообща: обучают новые кадры, помогают с жильем, есть даже небольшой собственный пенсионный фонд, говорит Беляева. «Старые работники все это ценят и не уходят, а вот молодежь не очень приживается: тяжелые условия», — добавляет она с горечью.
Борьба за выживание
Сварочно-монтажный трест основан в 1947 году. Во времена СССР он строил участки почти на всех основных газо- и нефтепроводах страны, участвовал в обустройстве 59 месторождений и даже строил аммиакопровод Тольятти — Одесса. «В системе Миннефтегазстроя таких трестов было десятки, а сохранился только один», — с сожалением замечает первый вице-президент «Стройгазконсалтинга» Михаил Альтмарк.
В начале 1990-х большие нефтегазовые стройки встали и руководству СМТ впервые пришлось задуматься о диверсификации бизнеса. Возглавлявший тогда компанию Алексей Михайличенко был знаком с руководителем Стройкомплекса Москвы Владимиром Ресиным и через него попросил занимавшего в тот момент пост мэра Москвы Юрия Лужкова принять трест в состав городских строительных активов. Представитель Ресина не ответил на запрос РБК.
Лужков предложение принял, и СМТ стал заниматься прокладкой коммуникаций в новых районах Москвы. «Строили водопроводы, теплосети, канализацию в Митино, Люберцах и Марьино. Потом начали делать вторую очередь Зеленограда и лет десять прокладывали все коммуникации в этом городе. Трест делал за год то, что московские строители — за два года», — с гордостью рассказывает Михайличенко.
В 1993 году прошло акционирование. «Нас хотели раздробить на управления по 350 человек, но мы этого сделать не позволили: на общем собрании решили, что хотим акционироваться как единая компания», — вспоминает Михайличенко. В СМТ на тот момент работали 4,5 тыс. человек. Приватизация прошла в два этапа: сначала сотрудники выкупили 50% плюс одна акция компании (у топ-менеджмента тогда был только 1%). Через три-четыре месяца владельцы оставшихся 49%, Госкомимущество и правительство Москвы, объявили новые аукционы на 25 и 24% треста соответственно. «Чтобы выкупить оставшиеся акции, нам совместно с Госкомимуществом пришлось открыть пункты приема заявок на участие в аукционах в Москве, Нижнем Новгороде и Ухте (Коми)», — рассказывает Михайличенко.
До конца 1990-х компания продолжала прокладывать коммуникации в Москве и стала заниматься газификацией регионов — Мордовии, Коми, Орловской области. «Мы пережили безденежье и обвал валюты, с нами расплачивались цементом и водкой. Мы строили все, что предлагали, поэтому и выжили: от любой работы не отказывались», — рассказывает Беляева.
«До дефолта [1998 года] мы вкладывали заработанные деньги в замороженные «Газпромом» проекты — потихоньку достраивали объекты на собственные средства. Было понятно, что эти объекты скоро все равно понадобятся концерну, — добавляет Михайличенко. — В результате за построенные газопроводы компания получала оплату уже по новым, постдефолтным расценкам».
В начале нулевых российская экономика начала расти, монополии развернули строительство новых трубопроводов. В 2000 году СМТ приступил к работам на нефтепроводах большого диаметра Тенгиз — Новороссийск (КТК) и Балтийской трубопроводной системе, позднее строить новые нитки начал и «Газпром».
В 2000-м глава ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов пригласил Алексея Михайличенко возглавить «ЛУКОЙЛ-Нефтегазстрой» (сейчас «Глобалстрой-Инжиниринг»). «Алекперов обещал масштабные проекты, я согласился, а трест передал Валентине», — рассказывает Михайличенко, сохранивший место в совете директоров треста. В СМТ он вернулся в 2008 году, сейчас отвечает за производство и занимает кабинет напротив Беляевой. Представитель ЛУКОЙЛа не ответил на запрос РБК.
«Стройки века» и СМТ
Более 800 км нефте- и газопровода, идущих параллельно и предназначенных для транспортировки газа с севера на юг острова. СМТ построил на «Сахалине-2» 380 км трасс
Российская часть «Северного потока» протяженностью 917 км, проектной мощностью 55 млрд куб. м в год. СМТ построил 190 км первой нитки газопровода
Газопроводы протяженностью около 1,1 тыс. км, проектной мощностью 140 млрд куб. м газа в год и 1,3 тыс. км, мощностью 81,5 млрд куб. м газа в год соответственно. СМТ строил 134,5 км трубы на Бованенково — Ухта, 100 км на газопроводе Ухта — Торжок и две компрессорные станции — Чикшинскую и Сосногорскую
После очередного кризиса 2008 года стройки газопроводов шли неравномерно, в 2010-м и 2013-м выручка СМТ падала почти вдвое по сравнению с предыдущими годами. Трест был вынужден искать другие источники дохода, например построил несколько компрессорных станций. Из этих проектов компания вышла с убытками, но Беляева утверждает, что строить станции она решила из имиджевых соображений: в который раз нужно было доказать большим генподрядчикам, что «СМТ это может».
Заказчики и конкуренты
Рабочие Сварочно-монтажного треста варили первые стыки многих крупнейших газопроводов последних лет. На архивных фотографиях с начала строительства второй нитки Грязовец — Выборг (по нему экспортный газ попадает в «Северный поток») в 2005 году и первой нитки Бованенково — Ухта (предназначен для транспортировки газа с месторождений Ямала) в 2008 году Беляева стоит рядом с главой «Газпрома» Алексеем Миллером.
Под ее руководством СМТ за последние 15 лет строил участки газопроводов Ямал — Европа, Починки — Грязовец, Ухта — Торжок, обеих ниток Грязовец — Выборг, «Южного коридора», газопровод и нефтепровод «Сахалин-2», участки нефтепроводов Тенгиз — Новороссийск и Балтийской трубопроводной системы на подряде у «Транснефти». «Компания может делать 400 км трубы большого диаметра в год, но в среднем у нас выходит по 200 км — тогда экономика нормальная», — говорит Беляева.
Основной заказчик таких трубопроводов — «Газпром», но напрямую с ним СМТ работает редко. «Последние 10–12 лет бóльшая часть наших контрактов — субподряд, потому собрать портфель заказов каждый год — испытание», — признается Беляева. На вопрос о том, кто главные конкуренты треста, шутит: «Все!» Чаще всего СМТ заключает контракты с компаниями, с которыми и конкурирует на тендерах, но стоимость подряда при такой схеме снижается на 30% и больше. Представитель «Газпрома» не ответил на запрос РБК.
Основную массу контрактов «Газпрома» традиционно делят между собой три главных генеральных подрядчика: «Стройгазмонтаж» Аркадия Ротенберга, ЗАО «Стройтрансгаз», контролируемый Геннадием Тимченко, и «Стройгазконсалтинг», который вырос при Зияде Манасире, а сейчас принадлежит Газпромбанку и фонду UCP под управлением Ильи Щербовича. Как СМТ умудряется выживать в окружении таких гигантов?
«При выборе субподрядчика мы приглашаем Сварочно-монтажный трест первым», — говорит Андрей Клепач, заместитель гендиректора «Стройтрансгаза» по наземному нефтегазовому строительству. По его словам, у треста репутация компании, которая всегда выполняет то, что обещает: СМТ может работать на сложных объектах и никогда не подводил. «Мы работаем со всеми, кто предлагает заказы, и всегда стараемся выполнить их качественно», — соглашается Беляева. Переговоры с заказчиками она ведет лично. «Валентина никогда и никому не позволяла садиться себе на шею», — отмечает Михаил Альтмарк. «Беляева стоит на своем до последнего и отстаивает интересы треста», — соглашается Алексей Поляков, гендиректор «Транснефть — Север», еще одного крупного заказчика СМТ.
Опрошенные РБК руководители «Стройтрансгаза», «Стройгазконсалтинга» и «Транснефти» смогли назвать прямым конкурентом СМТ лишь во многом похожую на нее армянскую компанию «Закнефтегазстрой — Прометей», впрочем значительно сократившую присутствие на российском рынке в последние годы. «Субподрядчиков, которые способны работать на трубах большого диаметра, практически нет: одни растворились в больших генподрядчиках [как «Ленгазспецстрой» и «Краснодаргазстрой» у «Стройгазмонтажа»], другие просто обанкротились», — говорит Клепач.
Положение СМТ на рынке определяется тем, насколько успешно компания сотрудничает с основными игроками, такими как «Стройтрансгаз», «Стройгазконсалтинг» и «Стройгазмонтаж», резюмирует советник генерального директора «Стройтрансгаза» Сергей Тер-Саркисянц.
Трест в себе
«Валентина — выходец из системы Миннефтегазстроя, она сохранила в тресте и прежнюю систему, и людей», — уверен первый вице-президент «Стройгазконсалтинга» Михаил Якибчук. «Самое ценное для подрядчика — это люди, а в СМТ каждый человек за пятерых, работают вместе десятки лет», — настаивает Альтмарк.
В полдень за длинным столом в кабинете Беляевой секретарь Галина накрывает обед для обитателей второго этажа: фаянсовая посуда, простая сытная еда — салат, рыбный суп и второе. Так же обед выглядит в столовой на подмосковной базе СМТ «Черная Грязь». Здесь ремонтируют технику, готовят материалы к отправке на объекты, переобучают сварщиков. Здания «Черной Грязи», вагончики и даже беседку у небольшого пруда с карасями украшают резные кованые решетки — их делают здесь же в одном из цехов. Беляева бывает на базе регулярно, минимум раз в два месяца. Разнообразие блюд в столовой и чистоту в цехах она проверяет лично. «За грязь на рабочем месте мне гендиректор усы выщиплет», — шутит один из сотрудников «Черной Грязи».
СМТ в цифрах
73,6 года — средний возраст членов совета директоров СМТ
53 года работает в СМТ гендиректор Валентина Беляева
278% составил рост выручки треста
в 2014 году
72,5% составило падение выручки треста в 2013 году
Источник: данные компании
И Беляева, и Михайличенко уверены, что с превращением СМТ в частное предприятие ничего не изменилось. Главная цель компании — построить качественно. «Для генподрядчиков главное — выстроить экономику проекта, а нам, хотим мы или нет, приходится подстраиваться», — вздыхает Беляева. Сейчас все хотят получить деньги, строительство уходит на второй план, вторит Михайличенко. СМТ в свою очередь за все время существования компании как акционерного общества ни разу не платил дивиденды: вся прибыль идет на строительство, добавляет он. «У нас есть оборотные средства, которые понемногу накапливаются, и мы не расходуем их просто так. Когда нам предлагают объект — мы начинаем его строить из своих денег», — объясняет Беляева.
Сварочно-монтажный трест — уникальный для российского строительного рынка случай: компания вообще не берет кредитов. «Это позиция одного человека: Беляева не любит жить в долг», — уверен Клепач. Стратегия Беляевой в том, чтобы сохранить компанию, а не увеличить, потому они не кредитуются и держат стабильные объемы, делится своим видением Михаил Якибчук.
Валентина Беляева «прижимиста с точки зрения трат», добавляет Клепач: компания никогда не купит лишнего, потому что ее глава сама «вышла с трассы» и разбирается в деталях. У компании прозрачная дивизионная структура и нет «бесполезных людей», утверждает Альтмарк.
СМТ не раз пытались купить, рассказывают ее руководители. И это не всегда были дружественные предложения, подтверждает один из топ-менеджеров «Стройгазконсалтинга». Но Беляева всегда занимала жесткую позицию. «Все предложения заканчивались просьбой: «Отдайте нам 50% акций». Мы сказали «нет». Нам хотелось создать независимую компанию, — говорит она и добавляет с неожиданным отчаянием: — Тогда я надеялась, что мы выживем».
Перспектив не видно
«В работе строителей самое главное, чтобы проекты шли внахлест: заканчивается одна стройка, и техника тут же перебрасывается на другую, — объясняет заместитель гендиректора СМТ Мамут Мамутов. — Наша главная проблема сейчас — вынужденный простой».
Еще весной этого года Валентина Беляева была уверена, что дела треста вновь идут хорошо и компания обеспечена работой до конца года. СМТ заканчивал несколько объектов «Транснефти» недалеко от Ухты, завершал объект «Газпрома» в Воркуте и строил 150 км газопровода «Южный коридор». Но летом строительство этого газопровода заморозили. А спустя несколько месяцев «Газпром» объявил и об отмене третьей и четвертой ниток «Турецкого потока», к которым должна была вести недостроенная часть «Южного коридора». СМТ остался без работы, а 8 октября Беляевой пришлось отправить в административный отпуск тысячу работников треста.
«В 2015 году мы вряд ли построим даже 150 км», — сокрушается гендиректор СМТ. Большая часть крупных строек «Газпрома» либо завершается, либо еще не начиналась, и работы для треста в ближайшее время не предвидится. «Мы ждем «Северный поток-2», но пока он не делается, уже прошло два месяца, а когда строитель два месяца без работы — это катастрофа», — говорит она.
Рынок строительных организаций сегодня избыточен, резюмирует Тер-Саркисянц из «Стройтрансгаза». «Строительный потенциал в России больше, чем потребность. Раньше в стране строилось около 10 тыс. км магистральных трубопроводов в год, сейчас всего 2–3 тыс. км», — объясняет он. Необходимость в услугах подрядчиков уже не так остра, потому что основные газопроводы построены, а добыча «Газпрома» стабильна. Но СМТ, по его мнению, будет востребован: «Стройтрансгаз» заинтересован в долгосрочном партнерстве с таким подрядчиком при условии, что СМТ будет удерживать длительную ценовую политику, а «Стройтрансгаз» обеспечит трест заказами. «В наших планах привлекать трест на газопровод Ухта — Торжок», — отметил Тер-Саркисянц.
Условия для строителей с каждым годом все хуже и хуже: стоимость их работы составляет лишь 30–35% от цены за 1 км трубопровода, делится Беляева. Материалы становятся все дороже — часто необоснованно, а за выполненные работы не платят вовремя. «Я прихожу к выводу, что надо иметь меньше объектов, но более тщательно экономически их просчитывать. Наверное, тогда будет лучше», — добавляет она. Сдаваться гендиректор СМТ не собирается: «Все равно надежда у меня есть. Будем биться дальше».
В разных районах Москвы и области
Квартиры в столице
с выгодой до ₽4,5 млн
Выгодные предложения
для семей с детьми
Видовые квартиры
в высотных башнях
Варианты с мебелью
и встроенной техникой
