Загранице не поможем
Загранице не поможем
Россия впервые с 2012 года сократила финансовую поддержку других стран
Финансовая помощь, которую Россия направляет другим государствам, в 2016 году сократилась впервые с 2012 года. Ее размер составил чуть более $1 млрд, подсчитали экономисты из РАНХиГС
Объем помощи России иностранным государствам в 2016 году составил $1,02 млрд, хотя годом ранее достигал $1,16 млрд, говорится в мониторинге экономической ситуации РАНХиГС и Института Гайдара (.pdf). Таким образом, размер помощи снизился почти на 12%, до этого он в последний раз сокращался в 2012 году.
Данные по финансовой помощи публикует Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), их предоставляет Минфин, объясняет автор статьи, старший научный сотрудник Института прикладных экономических исследований РАНХиГС Юрий Зайцев. Официальная помощь развитию включает гранты, кредиты и иные виды трансфертов в денежной или натуральной форме странам-партнерам со стороны донора. Статистика не учитывает непрямую (скрытую) поддержку или помощь непризнанным государствам. Например, Россия официально оказывает помощь Абхазии и Южной Осетии, не признанным международным сообществом.
Размер помощи в последние три года колеблется незначительно — результат 2016-го скорее стоит считать не сокращением, а стабилизацией этого показателя, рассуждает директор Центра исследований международной торговли РАНХиГС Александр Кнобель, также готовивший доклад. Отчасти это связано с бюджетной консолидацией, говорит он: «Естественно, Минфин всегда пытается максимально консервативно подойти к этому вопросу». В любом случае достигнута некая «точка насыщения финансовых ресурсов, с которыми Россия в своих политических целях готова расставаться ежегодно», объясняет Кнобель.
Это не очень большая сумма, подсчитали в РАНХиГС: в последние годы она составляет 0,09% валового национального дохода (ВНД: ВВП плюс доходы, которые граждане получают из-за рубежа, минус доходы, вывезенные из страны иностранцами). ООН стремится к тому, чтобы доноры помощи выделяли 0,7% своего ВНД на эти цели. «В свою очередь, рост объемов помощи приближает Россию к показателю, который был зафиксирован в 2016 году среди стран — традиционных доноров (стран «группы семи») на уровне от 0,18% (США) до 0,7% (Великобритания)», — отмечают авторы доклада. Правительство ставило своей целью увеличение этого показателя до 0,1% ВНД к 2020 году. Это «приемлемый уровень», считает Кнобель, и экономическому росту он препятствовать не будет.
Одна из основных форм содействия развитию — списание долгов, отмечают экономисты. По итогам 2016 года Россия отказалась от требований по кредитам на общую сумму $424,9 млн, напоминают они. «Среди крупнейших должников, в отношении которых были прощены обязательства, — Киргизия и Монголия. В первом полугодии 2016 года Россия списала Киргизии $30 млн, а в июне 2017 года был списан совокупный оставшийся долг в размере $240 млн. Также в 2016 году была списана задолженность Монголии в размере $174,2 млн, остаток которой был зафиксирован на уровне $3,8 млн», — говорится в докладе.
Однако объемы прямой экономической помощи гораздо меньше, чем скрытое субсидирование для стран Евразийского экономического союза (ЕАЭС), отмечает Кнобель (впрочем, оно тоже сокращается, уточняет он). Фактический уровень содействия странам ЕАЭС намного выше, чем объемы оказанной официальной помощи, «в первую очередь за счет трансфертов, образующихся из-за отсутствия экспортной пошлины на поставку энергоносителей», говорится в докладе РАНХиГС: «Если Россия продает партнеру по ЕАЭС энергетический товар без экспортной пошлины, то партнер недоплачивает за каждую единицу товара сумму, равную действующей экспортной пошлине, получая его по цене ниже мировой примерно на величину этой экспортной пошлины».
Например, размер прямой помощи Белоруссии по методологии ОЭСР за 2011–2015 год был незначительным — всего $7,05 млрд, или 0,19% от суммарного объема российской поддержки всем странам и институтам (пока на сайте ОЭСР нет детальных данных о размере помощи каждой стране по итогам 2016 года, они появятся ближе к концу года, объясняет Зайцев). Для сравнения, на Киргизию (включая взносы в Российско-Киргизский фонд развития) приходится 17,7% всей помощи, на Кубу — 14,5%, на КНДР — 5,4%. В то же время Москва оказывает Минску масштабную «косвенную» поддержку, как выражалась пресс-служба Кремля. МВФ оценивал общую помощь белорусской экономике со стороны России в $106 млрд за 2005–2015 годы, или около $9,7 млрд в год (в основном за счет скидок на российские энергоносители).
Прямая поддержка вместо международных организаций
ОЭСР пока опубликовала лишь разбивку на двустороннюю (напрямую другим государствам) и многостороннюю поддержку (помощь через международные организации). С 2014 года, когда Россия и страны Запада обменялись санкциями и контрсанкциями, доля двусторонней помощи начала расти, видно из данных ОЭСР. Если до этого она распределялась более-менее равномерно, то по итогам 2016 года на «двусторонку» пришлось почти 75% помощи, отмечают экономисты. Может быть, это политический фактор, хотя, возможно, эта динамика носит технический характер, полагает Зайцев: например, участие России в деятельности ЕБРР сократилось, но со Всемирным банком она по-прежнему сотрудничает.
Впрочем, по итогам 2016 года тренд последних нескольких лет изменился — многосторонняя помощь незначительно выросла (до $260 млн), а двусторонняя снизилась на $140 млн, до $762 млн. Хотя это также скорее «случайный эффект», считает Кнобель.
