С.Скуратов: Архитектура не входит в нашу систему ценностей

Фото: skuratov-arch.ru

Известный московский архитектор, президент компании «Сергей Скуратов Architects» Сергей Скуратов рассказал РБК о том, как спроектировать хороший дом и выйти из градостроительного кризиса

Существует ли грань между хорошей и плохой архитектурой?

Конечно, грань такая существует, но ее очень сложно уловить. Она связана с конкретным временем, местом, культурной политикой и менталитетом общества, состоянием стройкомплекса и множеством других факторов. И очень часто в поисках этой грани мы подменяем аналитику и разумные сравнения эмоциями и чувствами. Кому-то нравится то, что сделал Монферран, Растрелли, а кому-то нравится Бове, Жилярди или Рем Кулхас. Кто-то говорит: «Мне он нравится как архитектор, но не нравится как человек». Мне лично нравятся Альваро Сиза и Стивен Холл. Они и люди чрезвычайно интересные и скромные, и архитектуру делают хорошую. Все взаимосвязано. Архитектура очень многое может рассказать про ее творца. Надо только захотеть ее прочитать. Я бы так ответил на ваш вопрос.

Можем ли мы, в таком случае, оценивать качество проектирования?

О качестве проектирования правильно судить по результату - постройке. Но и результат можно предсказать заранее, если качество проектирования низкое и не дотягивает до уровня поставленных задач. Об общем уровне проектирования в стране или в конкретном городе говорить можно сколь угодно долго. Мое решение этой проблемы находится в персональной плоскости, хотя и зависит, прежде всего, от общего уровня профессионального образования и конкуренции. В идеале – эта задача общенациональная и межпрофессиональная.

Проектирование — это процесс, который основывается, прежде, всего на использовании опыта и достижений всей современной индустрии этого вида деятельности. В идеале, мы должны стремиться к европейскому проектированию – с использованием колоссального интеллектуального ресурса, в процессе которого происходит взаимодействие с разными заинтересованными сторонами. В формировании технического задания, в таком случае, участвует общество в лице и жителей, и представителей бизнеса, и городских чиновников, и урбанистов, и общественных деятелей. Кроме этого, в процессе работы используются исследования самих архитекторов в области развития и совершенствования типологии объекта, его максимально точного попадания в контекст, органичного взаимодействия с окружающей застройкой. Параллельно происходит серьезная экспериментальная работа с новыми материалами, с формой, с конструкциями. Форма здания и функциональные схемы рассматриваются одновременно и на макетах, и в моделях, и в 3D пространстве компьютера. Неотъемлемыми разделами проекта становятся вопросы экологической устойчивости, взаимодействия новых форм и материалов с исторической застройкой. Для Петербурга эта тема мне видится очень актуальной. И здесь архитекторам, как нигде, нужна поддержка и понимание самых смелых и прогрессивных членов общества.

Вы произнесли слово конкуренция – многими российскими архитекторами она воспринимается болезненно, как угроза.

Конкуренция – мощнейший фактор развития уровня и качества проектирования. Не должно быть преференций иностранцам. Опыт надо перенимать. Но, не конкурируя с ними, мы сами развиваться не будем. Глазами этот процесс не освоить. Надо учиться побеждать!

С чего вы начинаете проектирование дома?

Всегда по- разному. Иногда решение приходит сразу, но чаще – это долгий процесс. Я долго думаю про место, город, время, материалы, форму, приемы, этику внедрения, про какие-то тончайшие связи. Еще про воздух в городе, пространственные лакуны, ритмы городской ткани. Потом начинаю рисовать. Потом еду на место с предварительным видением, идеей. А иногда она (идея) рождается прямо на месте. Такое бывает. Потом начинаю считать, складывать и упаковывать формы. Потом подключаю коллег, сотрудников. Делается предварительный макет. Дальше – процесс, интереснейший, сложнейший, который есть тайна, так как приносит наслаждение и удовлетворение. Если умеешь и знаешь. Шучу!

Что происходит с архитектурой в России?

В России, мне кажется, ситуация болезненная и почти критическая. Государственные и городские чиновники, отдельные выдающиеся деятели культуры, а также многие слои общества не обладают элементарными знаниями в этой сфере. Вероятно, они считают, что их статус, узкопрофессиональный авторитет или высокая должность – достаточное основание для управления или участия в процессе формирования архитектурно-градостроительного ландшафта. А многие высокопоставленные чиновники вообще, к сожалению, не ставят себе целью изменения ситуации к лучшему, решая только сиюминутные проблемы. Архитектура не входит у них в систему общих ценностей и приоритетов. В исключительных случаях, архитектура для них может оказаться я в зоне обслуживания собственного бизнеса. Такая постановка вопроса сказывается на всем, порождает неуважение к профессиональному цеху, да и вообще, к труду профессионалов. Архитектура у нас всегда где-то сбоку, как бы заодно, она не входит в нашу систему ценностей. Но, к сожалению, эта ситуация порождает и встречное движение. Вот, например, Судебный квартал в Питере — это яркий пример обслуживания власти архитектором: ее вкусовых пристрастий, заблуждений, отсутствия перспективного мышления, игнорирования мнения профессионального большинства, потакания вкусам неразвитого консервативного обывателя.

Вы видите выход из ситуации?

Очень хотелось бы, чтобы президент, градоначальники, министры и олигархи на тему архитектуры и градостроительства вдруг заговорили с профессиональным сообществом, делегировали полномочия, вступили бы в дискуссию, научились бы слышать конструктивную критику и получать отказы на свои решения. Боюсь, правда, что тогда мы не будем знать, что делать. Ведь мы всю свою жизнь привыкли бороться с трудностями.

С тех пор, как в Москве сменилось руководство Москомархитектуры, что-то изменилось в лучшую сторону?

Да, изменения есть. Но они пока не глубинные и носят относительно косметический характер. Исторический опыт подсказывает, что этот период будет сопряжен с множеством ошибок, перегибов и неизбежных популистских перекосов. Это, к сожалению, диалектика развития. И это не проблема отдельных личностей – это проблема системы. Во многих сферах на руководящие должности пришли молодые люди, которым немного за тридцать. Все, включая чиновников, занимаются или вовлечены в глобальные исследования. И это хорошо. Но возраст, энергия, амбиции – это еще не залог успеха в нелегком деле. Необходимы перемены. Нужна политическая воля руководства страны. Нужна грамотная, европейская структура распределения полномочий и делегирования профессиональной ответственности. В числе других изменений, должна заработать система ротации и выборности членов архсовета, жюри и председателей конкурсных комиссий. Нужна консолидация внутри профессионального сообщества. Нужны новые законы архитектурной деятельности. Давно! Ну и, наконец, не должны чиновники, строители и заказчики управлять архитекторами и урбанистами. Нужно всем научиться интеллигентно разговаривать и слышать друг друга.

Все, что я перечислил – задачи для огромного коллектива профессионалов. А в нашем государстве, по традиции это все вешают на одного человека, пусть даже профессионально подготовленного, волевого и амбициозного. Но ведь это же какое, черт возьми, искушение властью. Вспомните все примеры в нашей истории.