Цифры настораживают: как Петербург справляется с эпидемией?

Фото: Светлана Холявчук/Интерпресс

Специалисты предупреждают, что о прекращении роста заболеваемости коронавирусом в Петербурге и выходе на плато можно будет говорить минимум через две недели. В связи с этим вопрос о готовности городской системы здравоохранения к скорому росту число госпитализации пациентов с COVID-19 стоит сегодня крайне остро.

Поводами для тревоги стали и почти ежедневные сообщения о массовых заражениях медперсонала в петербургских больницах.

Елена Богданова, к.с.н., доцент факультета социологии и философии Европейского университета в Санкт-Петербурге по просьбе РБК Петербург попыталась оценить, насколько город реально готов к эпидемии и на какие проблемы представителям власти стоит обратить внимание в первую очередь:

«Потратив несколько часов на поиски хоть сколько-то достоверных данных о количестве ИВЛ, реаниматологов, машин скорой помощи в Санкт-Петербурге и Ленобласти, я не нашла ничего, о чем можно было бы говорить с уверенностью. Данные, упоминающиеся в разных источниках, различаются в разы. 30 марта президент распорядился провести полную инвентаризацию аппаратов ИВЛ по стране. Это означает, что до того момента данных о количестве аппаратов и их состоянии не было. Без достоверной информации никто не может с уверенностью судить о готовности системы здравоохранения к эпидемии в Санкт-Петербурге и Ленобласти. Однако мы можем попытаться разобраться в том, что означает сама «готовность к эпидемии».

Сколько ИВЛ?

Начнем с аппаратов ИВЛ. Губернатор Санкт-Петербурга Александр Беглов 8 апреля заявил о том, что в наличии в больницах города есть 1784 аппарата ИВЛ, «дополнительная потребность городских учреждений здравоохранения составляет аппаратами ИВЛ — 1680 единиц». Однако вице-губернатор Санкт-Петербурга Олег Эргашаев 10 апреля сообщил, что в городе есть 214 аппарата ИВЛ, но при необходимости есть возможность развернуть 1780 аппаратов. Что означает «развернуть» — не поясняется. Данные о Ленобласти более стабильные: в нескольких источниках упоминается цифра 268 аппаратов ИВЛ. При этом до конца июня планируется закупить еще 466 аппаратов.

Если верить в оптимистичные 1784 по Санкт-Петербургу, то это приличное количество — 35,2 аппарата на 100 тыс. населения. Для сравнения, в Великобритании — 12,9, в США — 18,8. Если же верна цифра 214 — картина сильно хуже. Однако, кроме количества аппаратов, огромное значение имеет их качество, исправность, давность изготовления, наличие запаса комплектующих. Так, для качественной 24-часовой вентиляции легких подходят только современные импортные аппараты, а устаревшие модели с такой нагрузкой не справляются.

Кроме того, для того, чтобы аппарат ИВЛ был применен, необходимы определенные условия и квалифицированный врач. Совсем недавно, в конце 2019 года на высшем уровне государственного управления прозвучало заявление о разрушающих результатах оптимизации системы здравоохранения. По итогам подсчета экспертов Центра экономических и политических реформ (ЦЭПР) на основании данных Росстата, выяснилось, что в результате оптимизации в период с 2000 по 2015 гг. количество больниц в России уменьшилось в два раза — с 10,7 тыс. до 5,4 тыс. Количество поликлиник за тот же период снизилось на 12,7% — до 18,6 тыс. учреждений.

В результате мер оптимизации вся более-менее современная медицинская инфраструктура была сосредоточена в крупных городах. Районные центры и локальные больницы и медпункты испытывают большие трудности со снабжением, с оборудованием, а также с укомплектованностью кадрами. Стоит просмотреть сайты сохранившихся больниц Ленобласти. На каждом из них можно найти внушительный список открытых вакансий. Не хватает врачей специалистов, среднего и младшего медперсонала. Вакансии эпидемиологов, инфекционистов и реаниматологов мелькают в вакансиях чаще других. Из собственного исследования, которое мы проводили в Ленобласти в прошлом году, мы знаем, что врачи сильно перегружены. Один участковый врач и одна участковая медсестра в Ленобласти обслуживают по 2 — 3 участка. Численность пациентов, обслуживаемых одним участковым врачом, доходит до 6 — 7 тыс.

Защищенность медиков

Поговорим о проблеме средств защиты. Хотя бы немного зная то, как устроена система здравоохранения и ее оснащение, можно с большой долей вероятности предположить, что дефицит средств защиты медперсонала есть везде. Даже в тех местах, где на момент начала эпидемии были в наличии маски, перчатки, очки, они очень быстро закончились. Никто не предполагал, что они могут понадобиться в таких количествах. Важно не только и не столько наличие средств защиты здесь и сейчас, сколько возможность быстро возобновлять израсходованные запасы. Действующая для всех медицинских учреждений система госсзакупок, посредством которой должны приобретаться все расходные материалы и все оборудование для медучреждений, полностью блокирует возможности оперативного снабжения врачей средствами защиты и оказания помощи больным. Сроки приобретения чего бы то ни было через систему госзакупок исчисляются месяцами.

В связи с этим важно будет оценить данные о смертности медработников в Санкт-Петербурге, которые пока сложно интерпретировать. Согласно официальным данным на 26 апреля 2020 года, в городе скончалось от COVID 27 человек. При этом врачебное сообщество сообщает, что на 26 апреля погибло 8 медицинских работников с вирусом. Для сравнения: в Италии процент погибших медработников от общего числа пострадавших не превышает 0,6%. Те цифры, которые мы видим по Санкт-Петербурге, говорят либо о возможном занижении общего количества смертей от короновируса, либо мы имеем дело с беспрецедентным уровнем смертности медработников вследствие их незащищенности.

Примечательно, что в факсограмме министра правительства Москвы, руководителя департамента здравоохранения города от 8 апреля 2020 года, адресованной руководителям медицинских организаций столицы, официально признано, что тесты, используемые для определения наличия коронавирусной инфекции в Российской Федерации, нельзя считать надежными, и что в случаях заболевания внебольничной пневмонией стоит подозревать наличие COVID-19. До последнего времени можно было думать, что кто-то владеет достоверной информацией о количестве инфицированных, заболевших, умерших от COVID, но ее не делают достоянием широкой общественности.

События последних недель показали, что, возможно, достоверных данных просто нет.

Данные настораживают

Готовность системы к эпидемии не исчисляется только количеством аппаратов ИВЛ, масок и перчаток. Она складывается из нескольких составляющих: наличие аппаратуры и всей сопутствующей инфраструктуры, необходимой для ее применения; наличие врачей, снабженными необходимыми знаниями о болезни и лечении, и защищенных надежными современными средствами; способность системы быстро реагировать на ситуацию и оперативно принимать управленческие решения; наличие достоверных данных о развитии эпидемии как в части статистических данных, так и в части последних сведений о методах лечения и предотвращения распространения инфекции.

Каждая из этих составляющих имеет важное значение. К сожалению, Санкт-Петербург и Ленобласть ни по одной из составляющих не демонстрируют высокой готовности к эпидемии. Даже оптимистичные данные говорят о том, что аппараты ИВЛ есть в наличии лишь частично, и при этом мы не знаем ничего об их качестве и способности эффективно функционировать. Данные о смертности врачей если не пугают, то сильно настораживают. Система реагирует на развитие ситуации с эпидемией инертно, с большим запаздыванием, в итоге не эффективно. Наконец, в масштабах страны не существует системы, которая поставляла бы достаточные и достоверные данные о развитии эпидемии и о текущем состоянии медицины в целом».

Мнение спикера может не совпадать с позицией редакции