Глава сети клиник «Скандинавия» — РБК: Мы готовим крупные инвестпроекты

Глеб Михайлик (Фото: avapeter.ru)

Слухи о том, что компания «АВА-Петер», владеющая крупнейшей сетью клиник в Петербурге (в том числе, клиниками «Скандинавия»), ищет инвестора для реализации крупного проекта, появились на медицинском рынке еще три года назад. И вот вчера стало известно, что компания закрыла сделку по продаже контрольного пакета акций структуре миллиардера Алексея Мордашова (основной владелец ПАО «Северсталь»). В результате сделки структура Мордашова станет владельцем 98% акций сети. Гендиректор «АВА-Петер» Глеб Михайлик сохранил за собой оставшиеся 2%.

В эксклюзивном интервью РБК Петербург Глеб Михайлик рассказал о том, чего компания ждет от нового партнера, какие крупные инвестопроекты готовит в ближайшее время и как можно успешно конкурировать с государственной медициной.

СТРАТЕГИЧЕСКИЙ МАНЕВР

— Почему вообще возникла необходимость привлечения нового акционера?

— Компания подошла к новому этапу развития. Востребованность и эффективность «Северной клиники» — самого масштабного нашего проекта — подтвердили наши амбициозные планы развития на будущее. Осенью 2014 года эти планы получили одобрение международных финансовых институтов — Всемирного банка и Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР). Мы — одни из немногих, кто прошел все стадии согласования ЕБРР, который планировал инвестировать в наши проекты порядка 22 млн евро.

Но политический и экономический кризис 2014 года серьезно отразился на бизнес-среде России. Как известно, ЕБРР отказался от своих планов по российским проектам. В итоге источники финансирования, с которыми мы успешно работали на протяжении восемнадцати лет, оказались закрытыми.

— Какова была ваша кредитная нагрузка на тот момент и какова сейчас?

— Мы много лет получали кредитование крупнейших международных финансовых институтов под мизерный процент — 1,2%, но кредиты были валютные. Поэтому когда начались колебания курсов, пришлось оперативно корректировать внутреннюю финансовую политику.

В настоящее время кредитная нагрузка сбалансирована. Мы в состоянии ее обслуживать и постепенно снижаем кредиторскую задолженность — она управляема, и никаких трудностей в этом аспекте мы не испытываем.

— То есть, рисков для нового инвестора нет?

— Группа «АВА-Петер» сегодня является пятой по величине частной медицинской организацией в России — это, бесспорно, привлекательный актив. У нас диверсифицированный бизнес, прозрачная финансовая отчетность, понятная серьезным инвесторам стратегия развития.

НЕ ТОРОПЯСЬ

— Почему тогда поиск инвестора длился несколько лет?

— Не торопиться — хороший финский принцип. Наш основной акционер принял решение о выходе из бизнеса, но делает это цивилизованно. Еще один участник процесса — Всемирный банк, который консервативно и внимательно относится к смене акционеров.

— С какими сложностями вы столкнулись при поиске инвестора?

— Привлечь инвестиции в любой проект социальной сферы всегда сложно. Основная беда — это дефицит инвестиционного капитала на рынке. Снизилась ликвидность, у людей сократились доходы, уменьшился бюджет на здравоохранение в регионах. Бизнес просто боится инвестировать в данной ситуации, потому что не понимает, как это будет дальше работать. Рынок достаточно узок, и здесь не так много потенциальных интересантов.

— Каковы ваши требования к инвестору?

— Нам нужен стратегический партнер, которому интересно долгосрочное развитие бизнеса на рынке частных медицинских услуг. Группа не была заинтересована в классическом инвестиционном фонде, потому что у любого фонда есть горизонт инвестирования, определенный лимит. Его задача — войти, нарастить стоимость бизнеса и выйти. Для нас было важно увидеть в партнере бережное и внимательное отношение к рынку и бизнесу. Бизнес специфичный, дорогостоящий и с невысокой маржинальностью, конкурирует с государственным сектором.

ИНВЕСТИЦИОННЫЙ ТОЛЧОК

— Какие еще были требования к инвестору?

— Второй критерий, который для нас был важным — это возможность и желание партнера развивать бизнес не только в Петербурге, но и в регионах. Наша стратегия развития включает ряд крупных инвестиционных проектов в будущем.

— О каких крупных инвестиционных проектах идет речь?

— Мы давно говорим о возможности создания «Южной клиники» в Петербурге. Мы обратились к правительству города с просьбой оказать содействие в выделении земли на юге города. По нашим оценкам, инвестиции в этот проект составят порядка 4-5 млрд руб.

Региональная экспансия — это отдельное направление со своей спецификой, в каждом регионе свои правила игры, которые определяются местной администрацией и территориальным фондом медицинского страхования. Существует ряд проблем при выходе в регион — низкий уровень доходов населения, кадровый голод, который не просто ограничивает, а губит проекты.

— Например?

— В Вологде у нас есть маленькая клиника, но там огромная проблема найти акушера-гинеколога. А люди, которые более или менее востребованы, имеют завышенные зарплатные ожидания. Поэтому прежде чем выходить в регионы, надо внимательно анализировать ситуацию, понимать, где искать кадры, которые будут работать, и как привлечь пациентов.

ЧТО ДЕЛАТЬ С МАРЖОЙ

— Вы несколько раз упомянули влияние государства на рынок медицинских услуг. В чем оно конкретно заключается?

— Мы вынуждены конкурировать с государственной системой здравоохранения. Государство определяет правила игры и во многом влияет на рынок труда. В частности, майские указы президента привели к тому, что зарплатоемкость нашей отрасли серьезно выросла. Мы работаем в одной отрасли на том же рынке труда, что и государственные учреждения. Они вынуждены поднимать зарплату, потому что им сказали, — а нам куда деваться?

— Но бизнес идет на сотрудничество с государством, например, в рамках ОМС.

— Специфика в том, что возвращать инвестиции можно только с коммерческого оборота. Тариф ОМС — совершенно не инвестиционный инструмент, это инструмент частичного возмещения текущих затрат на услугу. При определенном умном подходе можно найти маржу в этом инструменте, но всегда вопрос — а что с этой маржой делать? Использовать ее на погашение кредиторской задолженности, на покупку новой техники, на те вещи, которые не включены в структуру тарифа, — нельзя. И если не решить вопросы со структурой тарифа на уровне федерального законодательства, то потенциал для развития частной медицины будет очень ограничен.

Хочешь — не хочешь, но основные деньги распределяются через бюджет ФОМС. При падении покупательской способности частные организации вынуждены искать решение и привлекать деньги ОМС. В частности, у нас 11% оборота приходится на услуги, оказанные в рамках ОМС. Это пока специализированные виды помощи (например, лечение бесплодия методами ВРТ, офтальмохирургия, лучевая диагностика), но мы можем и хотели бы быть более интегрированы в систему ОМС.

— Идет ли государство на диалог?

— Государство значительно охотнее идет на диалог, чем десять лет назад. Раньше в бюджете было больше денег, а теперь их нет. Власти привлекают частных инвесторов даже для замены оборудования. Но инвестор, выполнив определенный комплекс работ, сталкивается с вопросом — как ему возвращать вложения? В идеале, если бы государство сказало: «Мы будем у вас покупать такой-то объем услуг, и нам все равно, как вы эти деньги будете использовать, но я буду контролировать качество оказания этих услуг».

Я сторонник цивилизационного взаимодействия — если инвестор вкладывает деньги, он должен иметь определенные гарантии, особенно если инвестирует в бюджетную систему для решения государственных задач. Пока такого нет.

— А есть успешные, взаимовыгодные примеры такого сотрудничества?

— Да, есть некоторые исключения. Например, наш проект в Казани. Надо сказать, что Татарстан сильно отличается от многих регионов своим инновационным подходом и заинтересованностью в инвесторе. Нас поддержало правительство республики. Мы договорились, что мы берем в управление Республиканский центр лечения бесплодия, инвестируем в проект и его развитие, а правительство не снижает объем финансирования в рамках ОМС системы. Все услуги, не включенные в программу ОМС, мы оказываем на коммерческой основе. Это позволило создать клинику, которая решает государственную задачу, и экономическая модель которой позволяет возвращать вложенные финансы инвестору. Но таких проектов крайне мало.

ФИНАНСОВЫЙ ИНСТРУМЕНТ

— Почему вы заинтересованы в сотрудничестве с государством?

— Покупательская способность резко снизилась, и это в том числе влияет на медицинскую отрасль. Мы ищем инструменты для большего взаимодействия с государством как с основным игроком рынка — решения, которые позволили бы привлечь пациента и оказать качественную услугу под госгарантии. Такое взаимодействие существенно снизит бюджетную нагрузку государства, и делает качественную медицинскую помощь доступной для всех.

— Вы почувствовали падение доходов в этом году?

— По результатам трех кварталов мы выполнили бюджет на 100%. По сравнению с прошлым годом, потерь больших нет, но, к сожалению, и роста большого нет — 5-7%, не более. Мы заметили снижение спроса по акушерству. Но поскольку бизнес диверсифицированный, то нам удается балансировать. К примеру, у нас серьезно вырос поток по ЭКО. В основном за счет привлечения пациентов из регионов. Если на 2017 год Петербург выделил квоты на 480 человек, то по межтерриториальному обмену мы уже приняли 1600 пациентов. Межтерриториальное финансирование — это высококонкурентный рынок, за него все бьются, потому что это один из немногих примеров, когда деньги идут за пациентом.

НА ВОЛНЕ ГАЗПРОМА

— Каким будет для частной медицины 2018 год?

— Мы увидим стабильное постепенное развитие отрасли. Я не думаю, что это будет прорывной год. Эксперты осторожно говорят о среднем росте экономики в 1-2%. Наверное, и медицина будет отражать общую ситуацию в экономике. Есть огромная потребность в медуслугах, но платежеспособный спрос очень ограничен. Если не будет глобальных экономических или политических кризисов, мы смотрим со сдержанным оптимистично, потому что наши услуги однозначно нужны людям.

— Появятся ли новые игроки?

— На рынок выходят мощные федеральные игроки, за которыми большие инвестиционные ресурсы. В Петербург пришла ГК «Медси», планирует укрепление своих позиций ГК «Мать и дитя», «Газпром» будет строить свой госпиталь.

— Какие угрозы вы ожидаете от новых игроков?

— Мы не видим серьезных угроз со стороны частных компаний, потому что у нас более или менее равноправная конкуренция, одни и те же правила игры. Гораздо серьезнее конкуренция с государственной системой здравоохранения, федеральными бюджетными медицинскими центрами.

— Чем Петербург интересен федеральным игрокам?

— Петербург — это кузница кадров. Здесь много серьезных и уважаемых вузов, которые готовят кадры. В городе активно развивается туризм, в том числе медицинский, фармкластер. В принципе, это один из немногих центров привлечения инвестиций.

— А «фактор «Газпрома»?

— Я полагаю, что интерес игроков стимулирует переезд «Газпрома». Прибрежная территория Финского залива получит импульс развития, появится мощная деловая зона. Газпром планирует провести тендер на создание медицинского центра — это интересно, в том числе и для нас.

​Глеб Михайлик, напомним, включен в число номинантов Премии РБК Петербург 2017 в категории «Предприниматель», наряду с Владимиром Цимбергом («Биовитрум»), а также Михаилом и Владиславом Кудиновыми (VeeRoute). Подробнее о людях, осуществивших самые заметные инвестпроекты года, см. на сайте Премии.