«У нас нет брендов и ткани»: что ждёт рынок после закрытия H&M и Zara

Фото: Артеменков Александр/PhotoXPress.ru

Уход глобальных сетей одежды из России привел к парадоксальному результату. Российские бренды, размещавшиеся в крупных торговых центрах (ТЦ) за пределами туристических локаций, серьезно пострадали из-за падения потока посетителей. Целый ряд российских офлайн-магазинов закрылся вслед за конкурентами, сообщили петербургские участники индустрии одежды. Вместе с весенними логистическими сбоями и резким подорожанием тканей, это вызвало стресс в отрасли. Сейчас петербургские бренды одежды, сохранившие бизнес, фиксируют медленный рост спроса и готовят коллекции для новых групп потребителей.

РБК Петербург разбирался с тем, есть ли в городе легкая промышленность, способная вырасти, и как петербургский дизайн одежды видит ближайшее будущее.

«Зияют черными пустотами»

Уход зарубежных сетей из ТЦ оказался серьезным ударом и для российских брендов одежды.

Валентина Миронова, основательница торгового дома Lady Sharm (14 магазинов в Петербурге, 3 — в Ленинградской области, 7 — магазинов в Москве и Подмосковье, более 20 франшиз в регионах), рассказывает, что с острыми проблемами столкнулись компании отрасли, имевшие магазины в торговых центрах, где располагались точки ушедших иностранных брендов (например, «Мега» или ТРК «Лето»). «Ушли те, кто занимал тысячи метров — Nike, Adidas, Inditex (Zara, Zara Home, Massimo Dutti, Bershka, Oysho и другие) — и картина страшная: торговые центры зияют черными пустотами, магазины закрыты пленкой, — говорит Валентина Миронова. — После них съехали и российские бренды, например, Elis — российский бренд женской одежды. Съехали вынужденно, поскольку продажи очень сильно просели». Сама компания не закрывала свои магазины. «К нам пришло большое количество покупателей с размерами 48-50, этой продукции сейчас не хватает», — добавляет она.

Нелле Недре, основательница петербургского бренда NNedre, говорит: «Сейчас мы не сможем занять нишу ушедших иностранных брендов. Для того, чтобы развиваться, нужен рынок, создаваемый вместе с конкурентами. Крупные международные бренды ушли, и уменьшилась посещаемость ТЦ. Тем, кто остался в отрасли, нужна помощь, прежде всего, с закупкой сырья».

Игроки рынка отмечают, что сегодня в России в целом, и в Петербурге в частности, нет брендов, близко сопоставимых с международными. Виктория Тишина, владелица компании Viktoria Tishina, имеющей производство и сеть из 8 магазинов в Петербурге, отмечает: «В России практически нет полноценных брендов одежды, потому что сейчас в бренд вкладывается порядка 1 млрд долларов. Это долгая история развития бренда и суперценная система управления, как, например, у компании Inditex».

А как же импортозамещение?

«Импортозамещение — это миф. У нас нет легкой, даже легонькой промышленности нет. Крафтовые бренды сейчас ищут производство, но они завязаны на ткани, тканей нет в России, и в ТЦ ушедшие бренды никто не может заменить», — говорил Игорь Мальтинский, директор департамента развития Melon Fashion Group (одна из крупнейших российских компаний на рынке одежды) на деловом завтраке BestBreakfast в конце марта. «Покупатель должен за чем-то прийти в торговый центр. Сейчас там нет двух третей его прежних интересов», — добавлял он.

В этом смысле прямое замещение ушедших иностранных брендов российскими компаниями невозможно. Однако, игроки рынка обращают внимание на сотни малых и средних компаний, которые при правильных шагах могут оправиться от стресса и вырасти, частично занимая освобожденные на внутреннем рынке ниши. До пандемии, когда действовал Петербургский центр моды (подразделение городского Центра развития и поддержки предпринимателей) в городе насчитывалось около 2 тыс. дизайнеров одежды (в данный момент точной оценки числа дизайнерских компаний не существует).

Собственное производство

У многих дизайнерских компаний в Петербурге есть собственные производства, которые активно развивались до недавнего времени. Как говорит Нелле Недре, еще в конце 2021 года было видно, что появились российские бренды, конкурентоспособные, которые росли из года в год и открывали свои магазины в ТЦ рядом с ведущими мировыми брендами. «В России за последние годы появились торговые марки, которые имеют возможность вырасти в брендовые компании. Но для подобного роста нужны не точечные вливания, а большие инвестиционные долгосрочные программы», — добавляет Виктория Тишина.

Светлана Молчанова, президент Союза производителей изделий легкой промышленности, куда входит о более 700 предприятий легпрома, говорит, что сейчас у многих местных брендов растут продажи, они переформатируют модели работы и расширяют собственное производство. «Есть бренды, имеющие свои фабрики — они шили только для себя, с весны стали шить для разных российских марок и, наконец, сделали производство прибыльным. Новые коллекции запускают компании Pompa (пальто), Fredrikson (головные уборы), фабрика «Рассвет», производитель сумок, теперь будет шить спецодежду», — говорит Молчанова. Она отмечает, с Китаем из-за очередного всплеска пандемии «имеются проблемы» — он не поставляет многие товары для российских торговых марок. «В том числе, сеть «Детский мир» испытывает перебои в поставках. Это проблема, но она дает стимул развивать местное производство», — говорит собеседница РБК Петербург. Отметим, что в самом «Детском мире» сообщили РБК Петербург, что в настоящее время проблем с поставками у компании нет.

«Прощупываем рынок»

Локальные бренды одежды подтверждают планы по расширению линейки изделий. Они представляют новые коллекции, есть примеры открытия магазинов. Сами игроки рынка говорят, что они «прощупывают» рынок, определяя, на что есть «новый спрос». В июне новую коллекцию запустила сеть Lady Sharm (у компании есть фабрика в Гатчине и экспериментальное производство в Петербурге на Васильевском острове, где выпускают модели одежды по 240 артикулам). На показ приезжали 70 байеров из регионов, с ними идут переговоры о запуске новых магазинов по франшизе в городах России, рассказала директор модного дома Lady Sharm Ирина Миронова.

О расширении ассортимента говорят и в Melon Fashion Group. «Мы готовы принять вызовы текущего момента, — заявляет Мальтинский. — Команды наших брендов работают над расширением ассортимента и новыми линиями одежды и аксессуаров, а также над концептуальным увеличением форматов магазинов». По его словам, площадь магазинов ZARINA вырастет до 600-800 кв. м, befree — до 2 500 кв. м, LOVE REPUBLIC — до 500-700 кв. м, а Sela будет занимать 700-900 кв. м. «Сегодня средняя площадь магазинов befree составляет 500 кв. м, ZARINA, LOVE REPUBLIC, Sela — 300 кв.м», — пояснил он. У компании действует более 860 магазинов; многие из них могут стать якорными арендаторами торговых площадок, полагают в компании.

Владелица петербургской сети магазинов «Монплезир» Ирина Валерианова в июне открыла производство женской одежды под брендом «Монпари». Дизайнер Нелле Недре готовит к запуску осенью линейку детской одежды: «Осенью мы будем запускать детскую линейку от NNedre, так как многие родители одевали своих детей либо в Zara kids, либо в H&M kids, либо в Uniqlo — и сейчас чувствуют нехватку изделий. Люди постарались весной закупиться впрок, и осенью мы почувствуем, есть ли нехватка. Расширяем также мужскую линейку».

Как отмечает дизайнер Ася Когель, владелица петербургского бренда KOGEL, на свою продукцию компания увидела рост спроса уже в марте. «Пришло много заказов как в ателье, так и через сайт, и также появился интерес со стороны новых байеров из регионов», — рассказывает она.

«Связали по рукам и ногам и требуют импортозамещения»

При этом об активном росте отрасли никто не говорит — мешает, прежде всего, нехватка тканей и персонала, сложности с поиском поставщиков по всему миру, а также невнимание к отрасли со стороны правительства. «В правительстве нам руки и ноги связали, но требуют импортозамещения, — продолжает Валентина Миронова. — Говорила с Минпромторгом, просила их: Сделайте нам льготную аренду, дайте дотации торговым центрам, они же стоят на российской земле. Тогда мы сможем больше произвести и больше продать. Но ничего не произошло, в итоге. Вместо этого они в ряде регионов открывают склады, куда будет беспошлинно завозиться одежда. Это, конечно, идея маркетплейсов, а нам что делать?».

«Зубами и руками держим цены, — рассказывает она. — Но маржинальность снижается. У предприятий легкой промышленности — 64 внебюджетных платежа, мы подсчитали. Это паспорт мусора, воды, экологии, маркировка «Честный знак» и прочее — все это ложится тяжелым грузом на бизнес и цену продукта. Может быть, мы бы и заработали рубль на развитие и расширение, но все уходит в эту черную дыру».

«Весной и власти, и покупатели мне говорили: сейчас начнется ваш золотой век, — рассказывает Нелли Недре. — Но большую часть весны курс доллара и евро был высоким, все сырье мы заказываем за границей, в России нет качественных материалов, из которых можно шить одежду. Есть всего одна классификация материалов — негорючие материалы для рабочей одежды и для пошива военной формы, которая у нас массово и качественно производится. В остальном, на всю страну есть один — два производителя трикотажа; качественной фурнитуры просто нет. И, конечно, всю весну ткани и другие материалы скупали по безумным ценам. Поставщики просто остановили все продажи».

«Когда был курс 140 рублей за 1 доллар, поставщики ничего не отгружали со складов. Кто-то из них закрылся, потому что поняли — не смогут удержаться на рынке. Остались только поставщики турецких тканей, из Индии поставки задерживались, были также серьезные задержки по оплате счетов, растаможке. В Китае шла новая волна «ковида», и в принципе, с Китаем не слишком выгодно сейчас работать из-за сложной логистики».

«Место не будет пустовать»

Мнения о том, будет ли рост российских брендов сопровождаться занятием площадей в ТЦ, расходятся. Игроки рынка считают, что частично рост уйдет в онлайн-продажи, продажи в регионах, доставку в Армению, Грузию и другие страны ближнего зарубежья, куда уехали многие эмигранты. Активное заполнение ТЦ российскими брендами возможно при изменении арендной политики.

«Место не будет все время пустовать; это вопрос условий аренды, их, видимо, нужно пересматривать, — полагает Ирина Миронова. — Большие площади можно поделить и сдать их в виде корнеров небольшим компаниям, объединенным общей концепцией». Если в отрасли будет приток денег и рост оборота, можно прогнозировать открытие новых и расширение старых производств, считает она.

«Мы закрыли оффлайн-магазин и оставили только интернет. До стабилизации обстановки и понимания того, как будет выглядеть система продаж в России, мы не можем открывать оффлайн-площадки, — говорит об изменениях Нелли Недре. — Площади в торговых центрах освобождаются, но занимать их просто так нет смысла. Чтобы занимать площади, нужны крупные вложения, значит, нужно понимать завтрашний день. Никто пока не делает резких движений».

«Пустующие теперь торговые центры — это тоже проблема, но, может быть, нам не надо так много торговых центров? — задается вопросом Светлана Молчанова. — Часть торговли ушла в онлайн, это рациональнее. Зато число работающих на петербургских предприятиях легкой промышленности с начала весны увеличилось на 1 тысячу человек — это швеи, конструкторы, инженеры».

Насколько потребитель поддержит эксперименты российских игроков и хватит ли у него на это денег, покажет осень. «Будут выстраиваться новые логические цепочки, меняться потребитель. Мы наблюдали 10 лет, как рос российский фэшн-ретейл — сейчас он будет выстраиваться заново», — добавляет Нелле Недре. «Должны появиться новые коллекции, — считает Александр Круглик, глава АО «Рослегпром». — Результаты их продаж определят, каков спрос. После этого будет понятно, какую программу действий разрабатывать».

Повтор публикации от 22.07.2022