Невредное кино: чем история декабристов поможет российскому обществу
Завершающий жизнь в прокате «Союз Спасения», названный рядом критиков «подлым» и «идеологически вредным» фильмом, начали обсуждать историки. Недавно о фильме высказался, пожалуй, самый авторитетный современный исследователь восстания декабристов — Яков Гордин. В своем интервью он отозвался о картине критически, но политического заказа в ней не увидел. Петербургские историки Лев Лурье и Павел Котляр объявили о проведении на следующей неделе публичного обсуждения «Союза Спасения». В интервью РБК Петербург они объяснили, почему картина не извращает историческую правду и чем выход на Сенатскую площадь в 1825 году актуален сегодня.
ВСЯКОЙ ИСТОРИИ — СВОЁ ВРЕМЯ
— Почему фильм вызвал такую большую полемику — в какой части истории о Союзе Спасения российское общество узнает себя?
П.К.: — Не надо напрямую опрокидывать прошлое в наши дни. Иногда бывает просто красиво. Сам сюжет восстания декабристов — щегольский, военный, с царем и гвардией, очень кинематографичный.
Л.Л.: — Рассказ о прошлом, не цепляющий настоящее, — неудача. Когда русский человек в 1870-е годы впервые читал «Войну и мир», ему было чрезвычайно важно, что этот старый уклад с Пьером Безуховым и Николаем Ростовым в прошлом, и утраченный прекрасный мир особенно сиял на фоне хаотической современности времен Анны Карениной. А Сталин начал издавать «Войну и мир» массовыми тиражами во время Великой Отечественной, потому что был нужен гражданский мир внутри страны, чтобы все вместе — от Ахматовой до Когановича — ополчились на немцев. Таким образом, разные исторические периоды по-разному актуализируются в разное время. Каждый продюсер, планируя выпуск продукции, думает о том, попадет ли этот период в топ интересов зрителя в данный момент.
Сегодняшний зритель крайне политически поляризован, что лишний раз показала дискуссия вокруг «Союза Спасения». Как решить проблему транзита? В фильме ставится вопрос о путях выхода из общенационального кризиса — для общества он, как видно, актуален.
— И вопрос о праве на восстание? «Мы вышли на площадь — нам не вернуться…».
Л.Л.: — Там нет вопроса о праве на восстание. Там есть вопрос о том, могут ли разные части общества договориться. Чтобы не пролить кровь, сядьте за стол переговоров — это главная идея, которую хотел выразить фильмом Константин Эрнст, как я увидел. Другое дело, была ли возможность переговоров на самом деле.
АМЕРИКАНСКИЕ ДЕНЬГИ И ДРУГИЕ ФАКТЫ
— Разве мятеж в «Союзе Спасения», приведший к пролитию крови — это не намек на Болотное дело и выборы в Мосгордуму?
Л.Л.: — Так посчитал в основном московский публицистический истеблишмент, который заведомо ждал подлого кино на государственные деньги, но он в данном случае неправ. Потому что примеры того, как идеологическая пропаганда может подать историю декабристов, существуют. Достаточно экстремистская версия представлена, например, музеями «Россия — моя история», которые открылись по всей стране благодаря Фонду Константина Малафеева. Там можно ознакомиться с концепцией декабристов, пришедшей из белоэмигрантской монархической литературы. Декабристы, с этой точки зрения, были иностранными агентами, действующими на английские деньги, с разрушительными целями. Их движение — часть масонского заговора, и поэтому Николай I совершенно справедливо с ними поступил. Существует недавно снятый на государственные деньги документальный фильм, абсолютно в том же духе, который и можно считать выполнением заказа условного Мединского. Но в картине «Союз Спасения» следов такой концепции нет. Более того, декабристы в этом фильме — симпатичные. Если мы заявляем, что заговорщики в данном случае — это прообразы, условно, Навального, Рыжкова, Гудкова, Резника и Вишневского, в трактовке Владимира Соловьева, то персонажи картины были бы отталкивающими и корыстными.
П.К.: — И они должны были бы свои идеи продвигать на американские деньги. Рылеев, между прочим, служил в Российско-американской компании. Многим декабристам были близки идеи американской революции, войны за независимость и первой Конституции США — ее текст они знали прекрасно. Томас Джефферсон был одним из образцов для подражания. Если бы стояла цель идеологической агитки, то она была бы предпринята с помощью именно этих фактов. Но там подобраны другие.
— Соответствующие исторической действительности?
П.К.: — Это достаточно добросовестная визуализация энциклопедической статьи. С какими-то упущениями, изменениями дат, но без искажения сути и канвы событий. Помимо того, что это фильм неглупый и непустой, он хорош еще и для ликвидации безграмотности.
Для примера, в 2017 году, когда отмечали 100-летие революции, я размышлял, о чем говорить на экскурсиях и лекциях по этому поводу. Опыт показал: очень хорошо, если люди запомнят, что в 1917 году революций было две. И что царя сверг не Ленин. Он был за границей, приехал в апреле, и Плеханов написал статью «Почему бред бывает подчас интересен?» про апрельские тезисы Ленина. Простое восстановление канвы уже заставляет задуматься и отказаться от части заблуждений. Так и в этом фильме — запоминается, что декабристских восстаний было два. Была Сенатская площадь и было восстание Черниговского полка, когда воинское образование со своими командирами шло из Киевской губернии на Петербург, открыто не повинуясь командованию. Также этот фильм дает объемное представление о том, что восстание не было рассчитано по минутам восставшими, а стало результатом стечения многих обстоятельств и случайностей. Там есть картина совпадения в моменте времени традиции дворцовых переворотов и традиции конституционализма, которым тогда буквально бредили; картина столкновения интересов конкретных людей с разных сторон. У генерал-губернатора Милорадовича были свои цели, он не белый и пушистый. У Николая Павловича были свои цели. Александр I тоже виноват, если уместно употреблять это слово, не только тем, что не вовремя умер, но и тем, что многое вовремя не сделал. И вот эту фактологическую сложность фильм показывает. Кроме того, я там не увидел воспроизведения мифа «во глубине сибирских руд» — о возвышенном образе декабристов, к которому мы все привыкли. Что уже хорошо.
КТО КОГО БУДИЛ
— В чем миф — декабристы не преследовали возвышенных целей?
Л.Л.: — Советский миф о движении декабристов — миф хотя бы потому, что такого движения строго говоря не было. Существовала националистически настроенная группа русской военной молодежи, вернувшаяся из Европы с настроением — мы всех освободили, можем повторить, а себе ничего не взяли. Польше дали Конституцию, а себе нет. В Англии и Франции дворянство имеет широкие права и свободы, а в России — нет. И вообще, нами правят немцы, что неправильно. Эти настроения активно распространялись в 1814-1816 годах, в тот момент будущие декабристы — молодые, холостые люди. Их тайные общества существовали в формате, о котором сказал Грибоедов словами Репетилова: «У князь Григория, секретнейший союз по четвергам!». То есть по средам, вторникам и прочим дням они занимаются совершенно другими делами. Ухаживают за дамами, наводят порядок в полку, пьют лафит и клико, управляют своими крепостными. Политика — хобби. К началу 1820-х годов хобби это становится все менее важным для большинства и все более опасным. Потому что в 1822 году было принято решение о запрете тайных обществ, до того существовавших, как ни странно, законно. В итоге к 14 декабря эти общества пришли практически распавшимися. Сам мятеж случился спонтанно. Большинство членов обществ в нем не участвовало, а те, кто восстали, как правило, к обществам не принадлежали.
Однако Ленин сказал нам, что «их дело не пропало даром, декабристы разбудили Герцена», Герцен — народников, а за народниками уже шли большевики. За каждое звено этой цепочки в советской истории отвечал определенный человек. Декабристам повезло — их исследовали способные и работящие историки. Типичные мифотворцы. У них получилось, что общества декабристов никуда не распадались, а планомерно работали, и в итоге, хотя восстание было подавлено, из искры возродилось пламя. Это точка зрения советских учебников.
В «Союзе спасения» декабристы — не вполне такие, как в усвоенном нами мифе. Они не последовательные, не организованные, не всегда стойкие на допросах. Не патентованные герои. И они, действительно, такими не были. Хотя возвышенные цели преследовали.
П.К.: — По-моему, хорошо, что Пушкина в фильме нет. Тогда сыграл бы Безруков, и это придало бы сюжету более романтическое и привычное всем звучание. В создании советского образа эпохи декабристов пушкинский миф играл громадную роль. Гранитные доски — здесь был Ленин, здесь — Пушкин, здесь собирались декабристы — в каменной летописи Петербурга идут рядом. И Сенатская площадь называлась площадью Декабристов, и большинство экскурсий там останавливалось. Причем, мне экскурсоводы рассказывали, и это совсем не анекдот, что стоя на площади, люди регулярно задавали вопросы: «Простите, я не могу понять, все-таки восстание же ночью происходило? Как почему? Герцена же разбудили, он спал».
ЛЮБИТЬ РОССИЮ, А НЕ НАЧАЛЬСТВО
— Критики «Союза Спасения» не наследуют идеям Ленина и советской революционной историографии. Чем сейчас важен образ декабристов? Почему одно предположение о «наезде» на него в пропагандистских целях, еще до показа, вызвало негодование?
Л.Л.: — Это был благородный миф — возможно, центральный для советской оппозиции. Декабристы — интеллигентские герои-панфиловцы. Существование декабристов в учебниках позволяло вести разговор про то, что можно любить Россию, но не любить начальство. В обществе, где не было Евангелия, где историю Христа узнавали из «Мастера и Маргариты», примеры гражданской доблести можно было черпать только в каких-то доступных и разрешенных источниках. Естественно, о стойкости говорили не на примере троцкистов, или диссидентов, а на примере декабристов.
Галич написал строчки «Можешь выйти на площадь в тот назначенный час?», конечно, имея в виду людей, выступивших против ввода советских танков в Чехословакию, но образ декабристов, и официально поощряемый, и неформально любимый, помог ему это сделать. Именно этот образ по-прежнему дорог многим, и мысль о том, что пропагандисты его обольют грязью, вызывает гнев.
Почему к этой теме обратился Эрнст — тоже понятно. Русская история преимущественно черно-белая, а этот кусок цветной. Восстание на Сенатской хочется снимать сверху: каре, колонна, площадь окантованная гвардейскими полками, все в разных мундирах. И белый снег. С одной стороны, фильм о том, что люди хотят добра России, но не могут договориться, и это приводит к трагедии, а с другой стороны, это красивая картинка. Снимать фильм про 1917 год страшнее. Кровавее, ничего не решено, общей легенды нет.
ПОЧЕМУ НЕ ДОГОВОРИЛИСЬ
— Уместно ли говорить об уроках истории декабристов? Почему не договорились — и были ли альтернативы восстанию?
П.К.: — В тот момент альтернативы не было. Социально-политические механизмы, которые бы позволили декабристам сидеть в парламенте и влиять на решения царя, отсутствовали.
И само восстание декабристов очень повлияло на Николая I. Не все, но очень многие его шаги в последующие 30 лет были вызваны пережитыми в первый день царствования унижением и страхом за семью.
Л.Л.: — Гвардейские перевороты привели к гибели отца и деда Николая I. Традиции договариваться не было — была традиция расправляться. Политика ограничения «силовиков» с тем, чтобы правили бюрократы, началась до Николая, а он ее подхватил, усвоив урок восстания декабристов. Та блестящая гвардия, которая вошла в Париж, которая породила феномен Дениса Давыдова, Вяземского, Чаадаева, была уничтожена. «Силовик» думать не должен.
Это был роковой день, который убил надежду на русское дворянство, как на передовое, мыслящее сословие, которое несет ответственность за Россию, и способно к противлению тирании. 14 декабря предопределило Ипполита Матвеевича Воробьянинова.
— Урок истории, получается, заключается в том, что все-таки не стоило выходить на площадь?
Л.Л.: — У декабристов не было выбора. Вернее, был — плюнуть на идею реформ и заняться своими делами. Что многие из них и попытались сделать до восстания, выходя из тайных обществ, но это не избавило их от арестов и наказания. У кого-то получилось: например, Пушкин, Грибоедов и Вяземский были одно время рядом с декабристами, а потом служили Николаю в определенной степени. У общества в целом альтернатива была — просвещение и просветительство; то, что выбирает честный человек, не имеющий возможности открыто бороться за свои идеалы. И,. конечно, «Великие реформы» 1860-х годов шли отчасти по декабристским лекалам.
Но путь медленных изменений, которые дадут первые плоды через 50 лет, когда мы помрем, объективно не всем подходит.
— В русской истории были случаи, когда протест приводил к реальным реформам, не приводя к массовому насилию?
Л.Л.: — Такое, конечно, случалось. Крондштадтское восстание привело к введению НЭПа. Косвенно восстание в Новочеркасске привело к снятию Хрущева и появлению более разумного на первом этапе правления Брежнева. Наконец, события 1989-1991 годов в России почти без кровопролития привели к полной смене политического устройства.
Вообще, демократические революции 1980-х — 1990-х годов в Европе всюду, кроме Румынии, были бескровны — и это результат колоссальной работы диссидентов. Начиная с 1960-х годов полностью изменилась парадигма политической борьбы. Идея насильственных действий стала страшно непопулярна в оппозиции — вообще в мире, и в России в частности. «В подполье живут только крысы», — сказал генерал Григоренко. Так что отсутствие кровопролития — и в этом, возможно, урок истории — становится результатом правильного поведения революционеров, а также их оппонентов. Генералы Лебедь и Грачев отказались брать Белый дом. Возвращаясь к 14 декабря 1825 года, если бы тогда не был убит Милорадович, то, вполне возможно, гвардейцы сомкнулись бы в дружеских поцелуях на Сенатской площади, и был бы другой исход — более мягкий.
— Полезна ли дискуссия вокруг «Союза Спасения» и будет ли она иметь продолжение?
П.К.: — Полезна — уже тем, что полемика на исторические темы сместилась с узкого пятачка — начало Второй мировой войны и ее причины. Хватит уже его ежедневно обсуждать — русская история намного длиннее. Сама актуализация темы, появление повода поговорить о декабристах — это хорошо. Кстати, и тут Мединский был прав, я бы рекомендовал показать этот фильм школьникам. Вполне вероятно, они заинтересуются и прочтут что-то о той эпохе. Благо в данном случае выбор хорошей исторической литературы обширен.
Л.Л.: — В отличие от полемики о начале Второй мировой, в сюжете о декабристах все не так болит, нет прямых цитат Путина, на чьей он стороне. Этот спор намного безопаснее, продуктивнее и интереснее.
