Санкт-Петербург и область , 23 окт 2014, 14:36

В России изменят закон об аресте имущества

Конституционный суд РФ решил, что арест имущества третьих лиц в рамках уголовных дел должен быть ограничен по времени. Об этом говорится в постановлении, которое опубликовано на сайте суда.

Фото: РБК

Поводом для рассмотрения дела стали жалобы предпринимателя и теннисиста Марка Эйдлена и нескольких других заявителей.

Несколько лет назад Эйдлен приобрел дом на Большой Конюшенной улице, 9 за 200 млн рублей. Продавцы сами незадолго до этого купили дом у бизнесмена Игоря Сечина (однофамилец главы «Роснефти»). Но, как оказалось позже, деньги за здание И.Сечин так и не получил. По данному факту было возбуждено уголовное дело по статье 159 УК РФ (мошенничество). Рассматривая данное дело, Дзержинский районный суд наложил арест на спорное имущество.

Эйдлен попытался оспорить это решение в судах различных инстанций (в том числе — в Верховном), но безуспешно. Поэтому он обратился в Конституционный суд. Он уверен, что налагать арест на имущество лица, не являющегося подозреваемым или обвиняемым по уголовному делу, неправомерно. А поэтому Эйдлен требует признать статью 115 Уголовно-процессуального кодекса не соответствующей Конституции России.

Другой заявитель — это ООО «Аврора малоэтажное строительство», которое в 2008 году приобрело у ЗАО «Центральная девелоперская компания» (ЦДК) земельные участки для строительства поселка бизнес-класса «Серебряная подкова» в Подмосковье. В следующем году началось производство по уголовному делу в отношении председателя совета директоров АО «БТА банка» Мухтара Аблязова и связанных с ним лиц, которые, по версии следствия, узнав о национализации структуры, вывели из оборота «БТА банка» более 850 млн долл. под видом кредитования юрлиц, в том числе ЦДК.

В 2012 году под арест попали около 3 тыс. гектаров подмосковных земель, куда вошли и участки «Аврора МС».

Справка

Упомянутая статья предусматривает в качестве меры процессуального принуждения наложение ареста на имущество, «применяемое для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, других имущественных взысканий или возможной конфискации имущества». Как правило, следователь с согласия руководителя следственного органа, а также дознаватель с согласия прокурора возбуждают перед судом ходатайство о наложении ареста на имущество подозреваемого, обвиняемого или лиц, несущих по закону материальную ответственность за их действия (часть первая). Но арест может быть наложен и на имущество, находящееся у других лиц, если есть достаточные основания полагать, что оно получено в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия преступления либо для финансирования терроризма, экстремистской деятельности и т.д.

КС в итоге с заявителями частично согласился. Суд постановил признать положения частей третьей и девятой статьи 115 УПК не соответствующими Конституции в той мере, «в какой этими положениями в системе действующего правового регулирования не предусматривается надлежащий правовой механизм, применение которого – при сохранении баланса между публично- правовыми и частноправовыми интересами – позволяло бы эффективно защищать в судебном порядке права и законные интересы лиц, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми или гражданскими ответчиками по уголовному делу, право собственности которых ограничено чрезмерно длительным наложением ареста на принадлежащее им имущество, предположительно полученное в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого».

Суд, таким образом, решил, что арест имущества должен применяться только на относительно небольшие сроки (сейчас сроки ограничиваются лишь сроками давности по уголовному делу, т. е. до 15 лет). Судьи также пришли к выводу, что закон не предусматривает механизма возмещения убытков собственнику арестованного имущества.

Федеральному законодателю надлежит внести соответствующие изменения в законопроект, а судебные акты по делам заявителей (в том числе Эйдлена) подлежат пересмотру, решил КС.

Роман Кизыма