Тяжёлое наследие: как Россия избавляется от памятников старины

Фото: Елена Кенунен/Интерпресс

Только за последние пять лет в Ленинградской области в результате пожаров погибли семь памятников архитектуры. Еще пять исторических зданий находятся под угрозой разрушения в связи с отсутствием собственников. Такие данные в ответ на запрос РБК Петербург привели в областном комитете по культуре.

В комитете по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры Смольного сообщили, что не ведут статистики по утраченным объектам культурного наследия, однако из данных сайта save.spb следует, что с 2014 по 2018 год в Петербурге разрушился или был уничтожен (включая случаи частичного разрушения нелицевой стороны зданий) 71 памятник. Но и эта цифра, как утверждают многие эксперты, не отражает всей картины бедствия.

Показательно, что широкая российская общественность, которая два месяца назад принимала живейшее участие в обсуждении пожара на крыше собора Парижской Богоматери, не проявляет интереса к аналогичным проблемам в собственной стране. Ежедневная гибель больших и маленьких памятников истории и культуры внутри России никого не тревожит. Ну, или почти никого.

Скорбный лист

Написав слово «ежедневно», авторы этой заметки ничуть не преувеличили. Рутинное чтение новостных лент — например, в мае 2019 года — дает без преувеличения ужасную картину. Вот только некоторые, скорее, случайные примеры из богатой хроники исчезновения архитектурных памятников за последний месяц.

Казань. Снесено здание бывших Арских казарм, построенное в начале ХХ века. В официальном комментарии снос галантно назван демонтажем, представитель правительства Татарстана выразила сожаление о случившемся. Но характерна оценка, фаталистический вывод из ситуации, который сделали чиновники — «к сожалению, произошло то, что произошло». Кстати, снос исторических казарм совпал с открытием в Казани фестиваля «Архитектурное наследие».

Нижний Новгород. Там под видом реставрации уничтожен выявленный памятник архитектуры «деревянного модерна» — дом Ассоновой-Красильниковой. Этот дом, внесенный в перечень выявленных памятников в ноябре 2018 года, был передан Нижегородской митрополии для реставрации и последующего использования. На фотографиях с места события «отчетливо видно, что на месте деревянного дома начала ХХ века красуется новенькое здание из бетонных пеноблоков, стыдливо занавешенное со стороны улицы фальшфасадом с изображением снесенного памятника», — пишет местное издание koza-press.

Москва. Здесь состоялось совещание, посвященное спасению объекта культурного наследия федерального значения «Античный склеп — «Склеп Деметры» в Керчи. «Склеп Деметры — совершенно уникальный для России памятник античного города Пантикапея, сохранивший целый комплекс ценнейших древнегреческих фресок I в. н.э. На протяжении многих лет специалисты борются за сохранность фресок, которым угрожает повышенная влажность в подземном помещении. Теперь к природным факторам добавился человеческий — в образе частных предпринимателей, ведущих коммерческое строительство вблизи памятника», — сообщает издание «Хранители наследия».

А еще поджигают деревянные дома в Поволжье. Разбирают на кирпичи средневековые замки в Калининградской области, застраивают коттеджами Бородинское поле и территорию Невского пятачка… И нет конца этому списку. Как нет, по-видимому, конца человеческому равнодушию.

И царские чертоги, и сталинский ампир

Сотрудники редакции РБК Петербург попробовали составить список памятников истории и культуры в Петербурге и Ленинградской области, которые еще существуют, но уже оказались на грани исчезновения. Мы обратились к краеведам и архитекторам за советом — какие именно объекты стоит вспомнить прежде всего, что под ударом?

Надо сказать, мы потерпели фиаско — каждый специалист из числа опрошенных предложил свой, пространный список зданий, которые мы недавно потеряли или вот-вот потеряем, список, который не вместит ни одна журнальная публикация. Поражает, кстати, не только количество, но и разброс этих памятников по архитектурным эпохам и стилям. Здесь и бывшие царские чертоги, и дворянские гнезда, и буржуазные дачи, крестьянские домики, и советские учреждения, и советские же спортивные сооружения. Все равны перед Молохом — и милые сердцу россиян барокко и классицизм, и презираемая эклектика, и «патриотический» сталинский ампир, и ностальгический послевоенный модернизм. И это в регионе, где архитектура признается всеми важнейшим из искусств, где существует многочисленная и влиятельная когорта защитников старины, которая умеет не только возмущаться, но эффективно защищать наследие.

Doom and Gloom

Cитуацию с сохранением памятников архитектуры в России точнее всего описывает английское выражение Doom and Gloom, которое на русский язык проще всего перевести как «безнадёга». С этим трудно смириться — и многие, слава богу, не мирятся. Так, на недавней встрече с Владимиром Путиным градозащитник из Саратова задал президенту вопрос — как спасти конкретный памятник волжского модерна в Саратове и что делать с исчезающим архитектурным наследием российских городов и весей в целом?

Президент ответил так: «Нужно вернуться к вопросу о правилах использования. Очень ужесточены правила использования таких объектов. Очень жесткие правила по порядку их восстановления. И все это в значительной степени, я не хочу сейчас никого критиковать, было сделано с подачи различных общественных организаций и специалистов, (…) по их предложениям были сформулированы такие жесткие требования, которые в значительной степени сделали неэффективными правила их восстановления и использования. Я думаю, что в контакте с теми людьми, которые посвящают этому значительную часть своей жизни, действительно являются специалистами и заботятся о сохранении этих объектов, нужно провести ревизию того, что происходит реально в этой сфере, и принять более сбалансированные решения, которые делали бы более эффективным восстановление этих объектов и их дальнейшее использование».

Отзовись, арбитр!

Казалось бы, ответ дан. Впрочем, сразу обращает на себя внимание некоторый «обвинительный уклон» в реплике президента. Получается так: в принципе, поддерживать памятники в жизнеспособном состоянии должны собственники или инвесторы, а чтобы у них, особенно у последних, оставалась мотивация заниматься старой архитектурой, а не только исподтишка ее сносить, надо снизить планку, которую задрали слишком высоко романтические представители «различных общественных организаций и специалисты», читай — градозащитники.

Оставим за скобками распространенное среди практиков-управленцев и девелоперов критическое отношение к представителям краеведческих движений (типа, «ну, вы понимаете, просто им заплатили»). Но что же получается? А получается, что как ни крути, дела памятников плохи. Если они не находят новых хозяев или арендаторов, судьба им развалиться или сгореть. Но если памятнику все же повезет и хозяин найдется, то все равно ему, памятнику, несдобровать, потому что в рамках приспособления под современное «эффективное» использование он все равно будет разрушен, частично или полностью. Подождите, а как же роль государства, которое взяло когда-то на себя ответственность за сохранение культурного наследия — как царского, так и, позднее, советского?

Очевидно — и многочисленные петербургские конфликты вокруг памятников дают тому не скажем множество, но несколько примеров — что государство вполне способно влиять на судьбу архитектурной старины. Есть как минимум два способа — и оба рабочие. Первый — соблюдать взятые на себя обязательства, вкладывать деньги в сохранение (своей же!) собственности (льготное налогообложение для инвесторов — важный вариант подобных вложений). Второй, может быть даже приоритетный, — выступать организатором полилога между сторонами градостроительных конфликтов, помогать неравнодушным людям из числа краеведов, строителей и т.д. искать и находить компромиссы и точки взаимодействия. Памятникам нужны не только деньги, которых всегда и всюду не хватает, им нужен арбитр, который поможет найти выход из тяжелейшей ситуации, в которой мы оказались… Где же ты, арбитр? Отзовись!

Авторы:

Фёдор Гаврилов — шеф-редактор региональных лент РБК

Виктория Саитова