Петербургу предстоит многолетняя борьба за побережье

Фото: Руохолахти

Общая длина побережий петербургских водоемов в черте города, по данным института НИПИГрад, составляет 2,5 тыс. км. Из них 270 км - это береговая линия Финского залива, 130 км - берега Невы, и 2,1 тыс. км - побережья небольших рек и озер. Это одно из главных богатств города. Все, что смотрит на воду – жилые дома, рестораны, гостиницы, – обычно стоит вдвойне, а то и втройне дороже других объектов.

Эффект от развития побережья не ограничиваются удачной коммерцией: новые территории на воде – визитные карточки городов на внешнем туристическом рынке и большое благо в глазах жителей. То, что сегодня в Северной Венеции трудно найти свободный выход к воде, - один из главных, с точки зрения экспертов, парадоксов петербургской реальности.

Прибрежные проекты, начатые частными инвесторами, способны привести к локальным улучшениям. Однако, по большому счету, возвращение Петербургу его берегов должно стать стратегической задачей городского управления на ближайшие 20-50 лет.

Хорошее место для гусей и студентов

В Хельсинки основные решения, давшие толчок сегодняшним и завтрашним градостроительным проектам, были приняты более 30 лет назад – в начале 1980-х годов. Об этом рассказал вице-мэр Хельсинки Ханну Пентилля на выездной дискуссии Форума «Будущий Петербург», прошедшей в финской столице и посвященной европейскому опыту waterfront development. Основными стали решения о выносе грузовых портов из центра Хельсинки и организации на их месте новых городских районов. Так началась эпоха преобразования побережья, в которой сюжет редевелопмента грузовых гаваней является важным, но не единственным. Например, в районе Арабианранта (в переводе – «арабский пляж») берега раньше были заняты не портовыми объектами, а глиняными карьерами и керамическими производствами. Теперь это популярный жилой район, где большая часть берега отдана под неорганизованный, то есть не тронутый людьми, парк – место отдыха мигрирующих гусей и счастливых обладателей квартир в новых кварталах.

В Руохолахти (перев. – «цветущий залив») общественные набережные, наоборот, вполне урбанизированы – новый искусственный канал, одетый в гранит, оснащенный многочисленными спусками к воде, пешеходными мостами и лодочными причалами, напоминает каналы Амстердама. Как пояснил Ханну Пентилля, этот район построен частично на насыпных территориях, и зона застройки на намыве будет расширена. Руохолахти – часть большого проекта по преобразованию Западной Гавани Хельсинки, предполагающего создание пяти новых районов. Появится протяженная, около 16 км длиной, прибрежная прогулочная зона, жилье для 30 тыс. человек и порядка 20 тыс. новых рабочих мест.

Проект в Западной Гавани изобилует техническими и эстетическими инновациями – например, в районе Яткасаари (перев. – «продолжение островов») компании Stora Enso и SRV построят экспериментальный деревянный квартал. Предусмотренные здесь архитектурные и инженерные решения – ультрасовременные, подчеркнуто городские. Непривычное сочетание стиля хай-тек с патриархальным строительным материалом наверняка привлечет внимание туристов: квартал имеет все шансы стать новой «фишкой» Хельсинки. Инициаторы проекта хотят подчеркнуть преимущества деревянной застройки для современной жизни. Вообще, как подчеркивает заместитель генерального директора НИПИГрад Михаил Петрович, освоение побережья всегда стимулирует развитие науки и образования: проекты на воде, с одной стороны, ставят перед горожанами крайне сложные технологические задачи, и, с другой стороны, дают повод для полета инженерной мысли.

В случае Хельсинки, градостроительный бум и развитие города как образовательного центра точно связаны между собой. По словам Ханну Пентилля, население столичного региона Финляндии увеличивается на 1,5% ежегодно – в основном за счет молодежи. «Студенты, раньше покидавшие финскую столицу после окончания вуза, теперь, как правило, остаются здесь жить», - подчеркнул он. Это следствие усилий, направленных на создание более комфортной и интересной городской среды, а также стимул для мэрии расширять жилую застройку.

Все новые районы Хельсинки – многофункциональны, но в каждом случае жилые кварталы становятся важной их частью. Район Каласатама («рыбный порт») превзошел все прочие в финской столице по разнообразию форматов планируемого здесь жилья: жилые башни (их предусмотрено шесть, от 20 до 33 этажей), лофты, городские виллы, таунхаузы и 40 плавучих домов.

Чего хочет и может инвестор

Петербургские проекты развития береговой линии, несмотря на ее протяженность, таким разнообразием не отличаются. Центральный – по расположению и значимости – проект создания общественных пространств и жилых кварталов на Неве, «Набережная Европа», пока сорван. Груды зараженного грунта, лежащие прямо напротив стрелки Васильевского острова, стали наглядным символом проблем с реализацией градостроительных инициатив в Петербурге. Старт другой значимой инициативы в историческом центре города – реновации острова Новая Голландия – затягивается. Впрочем, откладывая начало главной фазы проекта – приспособления существующих на острое объектов под коммерческое использование - Millhouse Capital успешно осуществил эксперимент по организации модного публичного пространства на воде. Зеленая лужайка Новой Голландии, открытая для посещения в летнее время, с площадками для спортивных игр, коллективным огородом, периодически проходящими фестивалями, оказалась чрезвычайно востребованной.

Среди немногих завершенных проектов waterfront development – Парк трехсотлетия Петербурга. Несмотря на критические отзывы экспертов – современные парки европейских городов получаются и комфортнее, и интереснее – он пользуется большим спросом. Второй зоной отдыха на севере города должна стать территория Лахта-Центра – частный проект waterfront development на Финском заливе, помимо офисных комплексов, включает открытые и закрытые общественные пространства. Если осуществится идея соединения Лахта-Центра с Парком Трехсотлетия пешеходно-велосипедным мостом, то переполненный людьми и зданиями север Петербурга приобретет новый акцент - прогулочного морского района. Впрочем, никаких официальных решений по поводу такой связки не принято.

Хорошо видный из Парка Трехсотлетия «Морской Фасад» - территория, задуманная как визитная карточка современного Петербурга; пример крупного проекта европейского образца. Однако отношение к застройке намыва Васильевского острова, в ее сегодняшнем виде, у экспертов — сложное, у жителей - негативное. Жители на интернет-форумах возмущаются из-за потери вида на воду и популярного, хоть и грязного, пляжа. Эксперты отмечают, что вместо современного городского района с разнообразными функциями получается банальная жилая новостройка - причем невысокого архитектурного качества. «Гавань - стратегическая для города территория, где должны развиваться функции, способные подчеркнуть уникальность Петербурга. Жилых домов для этой роли не достаточно, или это должно быть совершенно особое жилье», - считает, в частности, Михаил Петрович из НИПИГрад.

«Вопрос о том, чем станет «Морской фасад», имеет две грани – юридическую и фактическую, - комментирует президент компании «Терра Нова», управляющей развитием намыва, Лев Пукшанский. – С юридической точки зрения, для этой территории в 2007 году был принят проект планировки, он не менялся, и будет так, как им предусмотрено – появится район с жилой и иными, в том числе деловой, функциями. Фактический облик проекта – в рамках утвержденного плана – определяют застройщики, купившие участки. И если сегодня они предпочитают, во-первых, жилую недвижимость, и, во-вторых, строят зачастую грустно, то мы не можем заставить их строить весело». Как он продолжает, «наш проект отражает сегодняшние тренды в петербургском девелопменте: качество застройки не может радикально отличаться от среднего. И все-таки есть важное отличие: «Морской фасад» предполагает создание отчасти уникальной территории, а в других проектах это даже не предполагается. Поэтому у нас со временем будут строиться более интересные объекты, в то время как на большей части «комплексно осваиваемых» территорий нелепо этого ждать».

В частности, появятся, как заверил Лев Пукшканский, предусмотренные проектом планировки пешеходные набережные, парки и другие общественные пространства. «В отличие от неухоженного берега Финского залива, который вы называете пляжем, они будут сделаны на достойном, европейском уровне», - отмечает он. На вопрос о том, когда это будет, руководитель «Терра Новы» ответил: «по мере реализации проекта» и добавил, что «в частных проектах общественные пространства не могут создаваться раньше коммерческих».

В случае Хельсинки, крупные инициативы waterfront development осуществляются по воле города, которая не меняется в течение десятилетий – в отличие от обстоятельств частных инвесторов и рыночной конъюнктуры. То, что в Петербурге главный девелопер отсутствует, формирует гораздо меньший масштаб, неопределенность сроков и качества реализации прибрежных проектов.

Шаги у нас малые, а перспективы – большие

Тем не менее, как считает журналист Дмитрий Синочкин, в ближайшие годы в Петербурге масштабной программы преобразований waterfront взяться не откуда, и надо рассчитывать на локальные улучшения - там, где проявят волю местные сообщества и частные инвесторы.

Директор по строительству Лахта-центра Елена Морозова согласна с тем, что нужно сделать ставку на стратегию «малых шагов». По ее мнению, необходимо определить часть побережья, на развитии которой городская власть и инвесторы совместно сосредоточатся как на комплексном приоритетном проекте. «Не суть важно, какая именно это будет территория - например, Выборгская набережная, - отметила эксперт. - Важно создать прецедент принятого волевого решения и его реализации». Как считает главный архитектор института «Ленгипрогор» Игорь Дранкевич, зоной ближайшего развития waterfront в Петербурге может стать Кронштадт.

О больших перспективах Кронштадта с новой силой заговорили минувшим летом, когда началась передача Министерством обороны в собственность Петербурга целого комплекса зданий - Кронштадтского адмиралтейства, Ленинградской военной базы, Кронштадтского морского кадетского корпуса, фортов. «Петербург - морской город, но у нас практически нет морских набережных, - сказал глава Кронштадтского района Терентий Мещеряков в комментарии РБК, - а Кронштадт – это сплошная береговая линия. Конечно, ее развитие представляет для Петербурга большой интерес – и общественный, и коммерческий». Наиболее перспективна, по словам Терентия Мещерякова, территория вдоль улицы Восстания в Кронштадте, идущей параллельно берегу в северной части острова Котлин. «Там стоит часть бывшей крепостной стены и другие объекты исторического наследия, находящиеся прямо на берегу, поэтому может сложиться очень интересное красивое пространство, - говорит глава района. - Второй перспективный участок – это территория между комплексом «Моби Дик» и исторической частью Кронштадта, которая включает большую береговую полосу с одним из лучших в Петербурге, да и в мире, видов, на главный морской фарватер и на форты». Правда, нужно и укреплять берега, и реставрировать памятники, поэтому кронштадтские виды требуют серьезных инвестиций.

«Мы готовы оказать самую серьезную поддержку инвесторам, но приоритетным для нас являются не проекты жилищного строительства, а создание общественных пространств, развитие рекреационного и культурного потенциала города», - подчеркнул Мещеряков. Как он добавил, «видовая набережная притягивает туристов, покупателей, посетителей, это коммерческий проект».

С видом на переезд

Однако самая перспективная зона развития, по опыту европейских городов – это территория грузовых портов после того, как они ее освобождают. Решение о переезде Большого Порта «Санкт-Петербург» из центра города не только не принято – до недавнего времени прилегающие к порту земли рассматривались как резерв под его расширение. «Сейчас, с одной стороны, территориальное развитие грузового порта в черте города исчерпано, - рассуждает генеральный директор Института «Ленгипрогор» Юрий Перелыгин. – С другой стороны, возможности для переезда портовых объектов, ввиду крайней дороговизны таких мероприятий, тоже нет. Это может произойти в перспективе 50 лет, вряд ли существенно раньше, и будет зависеть от темпов развития портов в Усть-Луге, Приморске, Бронке».

По его мнению, основной резерв преобразования береговой линии в ближайшее десятилетие – это модернизация промышленного «серого пояса», то есть переезд верфей и других производств. «Предприятия, выходящие на Неву, Карповку, Охту, переезжая, будут освобождать набережные для активного гражданского освоения. Мы видим, что на Охте, где остается много хозяйственных объектов, набережных пока практически нет», - отметил Юрий Перелыгин.

«На вызовы, связанные с обновлением береговой линии Петербурга, сможет ответить даже не новое поколение — петербуржцы, которым сейчас 20 лет, а поколение их детей, - считает Михаил Петрович. - Но мы сейчас должны сформулировать главные задачи, определить этапы их решения, защитить перспективные территории от случайного использования, запланировать к ним транспортные пути».

В этом году разрабатывается стратегия социально-экономического развития Петербурга до 2030 года. Если преобразование береговой линии будет зафиксировано в ней как приоритетная программа города, а поэтапный переезд хозяйственных объектов, занимающих побережья – ключевой элемент этой программы, то документ уже не будет бесполезным.

Елена Кром