«Рынок Петербурга нервно реагирует»: что за год произошло с ДМС

Генеральный директор «Капитал-полис» Алексей Кузнецов (Фото: Валентин Беликов/РБК Петербург)

Страховой рынок России, за вычетом обязательного страхования, вырос на 13% за 9 месяцев прошедшего года по отношению к аналогичному периоду 2022 года (данные по итогам всего года появятся позже). В Москве также отмечен рост на 13%, а в Петербурге — падение на 3%. Еще больше, и тоже в отличие от ситуации в Москве, снизились объемы рынка добровольного медицинского страхования (ДМС) — и это несмотря на дефицит кадров, заставляющий работодателей чаще покупать страховки своим сотрудникам. В чем причина такой разницы между рынками двух столиц, что происходит с добровольным медицинским страхованием и каким видам страхования удалось вырваться вперед — объяснил в интервью РБК Петербург генеральный директор «Капитал-полис» Алексей Кузнецов.

Главный фактор неопределенности и прошлогодние сложности

— Каким стал 2023 год для рынка страхования?

— Безусловно, рынок испытывал влияние геополитической ситуации. Главный фактор неопределенности сегодня — это вопросы перестрахования. Потому что западные перестраховочные емкости нам недоступны, дружественные страны не торопятся перестраховывать наши риски, и осталась одна Российская национальная перестраховочная компания (РНПК), которая, по сути, аккумулирует на себе все риски России. Естественно, у РНПК возникает так называемый эффект кумуляции: если одновременно произойдет несколько общих страховых случаев на объекте, который застрахован в разных страховых компаниях, но перестрахован в одной — у перестраховщика будут огромные убытки. Поэтому РНПК действует очень осторожно, не все риски берет на перестрахование, и у страховых компаний, особенно небольших, возникли сложности. Это ключевая системная проблема, которая наиболее ярко проявилась именно в этом году.

Есть тенденции, которые перешли еще из 2022 года — например, рост цен на медицинские услуги, который продолжался и в 2023 году, уход с рынка добровольного медицинского страхования (ДМС) западных компаний и релокация ИТ-компаний, которые составляли существенный сегмент клиентов.

— Как это сказалось на динамике ДМС?

— Мы проанализировали данные Центрального банка и увидели, что в Петербурге рынок ДМС упал на 20%, если сравнивать первые 9 месяцев 2023 года с аналогичным периодом предыдущего года. По России в целом динамика 0%, а в Москве рост на 7%.

— Такое падение по Петербургу связано с отъездом айтишников?

— Вероятно, во многом, да.

— А что в других сегментах страхования?

— Рынок КАСКО по-прежнему испытывает проблемы, связанные с удорожанием запчастей и их отсутствием для некоторых категории машин. Также мы наблюдаем удорожание машин и, как следствие, повышение цены страховки. По итогам 9 месяцев рынок КАСКО в денежном выражении вырос на 8% в Петербурге, на 20% по России и на 22% по Москве.

В определенном смысле бенефициаром 2023 года можно назвать страхование грузов. За 9 месяцев 2023 года в Петербурге рост составил в денежном выражении 30%, по России 38%, по Москве 40%. Основная причина — это рост цен на страховки за счет роста курса доллара в течение всего года, потому что все цены на страхование привязаны к валюте. Кроме того, частичный уход некоторых западных страховых компаний, ослабление их влияния на рынок грузов, в том числе, позволило ряду отечественных компаний, в том числе и нашей компании, в этом сегменте вырасти.

— Какова общая динамика по рынку добровольных страховых услуг?

— В России он вырос на 13%, в Москве вырос на 13%, в Петербурге упал на 3%. То есть, видна разнонаправленная динамика по Москве и Петербургу. Возможно, это связано с тем, что рынок Петербурга чуть более нервно реагирует на все изменения.

«Конкуренция с ОМС — уже не шутка»

— Вы сказали о росте стоимости медицинских услуг. Как в связи с этим меняются цены на ДМС, возможно, наполнение полисов?

— Цены на ДМС растут сопоставимыми темпами. Наш опыт прохождения всех возможных кризисов российской экономики привел нас к пониманию того, что ухудшение программ по ДМС, их упрощение, выхолащивание, примитивизм ни к чему хорошему не могут привести, кроме как к разочарованию со стороны потребителя.

Раньше я шутил, что наш главный конкурент — это обязательное медицинское страхование. Сейчас это уже не шутка, потому что ОМС при всех своих проблемах развивается, в его развитие вкладываются деньги, оно оснащается новым оборудованием. И если ДМС будет упрощаться, у потребителя возникнет вопрос — а какой смысл тогда вообще в добровольном медицинском страховании?

Поэтому мы для себя приняли решение, что мы не будем идти по пути упрощения. В лучшем случае это оптимизация, но не более того.

— Что вы понимаете под оптимизацией?

— Если клиент говорит, что для него программа слишком дорогая, мы предлагаем посмотреть, что можно подкорректировать, чтобы вписаться в бюджет. Но при этом предупреждаем, что застрахованные сотрудники могут быть недовольны, потому что они привыкли к определенному уровню сервиса, к определенному набору услуг. А ДМС — это крупнобюджетная социальная статья расходов для предприятий. И если они, тратя относительно большие деньги, получают на выходе негатив от своего внутреннего потребителя, то какой тогда вообще в этом смысл?

— Сейчас в условиях кадрового голода все больше компаний задумываются как раз о социальных пакетах для привлечения и удержания сотрудников. Видите ли вы приток новых клиентов из наиболее кадрово-дефицитных отраслей, как, например, тяжелая промышленность?

— В этом году мы обнаружили необычный тренд — среди новых клиентов нашей компании было довольно много компаний, которые страховались вообще впервые с момента основания. Раньше, в основном, это были клиенты, которые переходили из одной компании в другую. Сейчас появились компании, которые существовали много десятков лет и никогда не практиковали ДМС, а в этом году приняли такое решение. Анализ ситуации показал, что, скорее всего, это действительно связано с дефицитом кадров и внедрением социальных бонусов, которые помогают заинтересовать сотрудников.

- В чем отличие сегодняшней ситуации от предыдущих кризисов?

— Разве что в отдельных деталях. Например, в плане страхования, условно говоря, неспецифических рисков. Таких как, например, попадание в здание беспилотного летательного аппарата (БПЛА). С одной стороны, это военные риски, которые не покрываются страховкой нигде и никогда. С другой — мы не находимся в состоянии войны. И когда страховщики отказываются от урегулирования ущерба, суды занимают позицию страхователя — такие прецеденты уже были. И сейчас на рынке уже появляются такие продукты, как, например, специальное страхование от риска БПЛА. А в целом кризисные ситуации похожи друг на друга.