Экономика шеринга набирает обороты в Петербурге

Фото: Петр Ковалев/Интерпресс

Объем доходов пяти ключевых секторов мировой экономики совместного использования (путешествия, автомобили, финансы, кадры, музыка/видео) составит к 2025 году около 335 млрд долл. Такой прогноз опубликовала международная сеть компаний, предлагающих услуги в области консалтинга и аудита, PwC. Это в 22 раза больше, чем в 2015 году. В России объем по итогам 2018 года составил 511 млрд руб. — на 30% больше, чем годом ранее, выяснили специалисты Российской ассоциации электронных коммуникаций.

По словам опрошенных РБК Петербург игроков рынка, шеринг наступает, трансформируя не только большие отрасли, но и привычные ритуалы, и сам уклад жизни жителя российского города. По их мнению, владение дорогими и дефицитными вещами перестало быть самоцелью для нового поколения петербуржцев. Их отличает трезвый подход, ответственность за экологию, уважение к брендам и неготовность платить за вещь, которой они не будут пользоваться часто.

Букет на час

Услуга «Аренда букета для селфи», запущенная в российских городах накануне 8 марта несколько лет назад, наделала много шума в СМИ. Предприимчивые бизнесмены за небольшую сумму стали привозить букет из 101 розы на 15 минут, чтобы девушка успела сделать с ним фото. «Вам не нужно тратить 20 тыс. рублей на букет, который завянет уже через три дня», — обещали они. Сервис, появившийся в Москве, быстро подхватили в Петербурге и региональных городах.

Несмотря на неоднозначность услуги — ведь она упраздняет ставший ритуальным акт дарения — этот сервис хорошо проиллюстрировал, что модель временного и максимально эффективного использования вещей является определяющим для нового поколения: даже в праздник оно не готовы приобретать то, что можно взять напрокат.

Почему востребован шеринг

«Развитие шеринг-экономики подстегивается возможностью выгоды для всех ее участников: берущие вещи напрокат таким образом экономят, а сдающие получают дополнительный пассивный доход», — говорит сооснователь сервиса Rentmania Людмила Булавкина. Ее сервис по сдаче вещей напрокат напрямую от пользователей стартовал в 2017 году, а сейчас в сообществе зарегистрировано около 60 тыс. активных участников, около 5% из них — в Петербурге. Людмила Булавкина добавляет, что, как правило, готовы делиться имуществом люди более обеспеченные, стремящиеся беречь ресурсы.

«Многие научились ценить время и считать деньги, — соглашается с ней руководитель отдела аренды СТД «Петрович» Сергей Игнатьев. — История, когда было здорово держать у себя набор необходимого оборудования и таскать его за собой с одного строительного объекта на другой, уже в прошлом. Сегодня удобнее взять дорогостоящий инструмент на прокат, заплатив только за аренду». Услуга проката инструментов в СТД «Петрович» появилась в 2013-м году, в 2018 году ею воспользовались 15 тыс. человек. Все затраты на ремонт и логистику, замену оборудования, если оно выходит из строя, в данном случае ложатся на СТД «Петрович».

Развитие шеринг-экономики подстегивает и смена исторических эпох. «Когда в нашей стране был дефицит ресурсов, все хотели владеть собственной вещью. Сегодня люди стали задумываться о разумном потреблении», — говорит директор по развитию ГК «БестЪ» Елена Ширшова (развивают коворкинги PAGE). По ее словам, развитие экономики шеринга соответствует целому ряду социальных трендов — осознанное потребление, экологичность, приверженность брендам с собственной философией (будь это одежда или пространство для работы).

«Развитие шеринг-экономики, безусловно, зависит от нового поколения — именно оно диктует новые правила и вносит другую культуру. У них размыты границы между странами, более толерантное отношение друг к другу, к миру, для них более органично использование, а не владение», — перечисляет стимулы к шерингу основатель компании «ЦКБ42» Сергей Федоринов.

Перспективные ниши

Эксперты называют несколько классов вещей, в которых шеринг-экономика может быть интересна: во-первых, пространства, будь то коворкинги, апарт-отели или капсульные отели. Второе — профессиональные и частные транспортные средства. Третье — оборудование, инструменты, техника. Четвертое — разного рода личные (в основном подержанные, но не обязательно) вещи, которыми люди обмениваются или продают друг другу напрямую (C2C). Именно это направление шеринг-экономики сейчас лидирует в России, выяснили специалисты РАЭК. Доля этого направления составляет 72% в общем, оценочно установленном экспертами, объеме отечественных рынков шеринга. Крупнейший представитель этого сегмента — сервис Avito. На втором месте по масштабу — услуги частных лиц, фрилансеров, их доля составляет 19%.

А вот на рынки транспорта и недвижимости приходятся несопоставимо малые доли — по 2-2,5%, на офисшеринг — 1,1%. Правда, именно эти категории растут сейчас наиболее интенсивно. По оценке аналитиков ГК «БестЪ», количество новых объектов для совместной работы (коворкингов) в 2018 году увеличилось на 40% и теперь на 10 тыс. человек в Петербурге приходится 6,2 шеринговых рабочих места. Всего в Петербурге 50 коворкингов, а в Москве — 200, подсчитали специалисты представительства компании Regus в России.

Несмотря на зачаточное состояние шеринговой экономики, уже сейчас можно говорить о региональной специфике ее развития, уверен Сергей Федоринов. Он поделился наблюдением, что в Петербурге и похожих на него городах шеринг-экономика будет привязана к моделям совместного потребления, клубным моделям. «Как правило, этот объединяющий фактор является побочным для экономики шеринга, но именно в нашем городе он окажется сильнейшим стимулом, поскольку здесь людям важно принадлежать к сообществу, — говорит Сергей Федоринов. — Для сравнения, в Москве таким стимулом в большей степени становится желание пустить пыль в глаза, например, приехать на дорогом автомобиле на встречу выпускников». Подобный прокат частных самолетов, яхт уже существует за рубежом.

«Эти различия хорошо видны на примере коворкингов. В Москве люди приходят работать в коворкингах, а в Петербурге это скорее место тусовки, встречи и знакомства с единомышленниками, пусть финансово это неэффективно», — продолжает Сергей Федоринов.

Наконец, в менее обеспеченных регионах главным фактором успеха шеринг-экономики он называет простое желание сэкономить. Именно там переживает второе рождение модель из 1990-х — совместные закупки; там получает распространение совместное, на несколько семей, пользование бытовой техникой или дорогой вещью (машиной, моторной лодкой и пр.), подытоживает он.

Сервис в роли буфера

Развитие шеринг-экономики могло бы идти гораздо стремительнее, если бы его не сдерживала низкая культура потребления, полагают опрошенные РБК Петербург эксперты. «Разумеется, идея того же проката автомобилей прекрасна, но посмотрите, что мы имеем на практике — каршеринг стал синонимом ДТП, машины в ужасном состоянии. Развитие рынка коворкингов точно так же сейчас упирается в качество: оно очень различается от объекта к объекту», — говорит Елена Ширшова. «Организация шеринг-экономики подразумевает определенный уровень культуры. Поколение людей, которое рачительно относительно к вещам, только формируется, этот процесс еще не окончен», — констатирует Сергей Федоринов.

Тем не менее, именно сервисы шеринга берут на себя роль буфера между пользователями и, во-первых, зарабатывают, помогая участникам сделки найти друг друга, а во-вторых, снижают их риски. «Основной барьер для роста — недоверие участников сделки друг к другу. Владельцы вещей опасаются краж или поломок, а арендаторы — завышенных цен или скрытых платежей. От этого мы защищаем, если сделка проводится через нашу платформу, сохраняя историю сделок, ведя рейтинги и открытые профили клиентов, предлагая арбитраж и страхование сделок», — рассказывает Людмила Булавкина.

Угроза традиционным рынкам

В своем глобальном исследовании PwC прогнозировал кратный рост в течение десяти лет объема доходов пяти ключевых секторов экономики совместного использования (путешествия, автомобили, финансы, кадры, музыка/видео): с 15 млрд долл. в 2015 году до 335 млрд долл. к 2025 году. Поскольку доходы потребителей не растут сопоставимыми темпами, для традиционной торговли и услуг это означает неминуемую потерю доли рынка. Объем потерь каждого конкретного рынка зависит только от готовности традиционных компаний к трансформации.

Генеральный директор «Auto–Dealer–СПб» Михаил Чаплыгин полагает: сервисы каршеринга и карпулинга пока проигрывают личному автомобилю — слишком много у них недостатков. «Шеринговые машины доступны даже не через каждые 500 метров — 1 километр. Если в центре города каршеринг действительно бывает более выгодным, чем личный авто, то уже при перемещении на окраины Петербурга личная машина предпочтительнее», — считает он. По данным Чаплыгина, при пробеге более 5 тыс. км в год выгоднее личный автомобиль, а месячные затраты на каршеринг бывают равными выплатам кредита за машину.

«В будущем, скорее всего, сервисы каршеринга и такси объединятся на базе развития беспилотного транспорта. Некоторые автоконцерны уже активно действуют: Ford, который ушёл из сегмента легковых авто в России и оптимизирует производство в других странах, инвестирует до 2023 года 4 млрд долл. в это направление», — прогнозирует Чаплыгин радикальные изменения автопрома и авторынка.

По мнению большинства экспертов, в группе особого риска — премиальные сегменты, вне зависимости от отрасли. Сергей Федоринов считает, что поскольку дорогие вещи используются на 5-7% от возможного (простаивая или пролеживая основную часть времени), то шеринг-экономика может существенно перестроить рынки товаров luxury.

Повтор публикации от 18.09.2019