«В своих компаниях я вынужден быть и менеджером, и акционером, — рассказывает Николай Антонов, — потому что мне приходится самому «докручивать» разные ситуации и проблемы; сижу фактически на 4 стульях».
Маятник качнулся
Предприниматели по-разному оценили причины «закручивания гаек». «Ужесточение личной ответственности собственников последовало за периодом «дикого» капитализма в России, который привел к тому, что и контролирующие органы, и сами предприниматели были вынуждены искать дополнительные инструменты по обеспечению своих гарантий», — убежден управляющий партнер Maxima Legal Максим Аврашков.
Такая ситуация отчасти спровоцирована государством, которое должно формировать условия для комфортного ведения бизнеса, но в полной мере эти функции не выполняет. Но соавтор новых правил игры — бизнес, массово, с использованием всех возможных правовых уловок, уклонявшийся от выполнения своих обязательств, пояснил Максим Аврашков. Признавая факт «определенных перекосов», он считает тем не менее, что расширение персональной ответственности собственников — требование времени, связанное с повальной безответственностью бизнесменов в предшествующие периоды.
По словам Максима Аврашкова, законодательство о банкротстве сейчас позволяет привлекать к ответственности не только лиц, формально представляющих органы управления, но и любых других лиц, которые так или иначе могут влиять на деятельность компании. Раньше единственной возможностью привлечь третье лицо было уголовное преследование. Сегодня законодатель дал возможность гражданско-правовыми механизмами воздействовать на людей, фактически контролирующих компании. «В этом смысле судебная практика уже формируется. Число привлеченных по субсидиарной ответственности лиц растет каждый год на 30%. Уже есть кейсы, когда к ответственности привлекают формально никак не причастных к компании лиц», — говорит эксперт.
Расширение персональной ответственности собственников — требование времени, связанное с повальной безответственностью бизнесменов в предшествующие периоды.
«Мне кажется, что путь в сторону персональной ответственности бизнеса в России был неизбежен. Мы его должны пройти, сформировав новую культуру поведения, в которой предприниматели уважают финансовые интересы всех своих контрагентов. И тогда правовые нормы, очевидно, будут смягчаться», — заключает Максим Аврашков.
Повышенный уровень ответственности в целом позитивно скажется на бизнесе в стране — он станет надежнее, считает юрист.
Айфоны в микроволновках и охота на врачей
Есть другое мнение: правовые ужесточения происходят в интересах отдельных лиц или компаний и в принципе не направлены на позитивные эффекты для экономики.
Управляющий партнер сети магазинов «220 Вольт» Алексей Федоров рассказывает, что существуют бизнес-объединения, которые лоббируют в государственных органах нужные им законы. Например, в законопроектах о франчайзинге появилась норма: франчайзер несет субсидиарную ответственность за своих франчайзи. «То есть если я продам франшизу Ивану Иванову, и он кого-то обманет, то нести ответственность вместе с ним или за него буду я. Мы с этим, например, не совсем согласны, так как партнер покупает бизнес-модель, но является владельцем своего бизнеса, со своими правами и обязанностями», — привел пример Алексей Федоров.
Злоупотребления в сфере торговли также совершаются клиентами, продолжил Федоров. В некоторых городах существуют группы юристов, которые помогают потребителям получать с ретейлеров большие суммы посредством преднамеренной порчи купленного товара, а также используя существующие «лазейки» в законодательстве. «Особенно это актуально в секторе бытовой техники и электроники — покупается, условно, айфон, кладется в микроволновку, сгорает. А дальше к компаниям-продавцам предъявляются иски. В DIY мы тоже сталкиваемся с различными проявлениями потребительского экстремизма», — поясняет бизнесмен.
В некоторых городах существуют группы юристов, которые помогают потребителям получать с ритейлеров большие суммы посредством преднамеренной порчи купленного товара.
Медицинскую организацию могут проверить более 30 инстанций, такие «обострения» случаются чаще всего в конце года, продолжает тему сооснователь и главный врач сети клиник «ГрандМед» Вадим Брагилев. Причем большая часть проверок обусловлена т.н. потребительским экстремизмом — необоснованными жалобами со стороны клиентов. Персональная профессиональная ответственность врачей — тема, чувствительная для медицинского сообщества во всем мире, но если в западных странах создана система правовой защиты медицинских специалистов, то в России пока цельной структуры защиты нет, и это проблема.
«Более двадцати лет назад мы сотрудничали с американскими специалистами. Они сказали, что мы в России стоим у истоков коммерческой медицины, в рамках которой нужно будет до 40% выручки направлять на обеспечение правовой безопасности деятельности, — рассказывает Вадим Брагилев. — И действительно, сейчас мы платим адвокатам для защиты от необоснованных претензий и расширяем внутренние юридические департаменты, потому что те прогнозы начали сбываться — против российских медучреждений выигрываются иски на десятки миллионов рублей. Но это чрезмерная нагрузка на медицинский бизнес, сокращающая наши инвестиции в содержательную часть деятельности».
Развивать или страховаться
Правовая ситуация резко повысила актуальность темы управления командой. Собственник ответит за ошибки или недобросовестность своих сотрудников большими деньгами, а то и свободой — может ли он в таком случае делегировать полномочия?
«Есть несколько вариантов распределения ответственности в компании, — рассуждает заместитель директора головного отделения Сбербанка по Санкт-Петербургу Андрей Горбунов. - Тот, что кажется наиболее очевидным в ситуации высоких рисков — это система кругового контроля, когда каждый линейный сотрудник следит за соседом, средний уровень менеджмента следит за подчиненными, руководители подразделений следят за смежниками, и так далее. Такая модель вроде бы помогает «не пропустить удар», но ее сложно назвать эффективной с точки зрения развития бизнеса». Как он поясняет, «если мы зажимаем себя рамками, они не дают нам смотреть вперед — жесткий контроль за командой хорош не при стратегии развития, а при стратегии удержания позиций».
Собственник ответит за ошибки или недобросовестность своих сотрудников большими деньгами, а то и свободой.
По мнению Горбунова, чем сложнее вызовы, тем, наоборот, больше решений стоит делегировать сотрудникам. «Должна быть в первую очередь ответственность за результат, а не за процесс и возможные ошибки: например, если команда офиса решила непростые задачи, клиенты остались довольны и есть желаемый результат, то не имеют значения недочеты на промежуточных этапах, — считает он. — Результат стимулирует команду лучше любого контроля и логично предоставлять ей еще большую свободу принятия решений при реализации следующих проектов».
«Можно, защищаясь от рисков, возводить очень толстые стены, через которые никакие изменения не проникнут, — приводит альтернативы основатель компании «ЦКБ42» Сергей Федоринов. — А можно развивать гибкость компании по отношению к текущей ситуации на рынке». В компании «Юлмарт» однажды случился форс-мажор — таможенные органы заблокировали работу одного из крупнейших в сети пунктов выдачи товаров, приводит пример Федоринов. Команда компании, которую он в тот момент возглавлял, приняла креативное решение — через пиар-службу представила инцидент так: «Юлмарт» совместно с ФТС открыл внутри города пункт внетаможенной продажи товаров с целью дополнительной проверки своих поставщиков».
«Собственники компании в ситуацию не вмешивались, — дополняет Сергей Федоринов. — Инцидент был полностью исчерпан без материальных потерь для компании и с репутационным выигрышем. И я уверен, что компания, в которой все более или менее ответственные эпизоды акционеры «разруливают» лично, к такого рода эффективным ходам в принципе не способна». «Для меня ответственность — это прямой синоним вовлеченности сотрудника, будь то линейный специалист или топ-менеджер, в цели компании, — дополнил он. — Если руководитель смог мотивировать команду к тому, чтобы она увлеченно и последовательно делала общее дело, то он тем самым обеспечил ее ответственность. Жестким контролем, иллюстрирующем недоверие собственника к персоналу, эту задачу решить невозможно».
Еще один способ защиты собственников от рисков, связанных с расширением зоны персональной ответственности — цифровизация бизнеса, считает совладелица ТАЙГА Hostel&Hotel, руководитель регионального отделения по Санкт-Петербургу НП «Лига хостелов» Алена Енова. «Объединяя малые средства размещения со всей страны, мы видим, что цена ошибки в туристическом бизнесе бывает очень высокой – так, штрафы со стороны Федеральной миграционной службы за пробелы в учете нескольких туристов вполне могут разорить небольшую гостиницу, — отмечает она. — Но контролировать вручную каждого сотрудника собственники, загруженные разноплановыми задачами, тоже не могут. Системы автоматизации, которые мы внедряем в интересах нашего сообщества, помогают предотвращать ошибки, сохраняя свободу действий людей в турбизнесе».
Возвращаясь к началу дискуссии, ее участники отметили, что в данный момент бизнес в России — занятие не только для смелых, но и подкованных в управлении командой, и способных находить талантливых топ-менеджеров, собственников. Заменить регулярный менеджмент ручным рулением не получится – это, скорее всего, остановит развитие компании, которое и без того непросто обеспечить. Замедление в развитии, в свою очередь, сделает фирму уязвимой для правовых угроз — чтобы быть исправным плательщиком и обеспечивать юридическую защиту, нужны достойные доходы. Вернуться с Канар в офис, таким образом, недостаточно.
