Экс-глава комздрава назвал главные ошибки Петербурга в борьбе с COVID

На фоне распространения эпидемии коронавируса ряд экспертов в медицинской отрасли высказывает критические замечания в адрес городской системы здравоохранения. Бывший глава петербургского комитета по здравоохранению Александр Редько рассказал РБК Петербург о том, как можно было бы более эффективно организовать работу стационаров для приема и лечения больных с COVID-19, а также о том, стоило ли вводить в городе жесткие противоэпидемические меры в конце марта и кто должен управлять системой здравоохранения в подобных внештатных ситуациях.

Александр Редько, бывший глава комитета по здравоохранению Смольного, председатель Санкт-Петербургской профессиональной ассоциации медицинских работников:

«Из положительных моментов, связанных с эпидемией коронавируса, могу отметить самоотверженность и профессионализм медицинских работников. Они справляются с поставленными задачами без выступлений, шума и возмущений, максимально включившись в работу в нестандартной ситуации.

Что касается организации работы системы здравоохранения в условиях распространения новой инфекции, то у меня есть к организаторам ряд серьезных замечаний.

В роли комментатора

В частности, фактически от управления ситуацией был отодвинут председатель городского комздрава. Вместо него ключевые решения почему-то принимает глава регионального управления Роспотребнадзора и начальники тридцати трех штабов, которые каким-то образом должны предотвратить распространение вируса. При том, что это обычные чиновники без профильного образования, которые не имеют отношения к городской системе здравоохранения. Председатель же комздрава в конечном счете взял на себя роль комментатора решений, которые принимают чиновники, вмиг превратившиеся в эпидемиологов. Думаю, это ненормальная ситуация.

Издержки перепрофилирования

Далее хотелось бы прокомментировать принятые решения по рефомированию системы здравоохранения. Сначала руководство «оптимизировало» (то есть, сократило) значительную часть коечного фонда в городе, а когда громыхнул слабенький гром (хорошо, что не серьёзное бедствие постигло наш город с его недальновидным руководством), перепрофилировало в инфекционные стационары 17 региональных и 6 федеральных учреждений, расположенных в Петербурге.

Между тем, как мне кажется, для работы с коронавирусом можно было переоборудовать лишь малую часть стационаров, у которых есть несколько корпусов: например, больницу Петра Великого или 15-ю и Мариинскую больницы, а также обширные бомбоубежища, которые есть у ряда больниц, но почему-то не содержатся в должном для такого случая состоянии.

Можно было создавать временные госпитали для лечения коронавирусной инфекции — в пустующих гостиницах или в выставочных комплексах. Но не так убого, как это сделано в «Ленэкспо», где на потраченные на эти цели полмиллиарда рублей можно было сделать кондиционирование и обеспечить всех туалетами, персоналом и достойным питанием. Опять не получилось.

Теперь несколько слов о госпитализации. Если работает такое количество штабов, то ни с маршрутизацией, ни с очередями на госпитализацию, казалось бы, проблем быть не должно. Тогда совершенно непонятно, почему возникают многочасовые очереди в Мариинскую больницу или больницу Святого Георгия из машин скорой помощи. При этом нарушаются основные противоэпидемические принципы социального дистанцирования и длительности вирусной экспозиции. Как можно допустить пребывание персонала скорой в машине с тяжёлым больным в течение 10 часов без еды, туалета и свежего воздуха? Причем эти случаи — не исключение, а система.

Стоит добавить, что из-за перепрофилирования многопрофильных больниц Петербурга под лечение коронавирусных пневмоний грубо нарушено конституционное право всех петербуржцев на доступную медпомощь. Ведь в результате запрета на плановую госпитализацию Роспотребназдором в городских стационарах значительно сокращен объем медпомощи по всем нозологиям. При этом с учетом отсутствия систем боксирования (наличия боксов) и неприспособленности приёмных отделений для работы с инфекционными больными создаются условия для перекрестной инфекции всеми вирусными и бактериальными заболеваниями, что значительно ухудшает течение заболеваний и ухудшает их исход.

Кроме того, на каком основании может главный санитарный врач запретить, например, проведение операции на желудке, на щитовидной железе или закрыть половину операционных города?

Безосновательные ограничения

Вызывают удивление также жесткие ограничительные, практически полицейские меры, которые были введены в конце марта. На тот момент у нас в городе не было никаких оснований для введения карантина. Их нет даже сейчас. То есть, у нас не было необходимых для этого пяти процентов заболевших от общего числа жителей города, или 250 тыс. граждан с COVID-19. Тогда официально болеющих короновирусной инфекцией было... всего 14 человек и 315 c подозрением на вирус!

Сами ограничения не отличались последовательностью. Так, был введен запрет на посещение храмов, а противоэпидемические меры в транспорте, магазинах практически не выполнялись и их никто не контролировал. Приобретать средства защиты — маски и перчатки почему-то нужно было за свой счет, при том, что цены на них взлетели в десятки раз, что тоже не лучшим образом характеризует топ-менеджеров нашего города.

История с выплатами

Хочу обратить внимание и на исполнение 415 и 485-го постановлений правительства РФ о дополнительных выплатах медицинским работникам, которые работают в контакте с больными коронавирусной инфекцией. Нередко медицинские работники не только не получали доплату, но и лишались какой-то части основного оклада. Так происходило в случаях, когда сотрудники больниц временно прекращали работать из-за карантинных мер в своем учреждении. Фактически ведь они вынужденно уходят в отпуск за свой счет, пока учреждение закрыто на карантин, и терять в заработной плате не должны. Но это наши власти, видимо, не волнует. Или они не понимают технологии работы в отрасли, которой управляют?

Возмущает то, что специальные комиссии, образованные по постановлению губернатора от 27 апреля в каждом учреждении должны определять... процент вины медицинского работника в том, что он заболел коронавирусом! Человек рискует здоровьем, лечит больных, но при этом еще и может быть виноват в том, что заразился.

Лечение по телевизору

Отдельно надо сказать о лечении пациентов с коронавирусом, которые остаются дома. Сейчас ведь есть препараты, рекомендованные для лечения этого заболевания. Например, плаквенил, другие противомалярийные препараты, галавит... Но их не найти ни в одной аптеке.

Зачем, скажем, сотрудникам Минздрава через день пропагандировать по всем телепрограммам мефлохим, если его нигде нет? И по факту получается, что если ты болеешь дома, то качественную и своевременную помощь от нашего государства ты можешь получить только по телевизору. Есть даже такой термин — телемедицина».

Записала: Екатерина Фомичёва

Мнение спикера может не совпадать с позицией редакции