«Уничтожать еду — это большой грех»

Фото: PhotoXPress.ru

Когда видишь, как по горе сыра катается гусеничный трактор, возникают и экологические вопросы. А что с этой массой, которая уже непригодна для еды, будет дальше?

«Это едет кормилец»

В России 123 млн га сельскохозяйственной земли — это 9% мирового потенциала. В работе сегодня всего 40 млн га из 123. Сельское хозяйство пребывает в упадке, и у правительства пока не очень получается с его поддержкой. За два последних года 90 тыс. фермерских хозяйств перестали существовать. Большинство остальных находятся в неоплатном долгу перед банками.

Заброшена мелиорация, поэтому мы переживаем то засухи, то заливы. Наша сельскохозяйственная техника безнадежно отстала от западного уровня. Речь не идет о каких‑то новых технологиях, мы не выпускаем даже тракторов.

В Германии, например, малый бизнес и фермерские хозяйства составляют порядка 60% экономики. Как там организовано фермерское хозяйство? По максимуму идет обслуживание со стороны. Допустим, фермер производит молоко. Каждое утро он его выставляет в бидонах на проезжую часть дороги, и специальные службы забирают продукт на реализацию. Если фермерские коровы нуждаются в ветеринарной помощи — приезжает врач. Если нужны минеральные удобрения — их поставляют, чтобы он вырастил на своих лугах нормальное сено, которое дает 10 т с 1 га. С наших лугов, кстати, собирают пока всего 2 т с 1 га.

Если у фермера небольшой клочок земли, для сбора урожая он заказывает комбайн (если нет прав на управление комбайном, то с техникой приезжает и комбайнер), собирает урожай и уезжает. В личном хозяйстве находится только техника для ежедневного использования. Нет никакой необходимости держать целый парк оборудования.

У европейского фермера нет острой проблемы сбыта, так как гарантированно вся продукция забирается. Система годами отлажена так, что ему оказывают активную помощь в выращивании любого типа продукции — не только зерновых, но и в овощеводстве и животноводстве.

Когда в России будет подобная система, подобная организация труда, тогда у нас будет успех в фермерском хозяйстве и в импортозамещении. Появится разнообразие на рынке и новые возможности для фермеров. Поскольку в России большие массивы земли, правильно было бы организовывать крупные хозяйства. Неважно, какого типа, государственного или капиталистического. У нас может сработать американский тип организации хозяйства, когда относительно небольшое число владельцев крупных земельных участков выращивают достаточное количество продовольствия на своих хозяйствах.

Я выращиваю зерно, пшеницу. Но, поскольку я уже не мелкий, а средний предприниматель, приходится тратить деньги на строительство элеватора, потому что мои урожаи растут каждый год. У меня 5,5 тыс. га, и я должен иметь свою технику — сеялки, плуги, культиваторы, опрыскиватели и т. д. Я не могу все это взять в аренду, в России нет нормально работающих структур, предоставляющих сельскохозяйственную технику в аренду. Либо предлагают рухлядь, либо за такие «хорошие» деньги, которые нет возможности тратить.

Пример еще одной проблемы. У нас в Калининградской области небольшие поля, по 30, 40 га (поле 100 га — большая редкость), разбросанные далеко друг от друга. Чтобы с одного поля перебраться на другое, приходится пересекать дороги общего пользования или проезжать по ним небольшую часть пути. Выясняется, что мы не можем на комбайне днем выехать на обычную дорогу, потому что комбайн — это спецтехника. Необходимо официально платить за сопровождение комбайна спереди и сзади автомобилями полиции с проблесковыми маячками. Но ведь мы платим налоги. Когда есть проблема, мы обращаемся в полицию, которая тебе, как гражданину, помогает в решении проблемы. Почему я как хозяйственник, обращаясь в полицию с просьбой дать мне машины сопровождения, должен за них платить? К слову, в других странах я видел, когда комбайн едет по магистрали, по обычной дороге, полиция отдает ему честь, потому что это едет кормилец.

Уничтожением импортозамещению не поможешь

Импортозамещение в сельском хозяйстве государство должно стимулировать через развитие собственного производства: сначала выращивание культур широкого ассортимента, затем выращивание мяса — свинина, крупный рогатый скот, овцы, козы, кролики, куры — вот это импортозамещение.

Но единственное, что пока в этой области делает правительство, — это уничтожение контрабандного продовольствия. К сожалению, импортозамещению это никак не поможет. В Библии говорится, что уничтожать еду — это большой грех. Но даже если взглянуть на эту проблему не с христианской точки зрения, то уничтожение продовольствия — это нерационально.

Сама проблема санкционных продуктов временная. Если будет эффективно работать система обнаружения и уничтожения санкционной продукции, то поток контрабандного продовольствия резко уменьшится. Никто не захочет терять деньги, которые тратятся при закупке, транспортировке, даже на взятки всем этим таможенным и пограничным службам.

Ведь контролирующие органы сначала выясняют качество продовольствия и лишь потом — подпало оно под санкции или нет. Выходит, что все, что сейчас уничтожается, — это заведомо продукция приличного качества. Проверь продукты на качество и отправь нуждающимся — у нас есть детские дома и приюты, есть довольно много колоний. А даже если детские дома и колонии переполнены хорошим сыром или поступившая продукция «недопустима для человеческого использования» — хорошо, есть же свинарники. Разработайте технологию и добавляйте все это дело в корм. Естественно, под контролем правоохранительной системы. Получится хороший привес, и на прилавках появится отечественное мясо. Разве для этого нужно много раздумывать?

Удивляет и то, что правительство в постановлении о защите рынка от поступления санкционных товаров помимо таможни упомянуло лишь о мерах защиты. Но не сказало, что делать с арестованным продовольствием. В любом постановлении нужно додумывать все до конца, до последней мелочи — все должно быть расписано для тех, кто занят решением конкретной проблемы.

Когда видишь, как по горе сыра катается гусеничный трактор, возникают и экологические вопросы. Трактор покатался — а что с этой массой, которая уже непригодна в еду, будет дальше? Она может стать рассадником любой вредной биологии, любых микробов, любой гадости, которая останется в почве. Все это просто станет новой проблемой для хозяйственников и для власти.

Речь может идти лишь о приемлемых вариантах для использования продуктов, подпавших под санкции и пойманных на границе. Но все‑таки не о таком показном уничтожении.