«Мы относимся к виноделию как к науке»

Фото: РБК

За несколько последних десятилетий австралийские виноделы сделали гигантский рывок, превратившись из производителей локального продукта в серьезных игроков на мировом рынке. По объемам производства австралийцы уже занимают шестое место в мире, уступая «большой европейской тройке» (Франция, Италия, Испания) и новосветским гигантам — США и Аргентине. Смогут ли российские производители вин повторить успех австралийских коллег — с таким вопросом редактор отдела «Потребрынок» РБК daily ДЕНИС ПУЗЫРЕВ обратился к бренд-амбассадору компании Hardys БИЛЛУ ХАРДИ — пра­правнуку Томаса Харди, основателя крупнейшего сегодня производителя вин на Зеленом континенте.

Не только кенгуру

— Еще 30 лет назад Австралия считалась захолустьем в винодельческом мире, а сегодня вина из вашей страны составляют конкуренцию на глобальном рынке продукции из традиционных винодельческих держав Старого Света. За счет чего стал возможен такой прорыв?

— У нас и до этого делали неплохие вина, но они шли главным образом на местный рынок и позиционировались как вина среднего уровня, на каждый день — приемлемое качество за разумную цену. Для локального рынка подобная репутация вполне состоятельна, однако для выхода на мировые рынки нужно было работать, чтобы сделать продукт, конкурентоспособный на самом высоком уровне. Лет 30 назад в мире знали лишь, что в Австралии делают приличный шираз, и нам надо было доказать, что это не единственное, что может представить страна для мирового рынка. За последние годы мы сделали много, чтобы в мире узнали про специфические особенности разных винодельческих регионов Австралии. И сегодня австралийские вина можно найти в каких угодно странах — как недорогие, так и премиальные, очень высокого уровня. Мы за эти десятилетия прошли большой путь и сегодня действительно конкурируем с производителями из Старого Света. Если говорить о массмаркете, то, конечно, нашим преимуществом является соотношение «цена — качество». Качественные вина из Франции, Италии, Испании стоят на порядок дороже австралийских вин такого же уровня. И это помогает нам завоевывать потребителей на экспортных рынках.

— Австралийские вина ассоциируются прежде всего с автоматизацией производства и использованием современных технологий. Вам не кажется, что это негативно влияет на восприятие вина как традиционного продукта, сделанного так же, как и сотни лет назад?

— Действительно, вина из материковой части Австралии, где много солнца, высокая урожайность — широко используется автоматизация всех производственных процессов. И вина, которые получаются на выходе, — это такие коммерческие вина на каждый день. Однако если мы говорим о премиальных винах, завоевывающих престижные международные награды, их производство сопряжено с максимально бережным отношением к ягоде, и автоматизация если и используется, то в минимальных масштабах. И, конечно, если сравнивать с винами Старого Света, то там качество конкретного вина зачастую зависит от винтажа — года сбора винограда. В Австралии, где климат более стабилен, чем в Европе, конкретный год сбора винограда не так влияет на конечное качество. Качество австралийских вин в итоге получается более ровное, более стабильное, но это, если говорить о премиальных продуктах, свидетельствует не об автоматизации производства, стандартизирующей качество, а о погодных условиях страны. Мы относимся к виноделию как к науке. Мы используем современные технологии, только если считаем, что это поможет вину раскрыться, продемонстрировать свои лучшие качества. Именно в Австралии расположен один из наиболее авторитетных научно-исследовательских центров виноградарства и виноделия в мире — институт в Аделаиде.

Заложники экспансии в Китай

— Российские виноделы сегодня находятся в точке, где их австралийские коллеги находились 30 лет назад. Верите ли вы, что российским виноделам удастся повторить успех австралийцев и доказать, что Россия — это не только страна водки, но и качественного вина?

— Я не слишком хорошо знаком с российским виноделием. Грузинское я знаю немного лучше. Честно говоря, мне не доводилось пробовать российских тихих вин, только игристые. Те игристые, которые я пробовал, — это вина приемлемого качества, с хорошим коммерческим потенциалом. Мне, конечно, сложно предсказать перспективы российского виноделия, опираясь только на этот опыт, но я буду рад, если российское виноделие сможет повторить путь, пройденный австралийцами.

— По данным ФТС, Австралия находится лишь на 17-м месте среди крупнейших импортеров вина в Россию с долей всего лишь 0,53% в категории импорт­ных вин. Почему Австралия уступает в России своим основным конкурентам из Нового Света — Чили, США, Южной Африке, Аргентине и т.д.?

— Действительно, мы пока не поставляем в Россию то количество вина, которое мы бы хотели поставлять. И по объемам мы действительно уступаем и Чили, и Аргентине. Это произошло из-за того, что наши конкуренты имели поддержку государства, кроме того, они первыми вышли на российский рынок, хорошо здесь закрепились. Еще здесь сказалось то, что еще несколько лет назад австралийское виноделие было сфокусировано главным образом на азиатских рынках и мы стали в некотором смысле заложниками этого курса, упустив время для активного выхода в Россию. Ну что ж, теперь будем отвоевывать ту долю российского рынка, которой мы достойны. У нас есть все, чтобы достигнуть здесь хороших результатов, — хороший продукт, лично у нас как у компании Hardys, хороший торговый партнер — компания Eurowine.

— Недавно ваши конкуренты — австралийские компании McGuigan, d’Arenberg и Torbreck — готовятся дем­пинговать на российском рынке в пределах 25% на собственную продукцию. Присоединитесь ли вы к этой ценовой акции?

— Это все производители премиальных, довольно дорогих вин. Думаю, они выбрали неверную стратегию. Если компания решает снизить цены на 25%, что существенно, это говорит, что они изначально выбрали неправильное ценовое позиционирование на рынке. И такое понижение негативно влияет на строительстве бренда: так, снижая цены, ты потом никогда не сможешь вернуть их на прежний уровень. Я не знаю конкретных причин такого решения коллег, может быть, у них был переизбыток продукции на складах. Но даже если это и так, то поможет решить их проблемы в краткосрочной перспективе, но может стать препятствием для серьезного развития в перспективе долгосрочной. Мы на такое не пойдем, да и нет у нас здесь таких проблем.