— Нет, вкладчиков с депозитами менее 100 тыс. евро следовало пожалеть с самого начала. В тумане ночных переговоров была допущена очень серьезная ошибка. Не должно было возникнуть ни малейших сомнений в надежности застрахованных вкладов в рамках Евросоюза.
— Вы считаете, что кризис завершается. Почему вы так уверены, что самое плохое осталось позади?
— Несколько месяцев назад правительства стран ЕС и ЕЦБ приняли поистине историческое решение, сделав Европейский центробанк де-факто гарантом монолитности зоны евро. Что это означает? Если для смягчения последствий необходимых структурных изменений и сокращения реальной задолженности потребуется инфляция на уровне, скажем, 5% в год на протяжении пяти лет, то на это пойдут ради спасения евро.
— И вы считаете, что это хорошо?
— Нет, конечно, нет. Но нам нельзя постоянно ходить вокруг да около и прятаться за параграфами разных документов. Сейчас произошел явный сдвиг в плане отношения к догмам: да, борьба с инфляцией остается целью ЕЦБ, однако не за счет распада зоны евро. Надеюсь, что дело не дойдет до того, что обе эти цели войдут в конфликт между собой. Мы не обязаны приветствовать это решение, но должны его уважать, поскольку приняли его демократические правительства.
— Поставив ультиматум, ЕЦБ оказал на Кипр давление, разве независимый центробанк так поступает?
— Европейский центробанк дал понять, что имеет право снабжать ликвидностью только платежеспособные банки. В случае с Кипром для гарантии платежеспособности кипрских банков требовалось достижение согласия по пакету помощи, предоставляемой Евросоюзом и МВФ. Так независимый центробанк и должен поступать.
— Но не ведут ли эти гарантии к тому, что в таких странах, как Италия и Испания, ослабнут усилия по проведению реформ, необходимых для спасения евро?
— Давление в плане необходимости реформ сильно понизилось. В этом-то и заключается дилемма. Это особенно заметно в Испании и Италии и в меньшей степени в Ирландии и Португалии. Крайне маловероятно, что без давления со стороны финансовых рынков, которое и нейтрализовал ЕЦБ, они действительно проведут все необходимые структурные реформы. Именно по этой причине экономический рост в зоне евро окажется значительно ниже своих потенциальных возможностей.
— Как вы относитесь к позиции главы немецкого центробанка (Бундесбанка) Йенса Вайдманна, который сейчас оказался в меньшинстве, критикуя линию ЕЦБ?
— Мнение Йенса Вайдманна — это голос разума во времена, которые характеризуются невиданной доселе монетарной экспансией центробанков США, Англии, а теперь еще и Японии. Мы и так находимся в эпицентре уникального исторического денежно-политического эксперимента, а нынче к тому же все громче звучат призывы еще и к налоговой экспансии! Это рискованная игра, на карту в которой поставлено благополучие будущих поколений. Словом, опасения г-на Вайдманна я разделяю полностью.
— Но ведь вы говорили, что считаете курс ЕЦБ правильным?
— Я говорил, что новую политику ЕЦБ — дать приоритет сохранению евро перед ценовой стабильностью — считаю законным политическим решением избранных демократическим путем правительств. Я это уважаю, хотя с этим и не согласен. Полагаю, что такое решение сильно ослабило мотивацию ведущих политиков проблемных стран Южной Европы проводить реформы, которые необходимы для того, чтобы успешно конкурировать в условиях глобализированной мировой экономики.
— Несогласие Бундесбанка с тем, каким образом функция банковского надзора будет интегрирована в сферу деятельности ЕЦБ, ничего существенно не изменило. Согласны ли вы с критикой со стороны Бундесбанка?
— Европейский банковский надзор необходим нам для того, чтобы обеспечить одинаковые условия для банков еврозоны, а также для того, чтобы гарантировать качество банковского надзора в рамках всей еврозоны. Наличие единообразного банковского надзора могло бы, по всей вероятности, предотвратить появление раздутых банковских секторов, как это имеет место в Ирландии и на Кипре. Для быстрого создания единого для всего Евросоюза надзорного органа не было и нет лучшей альтернативы, чем интеграция нового ведомства в ЕЦБ, так как создание новой организации с нуля — дело очень трудное. Но создание единой надзорной структуры — это более легкая часть общей задачи…
— А какая же часть более трудная?
— Принять решение, закрывать ли и ликвидировать банк. Европейский центробанк сможет закрывать банки, но расходы на это, по состоянию дел на сегодня, лягут на налогоплательщиков соответствующей страны. В этом-то и заключается проблема разделения контроля и ответственности между европейским и национальными уровнями. Тут нам придется еще поработать, как, впрочем, и планирует Еврокомиссия.
— Болезненной для банков темой является и вопрос о поощрении топ-менеджеров. Считаете ли вы, что государство должно определять предельный размер бонусов?
— Нет, я противник целевого вмешательства государства в рыночное ценообразование. Причем вне зависимости от того, идет речь о цене килограмма яблок или же об оплате труда менеджеров.
