Что выросло, то выросло

Фото: Курсков Евгений/ТАСС

2015 год прошел под знаком «новой экономической реальности» — этот эвфемизм заменил чиновникам неудобные «кризис», «рецессию», «стагнацию». С кризисом нужно бороться, а к новой реальности остается лишь приспосабливаться.

В 2015 году россияне заметно обеднели: двузначная инфляция съедала номинальный рост доходов, и поэтому реальные располагаемые доходы населения все время находились в отрицательной зоне. В январе — ноябре 2015 года реальные располагаемые доходы снизились на 3,5%, а реальная зарплата — на 9,2%. Инфляция с начала года по ноябрь составила 12,1%.

Это не сухая статистика, отраженная лишь на бумаге. Как показывают декабрьские опросы ВЦИОМа, россияне вполне ощущают снижение достатка: каждый четвертый (24%) оценивает материальное благосостояние семьи как «плохое». Индекс самооценок материального положения в декабре упал до 52 пунктов с 62 в сентябре — ноябре. Нынешнее значение соответствует значению декабря посткризисного 2009 года.

Снижение доходов началось в 2014 году (минус 1%) и драматически ускорилось в 2015‑м. Дело в том, что ускорился рост цен: если по итогам прошлого года инфляция составила 11,4%, то по итогам нынешнего она ожидается в районе 13%. Реальные располагаемые доходы населения за 2015 год сократятся на 4%, оценивает Минэкономразвития.

Принимавшийся с трудом, в условиях «новой экономической реальности» бюджет на 2016 год закладывает дефицит в размере 3% ВВП, и президент Владимир Путин поручил во что бы то ни стало не выйти за пределы этого показателя. «Мы полагаем, что правительство постарается сохранить дефицит бюджета на уровне 3% ВВП, несмотря на возможность дальнейшего снижения цен на нефть», — писал в декабре аналитик Bank of America Merrill Lynch Владимир Осаковский.

Но бюджет-2016 предполагает, что среднегодовая цена российской нефти Urals составит $50 за баррель. Учитывая текущие мировые цены в районе $37 за баррель, высока вероятность недополучения валютных доходов. Поэтому рубль может остаться основным инструментом «подстройки» экономики и коррекции бюджета. Поскольку доходы от нефти и газа составят 44% доходов следующего года, рублевая стоимость это потока напрямую будет зависеть от курса. Если нефть будет стоить в среднем $40, то, чтобы удержать дефицит в пределах 3%, понадобится курс в 84 руб. за доллар, следует из расчетов BofA Merrill Lynch.

По последним данным Росстата, экспорт в январе — октябре упал почти на 32% по сравнению с уровнем годовой давности, а импорт сократился еще сильнее — на 38%. Причины падения экспорта очевидны: порядка 70% в структуре отечественного экспорта занимают сильно подешевевшие нефть и газ, говорит директор Центра конъюнктурных исследований ВШЭ Георгий Остапкович. Цены на металлы, такие как никель или медь, тоже находятся на многолетних минимумах. А падение импорта — это результат девальвации рубля и эффекта контрсанкций (которые с 1 января расширяются на Турцию и Украину). Властям это дает повод заявлять о необходимости стимулировать импортозамещение.

«Сокращение импорта очень опасно. Существенная часть импорта — это машины и оборудование. Сокращение импорта в этой части говорит о том, что замедляется процесс обновления основных фондов», — предупреждает Остапкович. Впрочем, торговый баланс России по‑прежнему профицитный. Это плюс, потому что показатели чистого экспорта учитываются в структуре ВВП, напоминает эксперт.

Рост показателя бедности в 2015 году объясняется четырьмя причинами — высоким уровнем инфляции, низкими темпами роста номинальной заработной платы, сокращением расходов на социальные выплаты в регионах и «обесценением» пенсий в реальном выражении, перечисляет директор Центра анализа доходов и уровня жизни ВШЭ Лилия Овчарова. В 2016 году ситуация ухудшится, предполагает она. «Нет никаких предпосылок для того, чтобы начала расти номинальная заработная плата. Мы ожидаем, что она продолжит свое снижение. Это будет связано с задержками по выплате заработной платы, которые уже начинаются. Второй, новый фактор, который появится, — бизнес откликнется на стагнацию высвобождением работников, и вырастет безработица. По сравнению с 2015 годом мы ожидаем, что инфляция будет ниже в 2016‑м. Но эффект от снижения и невыплат зарплат и роста незанятости будет выше, чем «выигрыш» от более низкой инфляции», — говорит эксперт.

В мире ВВП остается главным мерилом экономической мощи, и с этой точки зрения Россия в 2015 году основательно ухудшила позиции. За девять месяцев ВВП упал на 3,7%, и примерно такой же результат ожидается по итогам года (после роста на 0,6% в 2014 году). Все последние месяцы власти увлеченно искали «дно» кризиса, и в конце ноября министр экономики Алексей Улюкаев объявил, что рецессия завершилась. В следующем году правительство ждет восстановительного роста на 0,7%. Но этот прогноз висит на волоске, поскольку цены на нефть продолжают падать. В декабре мировой эталон Brent подешевел до $36 за баррель, и МВФ не исключает, что цены могут опуститься до $20–30 после ожидаемого возвращения Ирана на глобальный рынок. JP Morgan прогнозирует спад ВВП России в 2016 году на 0,2%, а Всемирный банк — на 0,7%.

Отток капитала в 2015 году оказался в два раза ниже, чем следовало из достаточно консервативных оценок в начале года, и это радует: «некую позицию неустойчивого и шаткого баланса мы нащупали», говорит профессор финансов РЭШ Олег Шибанов. В третьем квартале вообще был небольшой приток, а в четвертом если и будет отток, то незначительный. «Видимо, текущий курс рубля — относительно рыночный», — объясняет Шибанов.

Третий-четвертый кварталы 2014 года — первый раз в истории, когда прямые инвестиции были отрицательными два квартала подряд. Сказались инфляция, конфликты с западными партнерами, шоки на нефтяном рынке, макроэкономическая неопределенность. По данным ЦБ, в первом полугодии 2015 года объем прямых иностранных инвестиций в Россию составил $4,3 млрд — это в 5,7 раз меньше, чем за соответствующий период 2014‑го.

Изменения в золотовалютных резервах в 2015 году в большей степени объясняются переоценкой: ЦБ покупал золото, а оно дешевело относительно доллара. В действительности в последнее время резервы стабильны, говорит профессор финансов РЭШ Олег Шибанов. В 2015 году ЦБ объявил, что собирается довести резервы до отметки в $500 млрд, но есть опасения, что процесс будет идти очень медленно.

Что касается снижения внешнего долга, то, с одной стороны, это хороший сигнал: выплаты идут без каких‑либо дефолтов. С другой стороны, это негативная тенденция — обратная сторона того, что российские компании не в состоянии занимать на внешних рынках. Падение внешнего долга на $200 млрд по сравнению с пиковыми показателями — знак того, что в российской экономике сильно сокращаются инвестиции.

К концу 2015 года прямой долг консолидированных бюджетов регионов достигнет примерно 35% их текущих доходов. И это лишь средний показатель: у 40% регионов долговая нагрузка уже превышает 60% текущих доходов, следует из декабрьского отчета S&P. Рост дефицитов региональных бюджетов приведет к увеличению их прямого долга в 2018 году в среднем до более чем 55% текущих доходов.

При этом возможности правительства по замещению коммерческого долга регионов будут, скорее всего, ограничены, и он останется основной составляющей налогового бремени региональных бюджетов до 2018 года. Средний срок погашения кредитов является относительно коротким (по оценкам S&P, регионы каждый год погашают до трети накопленного долга), процентные ставки увеличиваются, и S&P ожидают роста расходов на обслуживание долга субъектов до 15% текущих доходов.