В первую очередь будут обеспечиваться потребности собственных потребителей

Фото: РИА Новости

С 1 декабря «Газпром» лишился монополии на экспорт сжиженного природного газа, законопроект об этом подготовило Минэнерго. Этому же министерству пришлось отвечать на претензии Еврокомиссии, которая заявила, что строящийся газопровод «Южный поток» нарушает Третий энергопакет, действующий в Евросоюзе. О том, почему либерализация экспорта СПГ проходит в усеченном виде, изменятся ли тарифы «Транснефти» из-за расширения трубопровода ВСТО и что Минэнерго ответило на претензии Еврокомиссии, — в интервью корреспондентам РБК daily ПЕТРУ КИРЬЯНУ и ТИМОФЕЮ ДЗЯДКО рассказал министр энергетики АЛЕКСАНДР НОВАК.

Тринадцатый год

— Для вас 2013 год действительно получился тринадцатым?

— Я бы так не сказал, в целом год был неплохой. Если брать сложные ситуации, то это, прежде всего, наводнение на Дальнем Востоке и аномальные холода в начале года — был пройден исторический пик потребления мощности 157,4 ГВт.

— И как вы оцениваете последствия наводнения?

— В сухом остатке можно сказать, что энергетики справились со своей задачей. Хочу поблагодарить специалистов «Россетей», ФСК ЕЭС, «РусГидро», РАО «ЭС Востока», ДРСК, ДГК и территориальных сетевых компаний за работу в крайне тяжелых условиях.

На объектах гидрогенерации — Бурейской и Зейской ГЭС — из-за аномальных осадков накопились максимальные объемы воды, и только по мере ее схода появилась возможность производить плавные сбросы.

Сетевые компании успели в срок до 15 ноября отремонтировать подстанции и линии электропередачи — были подтоплены около 16 тыс. опор, их обследовали, где была необходимость — восстановили.

— Оглядываясь назад, какие плюсы и минусы вы можете отметить в отраслях по итогам года?

— Мы в этом году ждем роста добычи нефти до 523,2 млн т (рост на 1,2% к уровню прошлого года). Это положительный момент для нефтяной отрасли: вспомните разговоры об истощении месторождений. В результате продолжающейся модернизации НПЗ объем переработки удалось увеличить с 270 млн до 278,5 млн т. Более того, мы достигли превышения плана по производству бензина по самому экологичному классу Евро-5, сейчас к этой категории относятся 60% всех бензинов, хотя изначально планировалось только 40%. Эти изменения стали возможными благодаря акцизной и налоговой политике, режиму «90-60-66».

В газовой отрасли мы ждем увеличения объема добычи до 664,8 млрд куб. м (прибавка на 1,5% к прошлому году). На 17% увеличился объем экспортных поставок в западном направлении, что было вызвано холодной зимой и нестабильной торговлей топливом на спотовых площадках. Долгосрочные контракты оказались более надежными и востребованными в Европе.

Объем выработки электроэнергии сохранился примерно на том же уровне — 99,7% к 2012 году, оказали влияние теплый осенне-зимний сезон, а также мероприятия по энергосбережению. В этом году энергоемкость ВВП снизилась на 2,5%.

— А такой «любимый» показатель, как ввод мощностей?

— Введено 5,9 ГВт в 2013 году. В целом ввод мощностей на уровне 6 ГВт осуществляется у нас уже третий год. Это показатель выше советских. Помогли вводы основных энергоблоков Богучанской ГЭС, двух блоков Няганской ГРЭС и седьмого блока Назаровской ГРЭС.

— Год получился богатым на изменения в нормативно-правовом регулировании ТЭК, для вас чем в этой части год запомнится?

— Первое решение проблемы «последней мили» и перекрестного субсидирования для потребителей, которые подключены к сетям ФСК, но при этом платят по тарифу межрегиональных сетевых компаний, по сути, оплачивая стоимость электроэнергии для других категорий потребителей. Нужно было найти компромисс между интересами потребителей и сетевых компаний. В течение трех с половиной лет для крупных потребителей тариф будет уравнен с тарифом ФСК.

Подключение к энергоинфраструктуре тут мы даже перевыполнили запланированные показатели: максимальный срок технологического присоединения к электрическим сетям сократился с 280 до 195 дней, а количество этапов этой процедуры — с десяти до семи. Эти успехи позволили России подняться в рейтинге Всемирного банка Doing business по показателю доступности энергоинфраструктуры со 188-го на 117-е место. Мы продолжим эту работу и к 2017 году сократим предельный срок подключения до 40 дней, а количество этапов до пяти.

Третье, либерализация экспорта сжиженного природного газа (СПГ) это я считаю одним из ключевых достижений.

Революционные изменения произошли в налоговой сфере нефтегазовой отрасли. Я говорю про пакет законов по стимулированию добычи на шельфе, разработке трудноизвлекаемых запасов нефти и о новой формуле НДПИ на газ, учитывающей геологию и экономику проектов. Эти меры позволили расширить ресурс­ную базу запасов углеводородов, рентабельных для добычи. По нашим оценкам, за весь период разработки трудноизвлекаемой нефти в перспективе до 2032 года доход государства составит порядка 2 трлн руб. при дополнительной добыче порядка 326 млн т нефти.

— А чего добиться не удалось?

— Мы продолжаем работу по созданию новых моделей рынков электроэнергии и тепла, документы готовы, но пока не приняты. Прошли консультации в правительстве и администрации президента. Скоро мы внесем эти законопроекты в Госдуму.

— Чем были вызваны постоянные проблемы на энергосбытовом рынке?

— В этом году мы изменили условия регулирования. Определена процедура лишения должников статуса гарантирующего поставщика, которая была применена уже в отношении 13 компаний. Была ограничена ценовая надбавка для сбытов, введены механизмы финансовых гарантий.

— То есть история «Энергострима» не повторится?

— Такого уже нет. Если брать расчеты на оптовом рынке, за вычетом регионов Северного Кавказа, то цифра выполненных платежей будет близкой к 100%.

— А на Северном Кавказе?

— Ситуация улучшилась, но отставание от среднероссийского уровня сохраняется. Кроме того, принят в первом чтении закон об ужесточении ответственности за неплатежи розничных потребителей.

— Ваше отношение к эксперименту по социальной норме потребления?

— Мы считаем, что социальная норма потребления должна привести к экономии электроэнергии. Многие у нас пугаются новшеств. Но, по сути, это простое введение двуставочного тарифа. Стоимость определенного количества кВт·ч будет дешевле, чем сегодня. Второй тариф более высокий, для потребления сверх нормы.

Либерализация экспорта

— Устраивает ли вас, что после либерализации СПГ число участников экспортного рынка сжиженного газа увеличилось всего на две компании: «Роснефть» и НОВАТЭК?

— Да, такое решение о поэтапной либерализации экспорта СПГ было принято на президентской комиссии по ТЭК. Пока поддержаны проекты «Роснефти», НОВАТЭКа и «Газпрома», но это не значит, что навсегда закрыты двери для других производителей газа. Также либерализован экспорт для участников шельфовых проектов.

— Это будут те же компании. Почему, например, было принято ограничение: лицензию надо было иметь на 1 января 2013 года?

— Это позволило поддержать заявленные проекты. Кроме того, мы говорим только о первом этапе, в ходе которого необходимо комплексно оценить эффект от либерализации, полностью свободный экспорт сделал бы процесс неуправляемым, ведь на внешних рынках цены свободные, а на внутреннем рынке регулируемые. Кроме того, необходимо было предусмотреть механизмы для избежания конкуренции между российскими компаниями на экспортных направлениях.

— А такой проект, как «Печора СПГ»? Он же тоже претендовал на экспорт.

— Пока этот проект будет работать на условиях выданной лицензии.

— Если появится компания, которая покажет инвесторов и рынок сбыта, она сможет получить право на экспорт?

— Я не исключаю такой возможности, если проект будет обсужден на президентской комиссии.

— Какая может быть доля России на рынке СПГ?

— Учитывая новый проект «Газпрома» в Ленин­градской области (10 млн т) около 10% в 2020 году и 15% к 2030-му. Тут основной момент в том, что рынок очень быстро развивается и меняется. У нас ближайший проект — «Ямал СПГ» — будет запущен в декабре 2016 года 5 млн т.

Расследование Еврокомиссии

— Есть позиция Еврокомиссии о том, что соглашения «Газпрома» по «Южному потоку» не соответствуют Третьему энергопакету ЕС. Вам было направлено письмо. Что вы на него ответили? Не угрожают ли требования проекту «Газ­прома»?

— Надо сказать, что текущее законодательство ЕС в области энергетики не определяет регулятивный режим трансграничной инфраструктуры, к которой относится и «Южный поток». Оно затрагивает лишь вопросы инфраструктуры внутри самого ЕС. Поэтому я считаю, что нам нужно в кратчайшие сроки активизировать работу по урегулированию имеющихся вопросов нового базового соглашения. Именно об этом я и сообщил в ответном письме еврокомиссару Гюнтеру Эттингеру.

У нас уже подписаны межправсоглашения с шестью странами: Австрией, Болгарией, Венгрией, Грецией, Словенией и Хорватией, это больше 20% от общего числа государств — членов Евросоюза. Крупнейшие энергетические компании Германии, Франции и Италии также выступают акционерами морской части проекта. То есть более 33% стран — членов ЕС так или иначе участвуют и заинтересованы в успешной реализации проекта и оказывают ему необходимую поддержку.

— Когда можно будет поставить точку в этом вопросе?

— 18 января будет заседание Постоянного совета партнерства (ПСП) России и ЕС, а затем саммит «Россия — ЕС». Надеюсь, что мы будем конструктивно двигаться к решению всех вопросов.

— В 2012 году в ЕС было начато антимонопольное расследование в отношении «Газпрома». Ведется ли работа по сопровождению компании в этом расследовании?

— Мы мониторим и держим на контроле эту ситуацию. «Газпром» имеет статус уполномоченной организации по реализации международных договоров России с государствами членами ЕС в области поставок газа, соответственно, это расследование напрямую затрагивает наши экономические интересы.

Есть рабочая группа с участием «Газпрома», Еврокомиссии и Министерства энергетики. 4 декабря было первое заседание. Переговоры будут продолжены в следующем году.

— У вас как ведомства что-то запрашивали по части режима экспорта или условий работы «Газпрома»?

— Нет. Все вопросы обращены к компании.

Нефть на восток

— «Транснефть» обратилась в правительство с требованием повысить тариф на прокачку нефти по ВСТО. Очевидно, что вызвано это ростом поставки сырья в Китай — контрактом «Роснефти». Будет ли этот вопрос удовлетворен? Если нет, то какие могут быть варианты финансирования расширения мощностей «Транс­нефти»?

— С тех пор как мы перешли к стимулированию разработки новых месторождений, стало ясно: то, что планировалось по расширению на Востоке после 2020 года, теперь надо сделать до этого срока. Через семь лет у нас до 80 млн т вырастет объем прокачки по ВСТО-1 и до 50 млн т по ВСТО-2. При рассмотрении инвестпрограммы «Транснеф­ти» наша задача — предусмотреть необходимые средства для расширения мощностей трубопроводной инфраструктуры. Изучаются разные возможности, в том числе новые заимствования компании и тарифные источники.

— Тариф будет расти?

— Нам не хотелось бы увеличивать тарифную нагрузку на нефтяные компании. В рамках установленного сетевого тарифа и инвестпрограммы «Транснефти» есть возможность найти резервы для расширения ВСТО.

— Как переориентация компаний на Восток, не только «Роснефти», но и ЛУКОЙЛа, скажется на внутреннем рынке?

— Внутренний рынок это приоритет, и в первую очередь будут обеспечиваться потребности собственных потребителей. Мы не ждем негативного эффекта. Во-первых, мы видим рост добычи нефти, во-вторых, глубина переработки нефти на НПЗ только растет, что позволяет выпускать больше нефтепродуктов.

«Роснефть» и консолидация

— Когда будут переоформлены лицензии на месторождение им. Требса и Титова?

— Тут слово за Минприроды. У нас не было возражений по проекту.

— После сделки «Роснефти» и ТНК-BP вы не ждете еще консолидации? Нет ли опасений, что появляется нефтяной «Газ­пром» и будет непонятно, кто им управляет — государство или компания сама станет государством в государстве.

— А это уже вопрос к компаниям и ФАС. Нам важно, чтобы компании вместе показывали лучшую эффективность работы. На наш взгляд, в лице BP «Роснефть» получила профессиональную экспертизу по сложным проектам на шельфе, увеличился объем кредитного плеча.

— «Роснефть» будет еще скупать активы?

— У меня нет такой информации. Если какие-то компании хотят объединиться, почему мы должны быть за или против? Есть антимонопольное регулирование, понятие доминирования на отдельных рынках. Однако нет запрета на консолидацию активов.

— И как часто удается поговорить с руководителями нефтяных компаний? Неформально, например как металлурги по закону о недрах (сквозные лицензии).

— Мы постоянно собираемся с нефтяными компаниями по рабочим вопросам. Иногда просто проводим встречи, например обсуждаем вопросы налогообложения, стимулирования разработки новых месторождений и более комплексного использования старых.