Жизнь без сюрпризов: почему российская экономика стабильней, чем кажется

Фото: Екатерина Кузьмина/РБК

Список лидеров рейтинга РБК определяется общей устойчивостью российской экономики, а она куда более устойчива, чем многим кажется. Поэтому рейтинг компаний не будет меняться долгие годы. Кризис коснулся только населения.

От кризиса пострадало только население

Казалось, публикация рейтинга крупнейших российских компаний по итогам прошедшего года могла бы породить немало сюрпризов: после завершения года ситуация в экономике (и не только в ней) сильно ухудшилась, и это могло выразиться в исчезновении «с радаров» если не десятков, то хотя бы десятка компаний из первой сотни. Но этого не случилось.

Под угрозой исчезновения из топ-100 всего лишь две компании, «прятавшиеся» в конце первой сотни («Трансаэро» и «Стройгазконсалтинг»). Все остальные — «Мечел», де-факто находившийся в состоянии банкротства; производители и продавцы автомобилей, столкнувшиеся с сильным падением рынка; продавцы электроники, которые неизбежно примут основной удар от снижения реальных доходов населения, — все они, можно предположить, останутся в рейтинге и на следующий год. Кого‑то, как «Мечел», спасет нежелание правительства запускать институт банкротства. Кого‑то, как продавцов автомобилей, — сильная девальвация рубля, которая перекроет в рублевом выражении падение физических продаж автомобилей.

Конечно, подвижки в рейтинге-2015 будут. Кто‑то уйдет на несколько позиций вверх, кто‑то — вниз, но они не будут радикальными и не приведут ни к появлению новых сильных игроков или новых лидеров, ни к краху гигантов. Одним словом, устойчивость рейтинга будет определяться общей устойчивостью российской экономики, где основным пострадавшим в условиях кризиса стало российское население.

Спрос на высокие технологии не наблюдается

На самом деле российская экономика гораздо более устойчива, чем это многим кажется. И анализ данных рейтинга позволяет хорошо высветить причины такой стабильности. Начнем с очевидного.

Треть компаний из первой сотни относится к сырьевикам. Добыча и продажа природных ресурсов с минимальным уровнем их переработки, а также перевозка (РЖД и «Транснефть») — позиции, которые в рейтинге может покачнуть только падение физического спроса на сырье в мире, как это было, например, на рубеже 2008–2009 годов. Но тогда вся экономика отреагировала на это резким падением, не то что сейчас — плавное скольжение вниз по ледяной горке.

Я нормально отношусь к тому, что российский бизнес с радостью и успешно занимается добычей и переработкой сырья. Уж если наградила судьба Россию природными богатствами, то должен их кто‑то добывать, правда? И пример взрывного развития нефти в Северном море или добычи сланцевого газа в Америке наглядно демонстрирует, что и в этом секторе есть место высоким технологиям.

Но в силу разных причин в России и спрос на высокие технологии в сырьевом секторе пониже, и производителей этих технологий не видно. Вообще технологическая однобокость российской экономики, ее неспособность производить товары, которые пользовались бы спросом на мировом рынке, хороша видна в строчках рейтинга. В первой сотне крупнейших российских компаний с трудом находятся семь компаний, которые можно отнести к производителям технологической продукции.

Конечно, и семь компаний в первой сотне неплохо, но четыре из них являются государственными, и все они производят главным образом военную продукцию (ОАК, ОСК, «Алмаз-Антей», Уралвагонзавод), о конкурентоспособности которой говорить сложно. Конкурентов на внутреннем рынке не видно, на внешнем — конкуренция весьма специфическая. И то, что практически всем им необходимы регулярные подпитки из бюджета, говорит о том, что и финансовые результаты их деятельности таковы, что на конкурентном рынке они бы давно обанкротились.

Столичный масштаб экономики

И это плавно подводит к следующему наблюдению: рейтинг очень хорошо демонстрирует, насколько закрытой является российская экономика для иностранных инвесторов. В первой сотне присутствует всего 15 компаний с иностранным капиталом, первая из которых занимает 25‑е место и с трудом может быть отнесена к иностранным — «ВымпелКом». Из остальных лишь две могут быть, с определенными оговорками, отнесены к производственным — сборочные заводы «Фольксвагена» и «Ниссана». Остальные либо дистрибьюторы импортных товаров (автомобили, табак), либо розничные торговые сети.

Впрочем, конкуренция и свобода бизнеса в России ограничена не только для иностранцев, но и для россиян. 86 из первых 100 компаний (и три четверти из 500) зарегистрированы в Москве. Я не думаю, что можно найти похожую ситуацию в какой‑нибудь другой стране, но концентрация российского бизнеса в столице не вызывает удивления.

С одной стороны, для успешного ведения крупного бизнеса в огосударствленной коррумпированной экономике гораздо удобнее находиться поближе к центру принятия решений. С другой стороны, условия жизни и ведения бизнеса даже в крупных российских городах настолько хуже, чем в Москве, что издержки на преодоление этой разницы зашкаливают за все разумные пределы — дешевле перенести штаб-квартиру в Москву.

А теперь скажите, что такого случилось за последний год в России, чтобы покачать эти оплоты российской стабильности? Вроде бы ничего.

Вот почему серьезных подвижек в рейтинге можно не ждать.