Замедление роста и кризис — это разные вещи. Скорее, это торможение экономики

Фото: РБК

Розничные банкиры признают, что бизнес в ближайшее время уже не будет расти такими галопирующими темпами, как в прошлом году. О ставках по кредитам, конкуренции с частными банками и готовности к кризису президент — председатель правления ВТБ24 МИХАИЛ ЗАДОРНОВ рассказал корреспонденту РБК daily ЕКАТЕРИНЕ БЕЛКИНОЙ.

— Многие европейские банки уже ощущают влияние кризиса. Есть ли что-то подобное в российских кредитных организациях и, в частности, в ритейле?

— Европейские и американские банки испытывали основные проблемы в 2007—2009 годах. В Америке достаточно быстро прошел период реструктуризации банков, в Европе этот процесс идет гораздо медленнее. Это во многом связано с тем, что сама европейская экономика чувствует себя не очень хорошо. По сути, положение зарубежных банков остается тяжелым с того времени.

Ситуация в российской банковской системе в корне отличается. В Европе нет роста кредитования де-факто с 2008 года. В России, несмотря на замедление экономического роста, активы банковской системы в прошлом году увеличились на 18%, кредитный портфель розничного бизнеса вырос почти на 40%. То есть банковская система растет быстрее экономики. На банки сейчас прежде всего влияют сокращение спроса на корпоративные кредиты и ужесточение требований регулятора — как по потребительскому кредитованию, так и по операционным рискам.

Мы не чувствуем напряженности именно в секторе ритейла. Быстро увеличивается розничный товарооборот: он вырос на 4,5% за пять месяцев текущего года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Кроме того, все-таки растут реальные доходы населения и не падает желание приобретать товары длительного пользования. Правда, на автомобильном рынке мы чувствуем замедление спроса. В марте, апреле и мае было продано меньше машин, чем год назад. Видимо, спрос и дальше будет сокращаться. Вероятно, уже реализовался отложенный в кризис спрос. Это касается прежде всего бюджетного сегмента. Падают продажи «Лады», Renault и подобных моделей. Но нельзя говорить о сокращении продаж всех товаров длительного пользования. Так, спрос на ипотечные кредиты в полтора раза выше показателя прошлого года, также стабильно растут сегменты туристических услуг и авиаперевозок.

— Если бы сейчас случился новый кризис, оказались бы розничные банки к нему лучше готовы, чем в 2008 году?

— Мы не ожидаем экономического кризиса. Замедление роста и кризис — это разные вещи. Скорее, это торможение экономики. Конечно, банки сейчас существенно лучше готовы к любым негативным явлениям, чем это было в 2008 году. Сейчас мы практически не кредитуем в валюте: 98—99% кредитов населению номинировано в рублях. А до кризиса примерно четверть портфеля всех банков приходилась на валюту. Когда произошла резкая девальвация рубля, возникли проблемы с обслуживанием этих ссуд. Сегодня эти риски минимизированы.

Монетарная политика сейчас тоже другая. Плавающий обменный курс рубля позволяет ЦБ и правительству в случае падения цен на нефть или других внешних шоков использовать обменный курс как буфер для смягчения внешних негативных явлений.

Кроме того, все банки после кризиса приобрели новый опыт риск-менеджмента. ВТБ24, к примеру, посмотрел, как себя ведут те или иные заемщики, и все модели доработал с учетом полученной в кризис статистики.

Еще один фактор. ЦБ внедрил дополнительные требования по оценке беззалоговых кредитов и ссуд, по которым банки забрали залоги и держат их на своих балансах. Фактически уже сейчас созданы достаточные резервы для непрофильных и потенциально проблемных активов. Негативные события, конечно, могут повлиять на банковскую систему, но мы не увидим такого резкого удара, как в 2008 году.

— Ожидается, что в ближайшее время ЦБ снизит ставку рефинансирования. Можно ли ожидать снижения ставок по розничным кредитам?

— Снижение или рост ставки рефинансирования вообще не отражается на ставках ни в рознице, ни в корпоративном кредитовании. Банки ориентируются на ставку РЕПО ЦБ. Она сегодня составляет для операций overnight 5,5% и от учетной ставки 8,25% очень сильно отличается. Движение этого показателя и связанных ставок как раз влияет на стоимость банковских кредитов, но я бы не преувеличивал значение этого воздействия.

ВТБ24 ожидает в этом году снижения ставок, но это не связано с действиями ЦБ. Динамика изменится, поскольку сейчас идет хороший приток депозитов от населения. Также увеличиваются остатки на счетах предприятий — они деньги не вкладывают, а накапливают, как показывает статистика последних пяти месяцев. А спрос на кредиты замедляется, особенно в корпоративном кредитовании. Как всегда, в теории спроса и предложения, когда больше депозитных средств и меньше спрос на кредиты, ставки постепенно снижаются.

— То есть от политики предприятий, которые сейчас мало занимают и много сберегают, могут выиграть розничные заемщики?

— Выиграют розничные заемщики и несколько проиграют вкладчики, потому что по депозитам ставки тоже снизятся. Ставки по депозитам и кредитам всегда двигаются вместе. Уже сейчас наблюдается уменьшение доходности вкладов.

— На горизонте пяти лет есть ли предпосылки, что конкуренция с частными банками обострится и госбанки несколько ослабят свои позиции?

— Госбанки, частные банки — это ложное противопоставление. Есть разные сегменты рынка. Есть сегменты, где более сильны частные банки, где-то заметнее государственные. Вообще, государственный банк или частный, это никак не сказывается на конкуренции. ЦБ занимает равноудаленную позицию: как регулятор он не дает никаких поблажек ни с точки зрения величины банка, ни с точки зрения структуры собственности. Правила игры для всех одинаковы. Я бы предположил, что на конкуренцию больше влияет эффект масштаба. Размер банка, безусловно, влияет на его способность обновлять технологии, обслуживать клиента на территории всей страны. Наш банк, например, имеет централизованные сервисы. Где бы вы ни обслуживались, карточкой ВТБ24 можно воспользоваться по всей стране. Сейчас мы делаем общую банкоматную сеть: вы можете снимать деньги без комиссии на территории Украины, Казахстана, Армении, Грузии.

Я не связываю конкуренцию с вопросами собственности. А рынок, безусловно, будет становиться более конкурентным, поскольку именно розничный банкинг дает хороший доход, этот сектор быстро развивается, а в российской экономике сейчас не так много растущих отраслей.

Я абсолютно уверен, что произойдет консолидация отрасли. Российский банковский сектор недостаточно консолидирован, и мы в ближайшие четыре-пять лет увидим ускорение процесса объединения банков. Я думаю, такими будут и требования регулятора, поскольку мы понимаем, что из 900 банков с лицензиями реально банками являются 200—300 структур, которые действительно работают и предоставляют финансовые услуги.

— Вы начали заниматься банковским бизнесом в середине 2000-х годов. Как изменилась банковская система?

— Если сравнивать сегодняшнюю банковскую систему и 2005 год, то все поменялось кардинально. В первую очередь это касается масштаба бизнеса. Банковский сектор растет со скоростью 25—30% в год, если исключить 2008 год. Это очень быстрое развитие и совсем другой масштаб бизнеса. В начале 2006 года у ВТБ24 было 3200 работников и кредитный портфель 600 млн долл. Сейчас у нас работает 29 тыс. сотрудников, наш портфель — 40 млрд долл. Прошло семь с половиной лет, и это уже совсем другой масштаб. Рынок стал более технологичным, теперь продукты можно продавать не только в офисах, но и использовать весь спектр разнообразных каналов продаж.

С точки зрения надзора — ЦБ тоже прошел достаточно длинный путь. Еще не все совершенно, но за это время внедрены правила МСФО, на которые перешли крупнейшие банки. Надзор теперь гораздо лучше видит происходящее. Регулятор уже занимается превентивным изменением нормативов, готовясь к рискам следующего периода. Клиент стал также более искушенным, чем семь-восемь лет назад. В пример можно привести отказ граждан от валютных кредитов. Я думаю, мы быстро преодолеем историческое отставание от западных банковских рынков.

— Легче ли было вам в 2006 году развивать банковский бизнес?

— Всегда легче развиваться на растущем рынке. Период с 2000 по 2008 год был периодом очень быстрого роста рынка. Тогда многие думали, что этот процесс будет бесконечным. В кризис развиваться гораздо сложнее. Я говорю про консолидацию рынка, потому что она неизбежна. Свободных ниш остается не так много, не все собственники готовы вкладывать в банки дополнительный капитал, поскольку далеко не все кредитные организации приносят высокую прибыль. Сейчас никто из акционеров уже не рассчитывает продать свой банк за 3—4 капитала, как это делали в 2006—2007 годах. Таких иллюзий нет. А если они у кого-то еще остались, то очень быстро развеются.